Империя: Великий царь - Алексей Живой

Впрочем, им удалось уйти без проблем. Ночь помогла. Когда персы доскакали до ворот и узрели побоище, устроенное им врагами в одеждах спартанцев, сами спартанцы были уже далеко. Они устремились в горы и были уже среди скал, когда Тарас понял, что погоня отстала. Он остановился и впервые повернулся назад, чтобы насладиться зрелищем грандиозного костра, который полыхал рядом с главным лагерем Ксеркса, грозя перекинуться на его постройки, поскольку ветер все крепчал, а дождя так и не было. Суматоха внизу, где отряды всадников и пехотинцев, насчитывавшие уже не одну сотню, рыскали по холмам, царила невообразимая. И кое-кто крутился внизу под горой.

– Первый удар вышел на славу, – похвалил себя Тарас, сжав окровавленное копье, – то ли еще будет.

И, отвернувшись, направился к недалекому уже перевалу.

Глава десятая

Тайное оружие

Вернувшись из длительной поездки по побережью, в которой он успел сделать немало для осуществления своих тайных планов, Тарас сразу же явился по месту службы в Пеллану. Как ни крути, а от необходимости стоять в строю и «работать» копьем никто его не избавлял. Ни папа геронт, ни даже слава лучшего борца Гимнопедий и спасителя жизни одного из царей, долетевшая до самых отдаленных уголков Спарты. Его судьбу по-прежнему вершил пентекостер Креонт на пару с Хрисидом, гонявшие молодого командира эномотии и в хвост и в гриву, наравне со всеми солдатами, чтобы не расслаблялся.

Вообще, от этой славы у Тараса, само собой, появились не только друзья и почитатели по всей Спарте, но и завистники. Много новых, которым не нравился столь быстрый взлет популярности молодого спартанца. Но был и один из старых знакомых, все время находившийся рядом, что уже давно ждал случая поквитаться. Однако судьба была глуха к его мольбам до недавних пор.

Это был его старый знакомец Деметрий, который стал командиром второй эномотии и служил под началом того же пентекостера Креонта. Однако, несмотря на схожие условия существования – оба спартиата имели наделы недалеко от Пелланы и служили в одной пентекостерии, – виделись они крайне редко. Во многом благодаря тому, что Деметрий столовался в другой сесситии и дружбы с бывшими участниками своей агелы не водил. Даже Тимофей, раньше ходивший в прихлебателях Деметрия, теперь, после гибели Эгиса и Эвридамида в боях с Аргосом, перешел на сторону Гисандра.

В той же войне, во время которой богам было угодно свести Тараса с царским домом Агиадов, после того как он спас жизнь Леонида, Деметрий подружился с Еврипонтидами и тоже оказал им услугу. Нет, он не спасал напрямую жизнь царя Леотихида, который согласно новым законам не мог командовать армией в походе одновременно с Леонидом, и оставался в Спарте. Напротив, Деметрий умудрился впутаться в какую-то темную историю с письмом, которое второй царь тайно написал эфорам, сопровождавшим армию, что и послужило основой всего.

Гонцы попали в руки аргивцев, но были тут же отбиты солдатами Деметрия. Сам гонец погиб и табличка, попавшая в руки Деметрия, должна была прямиком угодить в руки царя Леонида. Но командир второй эномотии клялся Аполлоном, что никакого письма не видел и оно, вероятно, было уничтожено или потеряно самими гонцом. Доказательств иного не было и Деметрия оставили в покое, тем более что в последовавших за этим сражениях он проявил себя как настоящий храбрец. Однако по возвращении в Спарту, Деметрий побывал в столице, и вернулся из той поездки, сияя, как начищенный шлем гоплита. Никто точно не знал, но на сесситиях вполголоса говорили, что он побывал в доме царя Леотихида в Лимнах[23]. И царь его принял.

О чем они говорили и была ли на самом деле встреча, доподлинно было также не известно. Однако Тарас, зная Деметрия, склонялся к тому, что дыма без огня не бывает. Видимо, хитрый спартанец утаил-таки письмо, в котором было нечто такое, за что второй царь Спарты мог очень серьезно поплатиться, попади оно в руки Леонида. Тем более что чуть позже Механид, чей отец также ходил в друзьях Еврипонтидов, как-то, прибыв по делам службы в Пеллану и встретившись с Тарасом, в разговоре обронил фразу о том, что отец Деметрия был неожиданно назначен пифием[24] царя и направлен в Дельфы, где принес оракулу большие дары. Видимо, было, за что благодарить Аполлона, да и о чем спрашивать. А чести выезжать из Спарты и возможности прикасаться к деньгам, удостаивался далеко не каждый.

Так или иначе, у Деметрия тоже появились связи на высоком уровне, и теперь он частенько посматривал на Гисандра, а бывало, на пентекостера, свысока. Впрочем, Тарас видел, что за своей обычной заносчивостью тот едва скрывает раздражение. Ведь о связях Тараса и его славе знала вся Спарта, и тот мог гордиться ею вполне открыто, хотя и не делал этого публично. А Деметрий имел славу не такую громкую, а возможности и связи вообще был вынужден скрывать. Поэтому ненавидел Гисандра еще сильнее.

К счастью, на службе тот никак не пытался навредить Тарасу, и долгое время они не конфликтовали, мирно сосуществуя в пределах своих эномотий и поместий. Однако, с тех пор как Тарас увлекся тайным производством оружия нового поколения, он сделался более подозрительным и вскоре ему стало казаться, что за его имением следят. Сначала это носило просто характер паранойи – то илот присядет у дороги и долго глазеет на имение, до тех пор, пока его не прогонят. То повозка застрянет там, где нет ни одной ямы, и возница очень медленно разгружает с нее товар, чтобы вытолкнуть. А потом еще дольше загружает его обратно. Но Тарас старался гнать от себя эти мысли.

Так пролетело несколько месяцев. Еврон и Поликрат подготовили к отправке первую метательную машину, а в порт Кифанты прибыл груз конопли, в связи с чем сразу встал вопрос о том, чтобы все это привезти в имение Гисандра, собрать, а затем испытать. Тарас понимал, вряд ли кто-нибудь догадается о том, что он задумал, даже если увидит все своими глазами, но на всякий случай решил делать все очень тихо, чтобы не вызвать подозрения у соседей. Он предупредил о своих опасениях Этокла и Брианта, которых отправил за разобранным оружием и был сильно раздосадован сообщением о том, что у границы владений периеков Пелланы их поджидал какой-то илот, который плелся за ними потом до самого имения, а затем убежал, едва понял, что им заинтересовались.

– Я хотел его поймать, господин, – оправдывался чуть позже Этокл, – но едва спрыгнул с повозки, как он убежал в лес.

– В следующий раз будь проворнее, – предупредил Тарас, – или хитрее.

– Может быть, взять гастрафет и убить его? – подал идею Этокл, уже второй месяц «стажировавшийся» на гастрафетчика и показавший уже неплохие результаты. У него явно имелся талант к военному делу. Да и по характеру Этокл был готовый снайпер – не любил суетиться и бегать, как ошпаренный. Наоборот, долго лежать на одном месте, поджидать и выцеливать противника доставляло ему колоссальное удовольствие. Тарас только диву давался, какие успехи делали илоты, если им разрешали не пахать землю.

– Застрелить, при попытке к бегству, что ли? – усмехнулся Тарас. – Нет уж. Излови мне этого илота и привези сюда. Я сам с ним побеседую и развяжу ему язык. Если мои подозрения верны и за имением наблюдают, то я хочу знать, кому это понадобилось.

Этокл кивнул.

Тарас сгрузил первую баллисту в амбар и отправил коноплю на переработку в Мессению, где мудрый геронт нашел мастеров, взявшихся изготовить канаты, не спрашивая, зачем они нужны. В последний момент он решил не рисковать своими связями в Кифере, где корабельное дело было на виду, а потому имелось и слишком много любопытных глаз. Поразмыслив над тем, что «отец» предложил отправить сырье на другой конец страны в Кипариссию и Пилос, Тарас пришел к выводу, что так действительно будет лучше, особенно в свете возникших подозрений. И хотя изготовление канатов займет вдвое больше времени, а испытание опытного образца баллисты затянется, зато у Тараса будет время все выяснить. А кроме того, и без баллисты у него было немало тайных проектов.

Следующей операцией была переброска Темпея из лесов Эпидавр-Лимеры со всем скарбом. Она тоже проводилась втайне. Но, покидая родные места, как он не без основания думал, навсегда, врачеватель взял с собой столько горшков и корзин, что Тарасу показалось, что он эвакуирует вместе с ним всех жителей города. Само собой, что Темпей не раз привлекал внимание своим скарбом по пути до Пелланы, но все обошлось. Здесь же, едва небольшой караван из трех телег пересек границы Пелланы, за ним вскоре увязался все тот же илот.

Но на этот раз Этокл оказался на высоте. На одном из поворотов он выскочил из телеги, предоставив управлять ею самому врачевателю, и, засев в кустах, дождался, пока илот прошествует следом. Напав сзади, крепкий Этокл связал соглядатая и бросил на повозку вместе с горшками Темпея, а затем привез обоих в имение, где и передал прямо в руки Гисандру.