Перед лицом (СИ) - Редькин Алексей

Мне показалось странным, что она акцентирует столько внимания на этих вентиляционных решётках. Ведь через них вряд ли смогут пробраться вандалы, под предлогом защитить здание от которых я сюда и пробрался. Хотя, может с этими вентиляционными решётками что-то связано? Если с ними было какое-то происшествие, тогда это многое объяснило бы.

— Скажите, был ли какой-то случай связанный с вентиляцией?

Девушка немного заколебалась. Она выдерживала паузу прежде чем ответить.

— Да, было такое. Где-то семь лет назад произошёл инцидент при котором сбежало трое детей. Они вскрыли вентиляцию и использовали это в ходе побега. Этот случай спровоцировал внимание системы — некомпетентные рабочие были устранены, а здание подверглось специальной перестройки с целью улучшения защиты безопасности… чтобы никто больше не сбегал.

Всё что она рассказала… Я помню это. Это правда было на моей памяти. Помню, как трое детей хотели сбежать… Трое? Почему именно трое? Разве не четверо? Верно, их было четверо, а не трое. Всё так и было.

Внезапно мне стало плохо и моя голова заболела, словно воспоминания из прошлого пронзали её как осколки. Невыносимая боль, заставляющая чуть ли не терять равновесие.

— Что-то случилось? — донёсся голос госпожи Всезнающей словно за стеной, но она стояла прямо передо мной.

— Нет, всё хорошо, — соврал я, стараясь визуально привести себя в нормальное состояние.

Ей явно не понравилась данная выходка, но всё же она промолчала и мы отправились дальше. Через небольшое количество времени мне стало легче.

На протяжении всего дня мы обходили каждый уголок здания. Везде я просто делал вид, что мне интересно и якобы я что-то да проверяю. На самом же желе мои мысли были забиты совсем другим. Кажется, что я многое узнал, но что-то всё-таки я не получил. Одну единственную вещь, которую я забыл.

Госпожа уже провожала меня к выходу из здания, как я вдруг я остановился.

— Госпожа, мне важно узнать что ещё произошло здесь после случая с сбежавшими детьми.

— Как я и говорила, все учителя были устранены и на их место встали новые. До этого случая у них не было даже директора, они всё контролировали здесь сами, поэтому я здесь присутствую. У учеников проводилась проверка на выявление девиантного поведения. Трое учеников были…

Я вспомнил это. Я с остальными детьми стою в очереди в кабинет, куда заходит один ребёнок. Мне страшно. Мне прекрасно понятно, что если во мне найдут хотя бы намёк на неправильное поведение, тогда от меня избавятся. Нет, у них это не выйдет! Я сделаю всё, чтобы во мне ничего не нашли. Да, я сделаю это!

Передо мною стоят трое детей: два мальчика и девчонка посередине. Открывается дверь комнаты и оттуда выходит ребёнок. Совершенно спокойный. Именно таким я и должен быть — совершенно спокойным.

В комнату заходит следующий ребёнок и передо мною остаётся один мальчик и одна девочка. Моя очередь медленно приближается и это заставляет меня волноваться. Нет! Прочь волнение! Всё хорошо, слышишь? Всё будет хорошо! ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!!!

Проходит не более двух минут, как дверь раскрывается: мальчик дрожа выходит из комнаты, а следом за ним выглядывает женщина в очках. Она показывает некий жест и крупный мужчина подходит к ребёнку. Он кладёт свою ладонь на плечо мальчика и выводит его. Они проходят мимо меня и я отчетливо вижу лицо мальчика, покрытое слезами, стекающими с лица по шее. Он не прошёл проверку — его вычислили. Скоро моя очередь.

Проходит ещё минут шесть или семь и я стою перед открытой дверью. Стараясь собраться настолько, насколько это возможно, я очищаю все свои мысли, окутывая чувство страха плотным туманом. Я захожу внутрь.

Я зашёл и стол оказался прямо передо мной. С моей стороны был пустой стул, а напротив сидела девушка и поправляла очки. Всё это я заметил, заходя в комнату, стараясь не двигать глазами по сторонам. Девушка сложила какие-то бумаги внутрь стола и внимательно посмотрела на меня, повторно поправив очки.

— Присядь, — сказала девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я присел.

— Назови свой код.

Я назвал.

— Сколько ты здесь? — задала мне вопрос девушка.

Я ответил.

— Ага, значит ты с той же партии, что и сбежавшие.

Тут я уже почувствовал как страх пытается вырваться из густого тумана. Ей уже не нравится то, что я из той же партии, что и те сбежавшие. Нет, возможно мне ещё удастся выжить. Главное быть спокойным. Я очищаю разум, укутывая страх ещё большим туманом, чем был до этого. Туман так же поглотил и ближайшие чувства.

— В каком классе ты учишься?

Я ответил ей. Она ничего не записала, просто посмотрела в бумаги.

— Верно. Что ты знаешь о сбежавших детях? — продолжала меня допрашивать девушка.

— Мне ничего не известно, — ответил я ей, надеясь, что этот ответ был правильным. Мне очень хотелось быть правым.

Девушка поводила ручкой по листу бумаги. Было сложно держатся, ведь я не способен хоть как-то контролировать ситуацию.

— О чём ты сейчас думаешь? — девушка вновь задала вопрос, правильный ответ на который я не знаю.

— Я не о чём не думаю, — сказал я.

Постепенно вид наружу закрывается туманом. Дабы защитить, туман забирает в себя все мои чувства. Он запирает меня в глубинах сознания. Больше я не говорил — вместо этого говорила пустая оболочка. С того дня и по сей день я молчу.

— Уважаемый, что с вами? — доносится грозный голос директрисы.

Я осматриваюсь и понимаю, что упал на колени, схватившись руками за голову. Грозная директриса стоит передо мной. Ни теряя ни секунды я встаю на ноги, будто ничего и не произошло.

— Прошу прощения, — извинился я перед женщиной, но по её скрещенным на груди рукам и сильно сжатым кулакам было ясно, что она зла.

— Вы плохо выполняете свою работу! — возмутилась госпожа.

— Прошу прощения. Я донесу об этом начальству.

— Именно.

Мы стояли друг напротив друга. Она явно не хотела иметь со мной дела, но мне всё-таки нужно было ещё кое-что.

— Я бы хотел спросить…

— Я тоже хочу кое-что у вас спросить, — перебила меня директриса.

Меня это ввело в ступор.

— Что же?

— Из какого вы отделения?

— Что? — удивился я, не ожидая такого вопроса.

— Какой у вас номер? — не дав ответить на предыдущий вопрос, сразу же кинула мне второй.

— Эмм…

— И, наконец, где документ, доказывающий, что вы являетесь служащим?

Я понял к чему все эти вопросы. Она поняла, что здесь происходит. Нужно уходить.

— Я пойду в отделение и сообщу обо всём начальству, — говорил я, двигаясь к дверям и не заметил, как врезался в охранника.

— Знаете, никуда вы не уйдёте, — сказала директриса, после чего в меня полетел кулак от охранника.

Очнулся я с завязанными руками и ногами, сидя на стуле в некой маленькой комнате. Комната с металлическим покрытием каждой поверхности была освещена узким светом, идущим из слегка приоткрытой двери. В тенях были видны швабры и вёдра, а на левой стороне висели полки с разными бутыльками, губками и другими вещами. Было понятно, что это кладовая уборщика.

Госпожа всезнающая стояла прямо передо мной с скрещёнными на груди руками и смотрела на меня сверху.

— Так ты вздумал провести меня? — словно усмехаясь надо мной произнесла она. — Знаешь, у тебя бы могло это пройти… Если бы не я.

Я попытался разорвать верёвки, но у меня ничего не вышло. Руки были завязаны так, что я толком двигать ими не мог.

— Я ведь тебе не говорила почему меня зовут Всезнающая? Потому что я была создана на том же заводе, что и все представители закона. Я была особенным экземпляром, специально для защиты этого учреждения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И вы меня отдадите органам, чтобы меня отправили на утилизацию, верно?

Она лишь усмехнулась.

— Ни в коем случае! Я уже знаю кто ты и знаю, что ты сбегал от них. Ты сбегал раз за разом. Я не собираюсь совершать эту ошибку. На этот раз тебе никуда не сбежать.