Третье лето Союза «Волшебные штаны» - Энн Брешерс

Тибби схватилась за ветку обеими руками и смотрела, куда поставить ноги.

Она знала, что сначала нужно перенести весь вес на руки и лишь потом встать.

Хорошо.

Да.

Пора.

Тибби посмотрела вниз: на траве валялось несколько червивых яблок. Земля пугала ее, так что она подняла глаза к небу.

Тибби спрыгнула и закричала, ухватившись за большой сук. Ее крик еще эхом отдавался в пространстве, а она уже поставила ноги на нижнюю ветку. Все. Она в безопасности.

Тибби стала медленно спускаться по веткам — в конце концов, она всегда была маленькой обезьянкой. Потом уцепилась за самую нижнюю ветку обеими руками, чувствуя, что ноги уже касаются земли. А потом спрыгнула.

Падение было недолгим, но впечатляющим. Руки горели, и она дрожала от волнения и радости. Тибби казалось, что она приземлилась в другом измерении.

Поднявшись, она на цыпочках подошла к парадной двери, подергала ручку и поняла, что дверь заперта. Равно как и черный ход. Итак, Тибби не могла попасть в собственный дом.

Ей это показалось настолько смешным, что она упала на траву и принялась кататься и хохотать, пока не расплакалась.

Где-то ближе к утру жар спал, так же неожиданно, как и начался. Бриджит даже не поняла почему, но внезапно воздух, казавшийся ей ледяным, стал горячим и душным. Бриджит утопала в собственном поту. Окончательно проснувшись, она поняла, что во сне сбросила одеяло и простыни и, что хуже, все еще лежала в нижнем белье в объятьях Эрика. Бриджит не смела пошевелиться. Больна она или нет, Кайе бы все это точно не понравилось, и Бриджит боялась, что Эрик проснется и увидит, что они лежат в обнимку.

Она подумала, что могла бы осторожно натянуть на себя простыню. Би зажала край простыни пальцами ноги и принялась медленно подтаскивать ее.

Как забавно и странно, что они с Эриком спят вместе уже второй раз за десять дней, и получается это совершенно случайно. Можно сказать, против их воли. (Что ж, во всяком случае, против его воли.)

В каком-то смысле это было самое романтичное происшествие за всю ее жизнь. Два года назад они спали вместе в переносном смысле, а теперь — в прямом. То, что было тогда, разбило сердце Бриджит. То, что происходило теперь, снова сделало его целым. Тем летом Бриджит чувствовала себя опустошенной, этим — любимой.

Секс, конечно, мог бы соединить их, но иногда это мощное оружие стоит отложить в сторону, чтобы воцарился мир.

Эрик заворочался, и Бриджит отдернула ногу? Во сне он крепче обнял девушку и прижал к своему обнаженному торсу. Он вздохнул: наверное, ему снилось, что рядом Кайя. Бриджит страстно захотелось быть той, кого он действительно любил, раствориться в объятьях Эрика и ни о чем не думать, но думать приходилось. В основном о том, что будет, когда он проснется. Вдруг он решит, что Би нагло воспользовалась его доверием, заботой и добротой. Нет, этого она не могла допустить.

Бриджит подождала, пока дыхание Эрика успокоилось, и снова принялась за простыню. Уже рассвело, и солнце светило прямо на их сплетенные тела. «Пожалуйста, не просыпайся», — молила Би.

Она натянула простыню почти до бедер, как вдруг Эрик проснулся. «О-х-х!»

Несколько мгновений, еще плохо соображая, он прижимал ее к себе, но поташ очевидно, узнал золотые волосы, рассыпавшиеся по его рукам, и понял, кому они принадлежат. Смутившись, он увидел, как они лежат и как выглядит Би.

— Прости, — пробормотал он, поспешно убирая руки.

Бриджит стало невыносимо грустно. Она натянула на себя одеяло. Простыня под ней была мокрой от пота.

— Пожалуйста, не говори так, — взмолилась она.

Бриджит всегда казалось, что ночь опаснее дня, но теперь она убедилась в обратном. Ночью можно было спрятаться, а день срывал все покровы.

— Я не хотел… — начал он, покраснев.

— Я знаю, — прервала его Бриджит.

Эрик старался не смотреть на нее.

— А ты себя чувствуешь…

— Намного лучше, — закончила она.

Он все еще стоял возле кровати.

— Я… в общем, одевайся. Возьми что хочешь из моей одежды — футболку, что угодно. — Он натянул шорты поверх спортивных трусов.

Бриджит столько всего хотела ему сказать — слова благодарности, любви. Не романтической влюбленности. Настоящей любви.

Может быть, тогда Эрик понял бы, что она чувствует и как хочет, чтобы он ей доверял.

Но было поздно. Он ушел.

— Мама? — Кармен прошла через мамину спальню к ванной. — У тебя там все в порядке?

На душе Кармен было неспокойно с самого утра. Мама не пошла на работу, сославшись на недомогание, и даже не попробовала яйца всмятку, которые Кармен приготовила на завтрак.

Кристина находилась в ванной уже довольно долго. Кармен услышала стон, потом все стихло.

— Мама? — Она постучала в дверь. — Что с тобой? — Сердце бешено заколотилось. Мама открыла. Ее лицо было абсолютно белым. — Мама! Да что случилось?

Даже губы у Кристины побелели.

— Думаю… я не уверена, конечно. — Она оперлась о дверной косяк. — Думаю, у меня отошли воды.

— Ты… ты думаешь? — Кармен казалось, что все происходит как в каком-то фильме: жене пора рожать, а муж сходит по этому поводу с ума. Только в роли обезумевшего от страха мужа оказалась Кармен.

— Да.

— И это значит…

Кристина прижала руки к своему огромному животу.

— Я не знаю. Кажется, я пока не рожаю.

— Но ведь еще рано! — закричала Кармен, глядя на мамин живот и обращаясь к младенцу. — Ты должна родить только через четыре недели!

— Малышка, я знаю.

— Позвонить в больницу?

— Я позвоню своему врачу. — Кристина медленно направилась к телефону.

— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросила Кармен, пока мама набирала номер.

— Чувствую… Из меня что-то течет. — Кристина нажала на кнопку вызова и ждала, когда секретарь соединит ее с врачом.

Кармен вышла. Когда Кристина повесила трубку, вид у нее был испуганный, и у Кармен екнуло сердце.

Глаза Кристины наполнились слезами.

— Мне надо в больницу, провериться. Если у меня действительно отошли воды, я должна родить в течение двенадцать часов. То, что ребенок родится раньше, не опасно. Главное, чтобы не началось заражение.

— То есть малыш скоро появится…

— Да. Очень скоро, — слабо отозвалась Кристина.

— Где Дэвид? — спросила Кармен, потому что мама явно думала именно об этом.

— Он… он… — Кристина закрыла лицо руками, чтобы не заплакать, и Кармен стало еще хуже. — Дай подумать… Он в последнее время так много ездит. Наверное, он сейчас в Нью-Джерси, а может быть, в Филадельфии. Точно не знаю.

— Мы найдем его! — закричала Кармен. — Мы ему позвоним!

— Давай сперва поедем в больницу, хорошо? Врач велела приехать как можно скорее.

Кармен как ненормальная носилась по квартире.

— Ты взяла сумочку? Я поведу.

В машине Кармен постоянно оглядывалась на маму.

— Малышка, следи за дорогой. Со мной все в порядке.

— У тебя… — Кармен задумалась, выбирая правильный термин из тех, что постоянно слышала в последние пару месяцев, — …схватки?

Кристина скрестила руки на животе и прислушалась, словно ожидая, что изнутри поступит сообщение азбукой Морзе.

— Вроде бы, нет.

— Что-нибудь болит? — спросила Кармен.

— Не особо. Спина ноет, и все.

В больнице Кармен отвела маму в родильное от-деление, где ее должны были обследовать, и тут же набрала номер Дэвида. Она попала на автоответчик, и это был плохой знак. Она оставила сообщение, пытаясь говорить убедительно и спокойно.

В дверях появилась мама.

— Ну что? — как можно тише спросила Кармен, приказав себе не нервничать.

— У меня отошли воды, — сказала Кристина. Выглядела она усталой и напуганной.

— Ясно.

— Но у меня нет схваток.

— Это хорошо, да?

— Да.

— И что теперь? Мы можем ехать домой?

— Мне надо остаться здесь, — вздохнула Крис-тина. — Они хотят понаблюдать за мной до восьми, а потом, если ничего не произойдет, простимулировать…

— Простимулировать? Значит…

— Мне дадут лекарство, чтобы вызвать роды.

Кармен кивнула.

— Но я им сказала, что не могу… не могу родить малыша до того, как… — Кармен с отчаяньем смотрела, как из маминых глаз катятся слезы. — Это не может случиться, пока не приедет Дэвид. — Кристина разрыдалась, и Кармен порывисто ее обняла. Наверное, в первый раз в жизни она видела, как плачет мама.

Кристина была очень хорошей матерью и никогда не показывала Кармен, что напугана или расстроена. И вот теперь Кармен, напуганная и расстроенная, чувствовала себя взрослой и сильной, потому мама полностью доверяла ей.

Обняв ее, Кармен уверенно пообещала:

— Я найду Дэвида. Я привезу его к тебе, и он увидит малыша.

Итак, Кармен сидела в холле, лихорадочно раздумывая, что делать. Время было не самым удачным по многим причинам. Бабушка Кармен, мама Кристины, еще не приехала из Пуэрто-Рико. Тетя тоже. Получалось, что все близкие отсутствовали. Но младенца не интересовали чьи бы то ни было планы, и Кармен подозревала, что у него есть нечто общее со старшей сестрой.