Эхо шторма. Обитель отверженных магов - Яна Кели
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иван вздрогнул:
— Вы говорили о нашем отъезде?
Ая видела, что все ее потуги тщетны. Учитель так и не понял. Может быть, это и к лучшему. Она кивнула.
— И что ты ответила? — нетерпеливо спросил он.
— Что мы просто работали…
— Что именно? Это было в тот день?
Его голос стал выше, а слова — быстрее.
— Нет, сегодня.
— Зачем ты разговаривала с ним сегодня???
Ая засмеялась от абсурдности происходящего. Зачем разговаривала? И, правда, зачем? Зачем упала в обморок? Зачем измучила себя?
«Почему вчера вы не задавали вопросы», — хотелось спросить, но не стала. Вместо этого пробормотала:
— Вы же сказали, что беспокоитесь. И нужно сходить к медику. Я просто следовала совету.
— Ты говорила, где мы были? Говорила про Мишу?
Точно. Миша. Вот как звали ту дурацкую причину.
— Говорила? Ая!
Учитель застыл на несколько секунд, затем встрепенулся:
— На тебе был сигил?
— Что?
Иван вскочил и резко схватил ее за руку. Поднес запястье с браслетом к ее лицу:
— В тот день! На тебе был сигил???
— Д-да, был, — от неожиданности голос Аи стал тише. — Что это меняет?
— Ты говорила о Мише? — учитель сжал сильнее.
Его глаза, обычно спокойные, сейчас горели. Таким Ая его еще не видела.
— Это так важно?
— Да! Важно!
Он был совсем близко. Настолько, что Аю касалось его дыхание. А еще мягкий запах кашемировой кофты, свежей рубашки, едва уловимая нотка цитруса…
— Что же в этой девочке такого важного, — проговорила Ая тихо, обнаруживая лицо учителя на таком интимном расстоянии. Можно было даже разглядеть редкие бледные веснушки. Если бы она приблизилась еще немного, то они бы соприкоснулись носами. От осознания этого по телу пробежала приятная дрожь.
Голос сорвался на шепот:
— Зачем вы возили меня туда? Чтобы я увидела, насколько жалкой была? Только это уже не так…
Взгляд скользнул по губам, так соблазнительно маячившим рядом. Ая приблизилась, всего лишь на чуть-чуть.
И потеряла опору. Это Иван резко отбросил руку:
— Ты такая эгоистка…
Ая чуть не упала. Покачиваясь, отошла и уперлась в дверной косяк.
Учитель молча потирал лоб.
— Не говорила я про нее, — выдохнула Ая, чувствуя, как подкатывают слезы. — Сказала, что работали с ребенком и все. Ничего конкретного!
Лицо Ивана исказилось. Он вздохнул как-то судорожно, словно испытал боль.
— Почему так сложно делать, что я прошу… — он покачал головой, а потом Ая снова увидела блеск в его глазах. Не добрый блеск. — Это не игрушки, Ая! Не игрушки в рейтинг! Тебе плевать не только на себя, но и на других!
Вокруг сжималась тень наступающих сумерек. В их свете тонкое лицо учителя, всегда теплое, стало хмурым, холодным. Он весь был каким-то чужим. Показалось, мог бы даже ударить. Если бы захотел.
Стало интересно, а захотел бы?
Что-то кольнуло, словно вспышка, и Ая подорвалась прочь. Пронеслась по так ярко освещенному холлу, что слепило глаза.
На выходе из корпуса что-то ее поймало. Охранник схватил за плечо:
— Эй, тут тебе не детский лагерь! Уже поздно! Какой курс?
Ая сглотнула, с трудом подавляя желание нахамить, и представилась. Она надеялась, что ее мокрые глаза не видны.
— У-у, все я-ясно, — протянул мужчина, замечая нашивку на плече.
Хватка чуть ослабла, он оскалился:
— Глупость какая! Чему вас только учат, никакой дисциплины. Тьфу! Никогда не понимал, зачем вы нужны на службе.
«Это не тебе решать»— подумала Ая. Она молча смотрела в сторону, скрывая презрение за упавшими на лицо волосами.
— Поздно уже, ты не должна тут ходить.
Мужчина отпустил ее. Ая краем глаза видела, как он ухмыляется. Смеется над ней. Он ведь должен был помнить, как она входила и искала кого-то — куда же ей деться потом?
— Каждый должен знать свое место. Курсантам не место в корпусе инструкторов. Поняла?
— Да, сэр.
Выпрямив спину, она двинулась по главной аллее. Здесь уже начинали загораться фонари. Но, пройдя немного, Ая свернула на обходную дорожку за корпусами.
Всю жизнь, всю новую жизнь, Ая стремилась к тому, чтобы проявить себя как хороший эспер. Поступить, служить. Принести пользу, хоть какую-то.
Вспомнилась череда унылых дней в ее втором доме. За городом, среди таких далеких и непохожих людей. И только одно лицо сияло. Ая жила в ожидании, когда он придет, расскажет еще про способности, заметит, как выросла… Ждала, тренировалась, ловила каждый шанс показать это. Но почему-то все становилось только хуже.
«Каждый должен знать свое место», — повторила про себя Ая. Жаль, что она не знала. Хотелось, чтобы оно было здесь. Но почему тогда все рушилось? Почему академия ее отвергала?
На глухую дорожку вместе с Аей наползала ночь.
Глава 11. Раскол
Все шло не так. Все ломалось. Но Ая оставалась курсанткой. Она все еще была частью академии, хоть и нежеланной.
Утром отряд выстроился на плацу. В весеннем воздухе не сквозило и грамма жалости. Холод кусал кожу, пробираясь за ворот форменной рубашки.
— Вольно!
С торчащих верхушек парка слетели птицы. По ряду курсантов прошла волна облегчения. Ая дрожала, но продолжала держаться ровно. Оля справа тоже упорствовала.
Капитан, седая поджарая и все еще грозная женщина, стала оглашать рейтинг. Как же резало слух чужое имя на первом месте. Ая стала машинально искать учителя, но одернула себя: «Не важно. Думай о задании».
— Сегодня лучшие из отделения присоединятся к отделу центрального округа Циты. Номера рейтинга с первого по восьмой, шаг вперед!
Ряд курсантов синхронно двинулся.
— Выезжаете после обеда в сопровождении офицера Озорнова. Продемонстрируйте, что не зря занимаете места! Вы представляете академию! Командиром выступит курсант с самой высокой ценностью.
Выступать во главе отряда почетно, это путь вперед. Конечно же, Ае хотелось. Но, кроме нее, золотой ранг имела еще Оля. Если бы только был прежний рейтинг… Теперь же глодали сомнения.
— Однако… — командир щелкнула пальцами, и помощник поднес бумагу.
В голове проносились разные мысли. Состав изменится? Медик все же рассказал о вчерашнем? Или Иван что-то сделал?
— В связи с недавними событиями внесены корректировки в ценность курсанта.
По коже Аи пробежал холодок. Похвалят или отругают? По лицу женщины не понять. Что если практика и поимка преступника все же не прошли стороной? Справедливость существовала?
Молчание капитана оголяло звуки. Шелест, судорожное дыхание однокурсников. Новость внесла колебания в общий настрой.
— Курсант Крылова! — прогремел голос.
Ноги сделали шаг, рука сама подлетела, коснулась
