Привет с того света - Валерий Суси

Октавиан, как всегда, медлил. На эту его медлительность, осмотрительность и рассчитывал Николай. Теперь, когда Иешу здесь, ему требовалось только время, чтоб изваять из него Великое произведение искусства, которое поразит всех... Даже, Тиберия...

Все, о чем думал Николай, к чему стремился, что сделал смыслом своей жизни - все это было близко к осуществлению!

Все свое время он проводил в школе. Но все свободное - с Иешу. Методично и упорно перетаскивал свои знания, словно, камни для строительства пирамиды, и укладывал их с отцовской заботливостью и любовью, выстраивая неповторимое творение. Он добился для Иешу исключительного права жить за стенами школы, ликвидировав, таким образом, все препятствия для беспрерывного общения, так как, разумеется, Иешу поселился в его доме. Положение это, вдобавок, имело еще то преимущество, что Николай мог теперь, не вызывая толков и сплетен, расширить познания своего ученика в тех областях, к которым римляне относились с предубеждением. Он разыскал старого индийца, который жил в его доме под видом простого слуги. На самом же деле, Ришали обладал сверхестественными способностями и в совершенстве владел тайнами загадочного Востока. Он спокойно ходил босиком по стеклу; зарывался в землю и находился там без воздуха столько времени, в течении которого любой другой испустил бы дух; прокалывал ткани своего тела иглой. Он усыплял взглядом и умел передавать энергию, которая пробуждала неуемные силы и легко справлялась со множеством болезней.

Ришали стал наставником Иешу и через пять лет сбылось то, о чем мечтал Николай. Превосходство его ученика было столь ошеломляющим, что никто, ни один из посвященных, не смел оспаривать этого факта. Никто, даже, Тиберий...

Исполнилось все, о чем Николай мечтал... Если бы, он был бессмертен... Если бы, он мог неотлучно находиться рядом с Иешу... Если бы, он мог в любую минуту дать совет... Предостеречь... Уберечь... Если бы...

Может быть, тогда, все было по-другому!

Октавиан пережил Николая на полгода и, наконец-то, Тиберий вкусил всю полноту императорской власти.

Он не распустил школу и не отказался от намеченного плана. Он не солгал тогда, когда сказал Октавиану, что готов идти с ним до конца. Тиберий, действительно, поверил в успех. С годами его уверенность только крепла. И этому немало способствовали частые посещения школы. Он знал каждого ученика и поражался их познаниям и неисчерпаемым возможностям. Хитрый иудей, оказался, прав! Иешу, воистину, творил чудеса! Прикосновением руки снимал боли, словом приводил в состояние трепета и необъяснимого экстаза. Ни Петр, ни Иаков, ни Андрей, ни Филипп, ни Варфоломей, никто из учеников не мог соперничать с ним! Иудей, оказался, прав и в том, что верховодство Павла временно и, с возрастом, исчезнет. Так оно и случилось! Лидерство Иешу было бесспорным. Любопытно, что Павлу не удалось, даже, остаться вторым. Молодой Иоанн занял это место, что, так же, ни у кого не вызвало сомнений, а лишь догадку, что его необычные способности проявились, вдруг, неспроста и отгадка, видимо, кроется в тесном общении с Иешу.

Но пройдет еще пятнадцать лет, прежде, чем план вызреет до мельчайших подробностей, а исполнители преисполнятся уверенностью, силой и опытом и будут испытывать готовность начать Великое Дело во имя Великой Цели!

Первым стал Иоанн! Ему предстояло стать провозвестником, "голосом, взывающим в пустыне" и прокладывающим дорогу сыну Божию - Иисусу Христу.

Тиберий задумчиво перебирал донесения, иногда, перечитывая некоторые полностью, и задерживаясь ненадолго, на других. Дело двигалось, не стояло на месте, но уже было видно, что все будет происходить не так гладко, как предполагалось и, как уверяли, рассеянные по всей Галилее, Самарии и Иудеи, агенты. Строго засекреченная агентурная сеть создавалась специально для выполнения этого задания еще при Октавиане. Деньгами, шантажом, угрозами к делу были привлечены сотни людей. Были отработаны сценарии "чудес", подготовлены "очевидцы" и "свидетели". Обученные "калеки", "слепые" и "прокаженные" заранее занимали оживленные места на площадях и подле синагог, привлекая внимание своим безобразным видом. Особенно, эффектным было положение в Галилее. В Кане и Капернауме удалось привлечь на свою сторону целые семьи. Именно, там и намечено было провести первые операции.

Объявление Иоанна на берегу Иордана прошло успешно. Его сопровождала "толпа", давно приготовившаяся выполнить свою миссию. С них он и начал обряд крещения, проповедуя покаяние и прощение грехов. Любопытный народ стекался, словно, на представление, но прислушивался к его словам с большой настороженностью и недоверием. Иоанну пришлось приложить все свое уменье и продемонстрировать навыки ораторского искусства, прежде, чем несколько робких и запуганных селян сошли в воду. Большего он добился, когда приступил цитировать пророка Исайю, как и предсказывал, когда-то, Николай. "Нельзя отказываться от законов Моисея, - говорил он, - Надо изменить их дух, наполнить новым содержанием". Да, Николай, знал свой народ, хоть и прожил, почти, всю жизнь в Риме. Это то знание, которое передается с молоком матери.

Молва об Иоанне Крестителе разрасталась. Каждый день прибывали люди, присматривались и прислушивались к его словам. Кое-кто пробовал вступить в спор. Но десятилетия, затраченные на разработку нового учения не пропали даром. Да и переспорить красноречивого Иоанна, потратившего годы на овладение ораторским искусством, было для них, неграмотных и невежественных, делом бенадежным.

"Я крещу вас в воде, но придет тот, кто могущественнее меня, я даже не достоин развязать ремни Его сандалий. Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Вилы, которыми Он просеивает зерно от соломы, уже у Него в руках, зерно Он соберет в хранилище, а солому сожжет в неугасимом огне", предрекал Иоанн, приводя людей в трепет и нагоняя на них страх.

Тиберий вспомнил о том, как Октавиан рассказывал ему о своих беседах с Николаем и о том, как ему приходилось переубеждать того, доказывая, что страх, куда более надежное средство, чем любовь, на которой долго настаивал иудей, но, в конце концов, был вынужден признать правоту императора.

У Тиберия на этот счет не было никаких терзаний. Страху он доверял намного больше. Мысль о спасении, о вечной жизни, о Царстве Божъем для тех, кто будет терпелив и безропотен в земной жизни, эта мысль, по замыслу Тиберия, должна была упоминаться везде и всюду. Она должна была проникнуть в сознание каждого и на нее, именно, на эту мысль, более всего, полагался Тиберий.

Наконец, настал час испытаний для Иешу. Тиберий быстро пробежался глазами по донесениям, где подробно описывалось его вступление в Галилею в сопровождении двенадцати учеников, прибывших с ним из Рима и присоединившихся уже на месте и ожидавших его, еще нескольких надежных людей. Среди них были и женщины.

Неприятности начались сразу, как только Иешу побывал в Назарете и, конечно, первым делом бросился в родительский дом. Это не противоречило задуманному и составляло часть плана. С тех пор, как Иешу и Иоанн покинули родные места, Мария с Иосифом, так же, как и Захария с Елизаветой упорно разносили весть по округе, что их сыновьям уготована Божественная миссия и Бог призвал их в пустыню, чтоб просветить и наставить на благие дела. Мария клялась и божилась, что сын ее рожден непорочным зачатием и без устали рассказывала историю о посещении ее Святым Духом. Соседи не очень то доверяли услышанному, а некоторые посмеивались и подшучивали.

Следовало изменить представление жителей Назарета и заставить их поверить в Иешу, как в Иисуса Христа, сына Божьего. Однако, прошла одна неделя, потом другая, третья... Целыми днями Иешу в сопровождении учеников бродил по улицам города, используя любую возможность для выступлений и проповедей. Народ, впрочем, относился к нему, вполне, терпеливо, но люди все чаще укоризненно покачивали головой, слушая его речи и проявляли недовольство.

- Говорю вам истину, всякий, кто слышит Мое слово и верит тому, кто послал Меня - имеет жизнь вечную и осужден не будет, он уже перешел из смерти в жизнь, - повторял Иешу, вглядываясь в насмешливые лица. Его самолюбие было уязвлено, и он с трудом переносил пренебрежение горожан.

- Те, кто не поверят - не возрадуются! Бросят их в огненную печь, туда, где будет плачь и скрежет зубов! - восклицал он в гневе.

Постепенно недовольство назаретян перерастало во враждебность.

- Да, кто ты такой, чтоб учить нас? Кто дал тебе право запугивать нас? - раздавались возмущенные голоса.

- Это же сын Марии! Эй, Иосиф, забери своего сына от греха подальше! кричали из толпы.

И Петр, и Павел уже не первый день убеждали товарища покинуть опасное место и перебраться в Капернаум или Кану, где было все подготовлено для исполнения "чудес".

- Потом мы вернемся сюда, но еще раньше нас прибежит слава о чудотворных делах твоих! - увещевал Петр, - Увидишь, после чудес в Кане и Капернауме, народ встретит тебя по-другому и здесь!