Сингапур. Падение цитадели - Гарри Тюрк

Удалось и другое. Во время боя двое водителей под покровом темноты пробрались в кабины стоявших перед мостом санитарных машин и сняли их с ручного тормоза. Дорога от моста шла под уклон, и обе машины бесшумно покатились назад. Они уже отъехали довольно далеко, когда японцы на мосту открыли по ним огонь. Тут оба водителя включили моторы, развернулись под градом пуль и помчались назад. Вскоре они скрылись за деревьями, где уже находилось боевое охранение австралийцев.

Ночь прошла в непрерывных стычках, но японцы не рискнули перейти в решающую атаку. К утру в небе появилось несколько «Бленхеймов»; они попытались сбросить окруженным частям медикаменты и продовольствие. Но один самолет сразу же был сбит в Парит-Сулонге японским станковым пулеметом, а груз другого упал в джунгли. Андерсон понял, что ему надо немедленно действовать. Он приказал передать раненых носильщикам. Боевая группа, все еще насчитывавшая несколько тысяч человек, должна рассредоточиться в джунглях, и пусть каждый самостоятельно пробирается через болотистую лесную местность в направлении Ион-Пенга. Медлить больше нельзя, потому что в хвосте колонны снова разгорелся ожесточенный бой между австралийцами и отрядом японских танков, пробивавшихся сбоку от дороги.

Крис Беккер прицелился в японца, голова которого показалась из-за подбитого ведущего танка. Танк наполовину лежал на боку. Он свалился, и потребуется немало времени, чтобы снова сделать его подвижным. Винтовка Беккера была снабжена оптическим прицелом, к тому же он был отличным стрелком. Он взял японца на мушку, и рука его не дрогнула. Спустил курок и в оптический прицел увидел, как японец медленно осел на землю.

Кларк лежал позади Беккера. Он услышал, как один из пенджабцев что-то крикнул ему сзади, но что именно, не расслышал. Лес, казалось, кишмя кишел японцами. Они предпочитали забираться на деревья и оттуда стрелять по австралийцам. Кларк вытянул одну из двух своих гранат и бросил ее в чащу, где ему послышалось какое-то движение. После взрыва там все затихло. Но зато слева вдруг заговорил пулемет, прочесывавший дорогу позади них. Беккер обернулся, увидел маленькие фонтанчики земли от пуль и сухо сказал Кларку:

— Все. Нам не пройти…

Рассредоточение началось. Кларк и Беккер увидели, что австралийские солдаты, залегшие у моста, теперь начали исчезать в лесу.

— Похоже на «спасайся кто может!» — крикнул Беккер.

Кларк лишь кивнул. Он надел рюкзак, а потом махнул рукой Беккеру:

— Пошли! Нам еще удастся выбраться!

Они переползали через дорогу, когда мимо подбитого танка, сминая все на своем пути и непрерывно стреляя, прошла еще одна группа японских танков. Это были уже тяжелые танки, и им ничего не стоило просто-напросто раздавить слабую противотанковую оборону австралийцев. В одно мгновение танки оказались в середине колонны. Начался яростный ночной бой. Австралийцы бросали в стальных колоссов последние бутылки с горючей смесью. Некоторые солдаты, обвязавшись связками ручных гранат, бросались под гусеницы танков. Но за танками шла пехота, и вскоре сопротивление австралийцев было сломлено. Никакого командования уже не существовало. Последний приказ Андерсона гласил: всем солдатам поодиночке отходить через болотистый лес на юг.

Японцы очень быстро разгадали этот маневр. Они рассыпались и начали прочесывать джунгли. Часами длились бои на непроходимой местности. Только каждому четвертому из австралийских солдат удалось преодолеть болота. Когда наступила ночь, японцы сделали перерыв в охоте на людей.

Генерал Нисимура вылез в Парит-Сулонге из танка и прошел в здание, где прежде находился английский телеграф. Теперь здесь располагался передовой командный пункт императорской гвардейской дивизии. Нисимура приказал кратко доложить обстановку. Результатами, операции он был доволен. Утром его части продолжат преследование бегущего противника.

Было уже темно, когда из леса вернулась одна из японских преследующих групп. Она привела около пятидесяти взятых в плен австралийцев, которые по приказу полковника Андерсона пытались вынести на юг тяжелораненых. Солдаты были совершенно измождены. Большинство раненых находилось при смерти или умерло в пути.

Нисимуру пригласили поглядеть на пленных австралийцев. Это отняло у него немного времени.

— Сколько у нас здесь офицеров? — осведомился он у Асиды.

Оказалось, что десять лейтенантов, три майора и один полковник. Нисимура приказал собрать их всех на площади перед телеграфом.

— Офицеры императора! — выкрикнул он громким, резким голосом. — Мы одержали решающую победу. По обычаю наших предков победитель имеет право убить поверженного врага. Я надеюсь, что каждый из вас мастерски владеет мечом, как подобает офицеру императора. Через час мы свершим здесь свой приговор над побежденными. А это значит: голову долой!

Пятьдесят носильщиков были отведены в сторону. Никто из них не знал, что должно произойти, так как ни один не понимал по-японски. Но они почувствовали, что судьба их решится еще этой ночью, ибо им пришлось беспомощно наблюдать за тем, как японские солдаты сбросили с носилок раненых и безжалостно швырнули в бамбуковую хижину. Потом принесли канистры с бензином и облили раненых, а один из японцев, отойдя поодаль, выстрелил из ракетницы. Хижина запылала. Несколько минут слышались вопли заживо сжигаемых.

Крис Беккер недоверчиво втянул в себя вечерний воздух. Запах гари был непривычен. И Беккер сообразил, что это значит. Шепотом он сказал лежавшему рядом Кларку:

— Это из деревни. Сжигают трупы.

Кларк пожал плечами. После того как шум боя затих, они решили повременить со своим бегством. Они находились в болотистом лесу, и продвигаться дальше было так тяжело, что это окончательно исчерпало бы их силы. Когда же к вечеру японцы оттянулись, Беккер сказал:

— Поверь мне, в болоте они нас возьмут. И не позже чем завтра, когда отдохнут, а мы устанем. Но они наверняка не предположат, что мы уходим в непосредственной близости от дороги…

— Ты хочешь вернуться к дороге? — Кларк сначала даже не понял. Там было оживленное движение. Крупными и мелкими группами проходили японцы, лязгали гусеницы танков. Но, подумав, он согласился, что мысль Беккера верна. Разумеется, на дороге японцы чувствуют себя уверенно, там они отступающих солдат противника встретить не предполагают, да особенно и искать не станут.

И лишь только наступила ночь, они поползли к дороге. Вскоре добрались до холма, на котором лежала деревня. Они видели японцев, зажегших факелы, видели машины у телеграфа,

— Подождем, пока все стихнет, — проговорил Беккер. Они залегли в нескольких сотнях метров от окраины

Парит-Сулонга на небольшой сильно поросшей высотке, откуда им было все видно. Беккер бодрствовал, а Кларк ненадолго вздремнул, не выпуская из рук винтовку. Он вздрогнул, когда Беккер потряс его за плечо:

— Погляди!

Кларк протер глаза и посмотрел, куда указывал Беккер. На площади перед телеграфом стояло примерно пятьдесят австралийских солдат. На них больше не было ни курток, ни рубашек. Японские солдаты с примкнутыми штыками охраняли их. Кларк заметил, что руки австралийцев связаны за спиной.

— Что они собираются с ними сделать? — спросил он в недоумении. Тут он увидел, как охрана вытолкнула вперед двенадцать пленных — туда, где стояли японские офицеры с длинными сверкающими мечами. Пленным велели встать на колени. Офицеры подошли к ним, по команде Нисимуры разом подняли палаши и резким, взмахом опустили их на затылки своих жертв.

— Они… рубят им головы! — вскрикнул Кларк. Он вскочил, но Беккер с силой прижал его к земле:

— Хочешь, чтобы и нас так же?

— Но… Крис!.. Они отсекают им головы!.. — Кларк в ужасе закрыл лицо руками.

Беккер снял со своей винтовки оптический прицел и теперь смотрел через него. Сжав зубы, он тихо произнес:

— Возьми себя в руки, Робин. Это — фашизм. Или ты не знал, с кем воюешь?

Кларк не ответил.

Немного погодя Беккер опустил прицел и сказал:

— Все. Пятьдесят три человека. Один из них — Флетчер из моего взвода.

Кларк покачал головой. Он никак не мог заставить себя посмотреть на деревню, где японские солдаты сносили теперь в кучу трупы обезглавленных и обливали их бензином. Когда вспыхнуло пламя, он наконец пришел в себя и тихо сказал, обращаясь к Беккеру:

— Поражаюсь, как у тебя хватило мужества наблюдать это, Крис…

Беккер снова прикрепил оптический прицел к винтовке и в раздумье ответил:

— Придет день, когда я смогу это засвидетельствовать. Тогда, когда фашизм предстанет перед судом. Надеюсь, я до этого доживу.

Они пустились в путь. Километр за километром пробирались они вперед вдоль дороги, иногда углубляясь в джунгли, когда на обочинах показывались японские солдаты. Шли они преимущественно ночью, а днем спали.