Московский лабиринт - Олег Кулагин

— Наверное…

Вон ту, в пестрой обложке, я так и не успела дочитать…

В общаге не было электричества. Ещё с начала бомбежек.

Мы сидели вокруг самодельного светильника и жевали хлеб с водой. Светильник был заполнен дрянной солярой и безбожно чадил. В тусклых отблесках пламени буквы сливались в серую массу. Но я не откладывала книгу. Просто чтобы не думать о еде. Положенную по карточкам тушенку мы прикончили еще вчера.

— Испортишь глаза, Таня, — сказал Женька и захлопнул книгу. Пододвинул мне треть от своей горбушки.

— Не надо…

— Надо. — Он добавил к хлебу кусочек сахара. Оглянулся на ребят и вдруг предложил: — А давайте махнем в Питер!

Я потянулась к пестрой обложке и одёрнула руку.

Нет.

— Чужие истории пусть останутся чужими, — кашлянул Грэй, — отдельными от воспоминаний…

Я повернулась и с иронией глянула в его зрачки. Странный мне попался программер… Не по годам развитой мальчик.

Грэй поскреб щетинистый подбородок:

— Слушай, а ты ведь не представилась!

— Татьяна.

— Хорошее имя. Пива хочешь? — Он кивнул на пару банок, дожидавшихся на журнальном столике. Фирменный напиток сетевиков.

— Не-а, не люблю пиво.

— Правильно. Я ею тоже ненавижу. И если где найду — уничтожаю! — Он схватил банку и осушил её в один глоток. — Потом таким же бодрым топом сказал: — Раз ты пива не пьешь, переходим к следующему этапу.

Часть стены в дальнем конце комнаты отъехала в сторону. В проходе стояли Чингиз и Иван.

Ну и наивная же я дура…

На лице Грэя ещё бродила тень улыбки. Но во взгляде читалось уже вполне профессиональное внимание:

— А сейчас, Таня, исследование мозговой активности и ещё пара анализов.

— Всё понятно. Кроме одного. Почему тебя называют Пьяный Стрелок?

— Кто? Эти? — Он обернулся и выразительно погрозил кулаком. — Не обращай внимания, милая. Ограниченные люди с убогой фантазией и плоским юмором. Я тебе как специалист говорю…

С детства не люблю врачей. Чтобы брать на себя ответственность за чужую жизнь, мало одного умения. Надо обладать изрядным запасом здорового цинизма. Это — почти неизбежное зло профессии. А уж ковыряться в чужих мозгах — вообще работа для людей отпетых.

Всё необходимое уже дожидалось в комнате, примыкавшей к библиотеке (вероятно, это был кабинет Чингиза). Меня уложили на кожаный диван, а на голову нахлобучили нечто вроде мягкого капюшона, провод от которого тянулся к ноутбуку Грэя. Доктор коснулся клавиатуры, и «капюшон» упруго, словно живой, вздрогнул и очень плотно облёг мою голову. Так, что только лицо оставалось открытым. Кажется, в средневековой Испании было похожее орудие пытки — голову узника медленно сдавливали особыми обручами. На мгновение мне померещилось, что чёртов «Айболит» аналогичным образом хочет вызвать меня на откровенность.

— Не давит? — заботливо поинтересовался доктор, клацнул «мышкой», и «капюшон» заметно ослабил хватку.

— Нормально, — пробормотала я. И ощутила холодное металлическое прикосновение на висках и затылке. Почему-то вспомнила белозубую улыбку Алана. Грэй сейчас не улыбался, но его доброжелательность начинала меня раздражать и казалась преддверием чего-то гораздо худшего. Чингиз и Иван оставались в кабинете, правда, разместились так, что я не могла их видеть. Это тоже слегка нервировало.

— Сейчас, Таня, я буду задавать разные вопросы. Некоторые могут показаться тебе нелепыми. Некоторые будут вообще возмутительными. Тебе надо искренне отвечать на все. Быть искренней в твоих интересах, Таня.

— Валяй. Задавай.

Для начала он поинтересовался моим именем, отчеством, фамилией и возрастом. Пока я терпеливо отвечала, «Айболит» внимательно посматривал то на экран ноутбука, то на меня.

Дальше пошло круче: какое мое любимое мороженое и какой сейчас год на дворе. Он спрашивал про цвет неба и про мою любимую марку губной помады. Какую последнюю книжку я прочитала и в каком году генерал Гусаков объявил себя президентом. С неподдельным любопытством поинтересовался:

— А сколько звезд на небе?

— Попробуй сам сосчитать, — буркнула я. Взглянув на экран ноутбука, Грэй чему-то радостно прищурился.

И без всякого перехода задал такой вопрос, что на мгновение я слегка опешила. Потом ощутила огромное желание встать с дивана и залепить ему хорошую, звонкую затрещину. Едва сдержалась. Самое забавное, он по-прежнему смотрел на меня невинным взглядом и, как видно, всерьез надеялся на ответ.

— А пошел ты!..

Это ещё было самое мягкое из того, что вертелось у меня на языке.

Странно, но Грэя такой ответ вполне удовлетворил. Он клацнул «мышкой» и на этот раз поинтересовался, в каком году выпустили «Виндоуз-13».

Ещё несколько минут он доставал меня подобной чепухой. За это время я успела поведать ему про любимые духи и любимый цвет нижнего белья. Рассказала, когда распался Советский Союз и когда Гагарин полетел в космос. Уточнила, что семь на семь будет ровно сорок девять и что именно двойка является наименьшим чётным числом.

Грэй подождал, пока я расслабилась, и снова огорошил меня вопросом. На этот раз не затрагивавшим интимные подробности:

— Когда ты начала работать на Центральное разведывательное управление США?

— С детства! — ляпнула я в сердцах и тут же пожалела об этом.

«Айболит» остался совершенно невозмутимым, снова перейдя ко всякой нейтральной чепухе, вроде размера моей груди. Признаться, это начало надоедать, но, к счастью, продолжалось недолго.

— Всё, Таня, — улыбнулся Грэй. — Глупых вопросов больше не будет.

Однако снимать с меня «капюшон» он не торопился. Вместо этого налил мне стакан воды, а сам опять приложился к пиву.

Вытер губы тыльной стороной ладони и дружески прищурившись, попросил рассказать всё, начиная с того момента, когда мы с Артёмом впервые встретились в Москве.

Я начала «исповедь». Иногда он задавал уточняющие вопросы и поглядывал на экран ноутбука. Едва я дошла до описания ареста, Грэй сказал:

— А вот отсюда, пожалуйста, очень подробно.

Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Если эти мелочи хоть немного приблизят истину… Я рассказала даже о том, как прокусила руку Фатееву. Вдруг и это важно?

— Что тебе кололи в «охранке», не знаешь?

— Говорили: вакцины, витамины… А что на самом деле… Это ж СОК, а не поликлиника.

Старательно пересказала беседу с Аланом, потом встречу в «Глубине» на следующий день. Повествование уже близилось к свалившемуся на голову Михалычу ящику, когда Грэй мягко перебил меня:

— Таня, у тебя был фальшивый ноготь из биопластика. Оказавшись в камере «охранки», наверное, ты думала… о самоликвидации. И все-таки не решилась… Почему?

Словечко-то какое мерзкое. «Самоликвидация». Вот об этом я точно не хотела бы вспоминать. Одно дело — умереть в бою, совсем другое — скорчившись на нарах, выпускать из себя кровь…

— Во-первых, я была там не одна. Ну и… В общем… меня отговорили.

— Кто?

— Не знаю. Его имя — Николай… Ночью он умер.

Видимо, Грэя ответ устроил.

Доктор коснулся клавиатуры ноутбука и захотел подробностей: что я чувствовала, когда Алан уложил меня в «саркофаг». Тут я ничего нового добавить не могла:

— Почти сразу заснула. Видела какой-то сон…

— Какой сон?

— Уже говорила — всё как через пелену. Главное, Старик… то есть Карпенко — мой враг. И во всём я должна слушаться Алана.

Грэй почесал подбородок, не сводя глаз с экрана:

— Топорная работа. Я был о них более высокого мнения… Продолжай, Таня.

Когда дошла до эпизода с собаками, он заинтересовался:

— Значит, ты решила — Старик сумел подчинить их своей воле?

— А что, по-твоему, они сами спятили?

— Да-а… Эти собачки вообще интересные существа, — он оглянулся, — давно прошу Чингу достать мне живые экземпляры.

— Хочешь заняться разведением? — усмехнулась я.

— Хочу покопаться у них в мозгах, — плотоядно прищурился «Айболит». — Это ведь не простые собачки, далеко не простые… Уж на что поганое место Москва, но даже здесь такие твари сами собой не возникают.

— Думаешь, именно поэтому Карпенко удалось с ними справиться? — наконец-то нарушил молчание Чингиз.

— Ага… думаю…

О нашей схватке с Михалычем в этот раз я поведала очень подробно. Включая все свои потусторонние видения.

Вероятно, именно таких деталей и ждал от меня доктор. Он удовлетворенно причмокнул губами, разглядывая что-то на мониторе и потянулся к банке с пивом. Банка оказалась пустой. Грэй недоверчиво встряхнул ее и опять уронил на стол.

— Да… Интересные галлюцинации, Таня… Иван, братишка, если тебя не затруднит, принеси ещё пива.