Ультима (СИ) - Полетаева Юлия

Риз слегка наклонил голову. Судя по всему, без разрешения двери не откроются. Он недовольно сжал челюсти. Риз собирался следить за посетителями, а не смотреть выставку. Отвлекающие элементы дополненной и виртуальной реальности будут только мешать. Он хотел по возможности избегать их. Но здесь, похоже, придётся сыграть по правилам.

— Разреши, — сказал Риз, и двери беззвучно разъехались.

За ними поджидала темнота. Как только он шагнул вперёд, двери за спиной захлопнулись, и чернота обступила со всех сторон. Риз почувствовал, как пол под ногами пришёл в движение.

— Добро пожаловать на открытие выставки Уни Рей «Земля обетованная», — пропел мягкий женский голос в наушнике. — После прохождения главных залов вы сможете посетить залы с дополнительными инсталляциями, насладиться банкетом и живой музыкой. Пожалуйста, не сходите с передвижной ленты до моего оповещения.

Оглядывая окружающую темноту, Риз подумал, что ему самому не хочется никуда сходить без света. Пусть уж лучше система благополучно довезёт его туда, куда она везла.

Тем временем откуда-то издалека донеслись звуки фортепиано, к которым присоединилась скрипка. Над головой начали зажигаться робкие звёзды. Риз с любопытством взглянул на них. Звёзд становилось всё больше и больше, но они продолжали сохранять приглушённую яркость, лишь кротко подмигивая.

Когда Риз вновь посмотрел вперёд, он понял, что теперь может различить во мраке очертания дороги, по которой его несла система. По бокам всё было заполнено чем-то гладким и блестящим. Не то поверхность тёмного озера, не то глянцевый пол.

Теория с водой оказалась верной, потому что внезапно справа налетел порыв прохладного ветра, наверное, сымитированный вентилятором, и по озеру пошла рябь.

Дорога свернула влево, а скрипка вдалеке стала звучать громче. Из темноты начали проступать силуэты домов. Грубые панельные пятиэтажки. Вот уже Риз разглядел старые уличные фонари по бокам. Чёрные столбы, тусклые белые лампы. Они едва освещали снег у основания, который перемежался блестящими лужами. На серые шершавые стены многоэтажек свет почти не попадал. Но Риз заметил, что окна там отсутствовали, словно дома не достроили.

Внезапно звёзды с неба стали осыпаться. Мерцая и переливаясь, они опускались на землю, смешиваясь со снегом и исчезая в лужах. От воды пошёл пар, будто звёзды нагревали её.

Вот уже и над снегом взвились клубы. Пустую зимнюю улицу начал стремительно заполнять белый туман. И чем больше его становилось, тем больше светлело. То ли туман лучше отражал свет тусклых фонарей, то ли сам по себе излучал лёгкое свечение.

Дорога свернула, но пейзаж не изменился. Риз всё ещё ехал по пустой зимней улице, обрамлённой жуткими многоэтажками. А потом туман, окончательно впитавший в себя весь свет, начал втягиваться в пустые провалы окон.

От этого зрелища Ризу стало не по себе. Вроде бы обычные бетонные «коробки», а не какие-нибудь чудовища. Вроде бы обычный туман. Но зрелище того, как чёрные провалы высасывают из мира весь свет, вызвало мурашки на спине. Темнота сгущалась, обступая со всех сторон.

Скрипка почти затихла. Осталось только пульсирование баса. Как будто билось чьё-то сердце. Потом наступила такая темнота, что даже звуки музыки окончательно растворились в ней. Пол под ногами остановился. В мёртвой тишине Риз услышал собственное дыхание. А затем до него донёсся хруст снега. Кто-то шёл к нему. Риз оглянулся, но никого не увидел. Он чувствовал, что всё ещё стоит на пустой улице. Неизвестный стремительно приближался, но потом вдруг остановился.

А выставка неожиданно оказалась совсем не такой простой. Риз напряжённо ждал продолжения, чувствуя кожей чей-то взгляд. Хотя существовал ли он?

Наконец пол снова пришёл в движение и медленно понёс дальше. Вернулись и тихие звуки фортепиано.

Вдоль дороги вновь заблестела вода. Сквозь чёрную толщу начали проступать силуэты белых рыбок, словно сотканных из тумана. Они стали единственным источником света. Поддавшись внезапному порыву, Риз присел и протянул к ближайшей рыбке руку. Она скользнула к нему, закружилась вокруг запястья, а потом ринулась вперёд, вслед за остальными. Риз поднял голову и понял, что другие рыбки тоже начали вылетать из воды. Его окружила целая стая, которая вместе с ним неслась… куда?

Риз выпрямился. Впереди показалась свадебная арка, увитая белыми розами. Их листья тоже были белыми. Риз уже подозревал, что ничего цветного в этом мире не встретит. При учёте своего цветовосприятия он был даже благодарен художнице за это. Хотя чёрно-белый мир оставлял какую-то неуловимую тревогу.

Он проехал через арку и увидел фигуры жениха и невесты. Мраморно-белая кожа, закрытые глаза. Волосы жениха были белыми, а костюм чёрным. У невесты — наоборот. Они стояли спиной друг к другу, и их руки связывала ленточка, которую обычно использовали в процессе свадебного обряда.

Риз окинул фигуры внимательным взглядом. Судя по опущенным головам и обречённости в позах, всё это больше походило на ожидание чего-то плохого. Однако отчего-то ему казалось, что сцена здесь вовсе не потому, что художница хотела раскритиковать свадьбы. Но обосновать это мимолётное чувство он не успел, потому что дорога снова повернула.

Фортепиано запело лирично и протяжно. Риз увидел впереди высокий столик. Когда он подъехал к нему, движение пола остановилось. На столике стояло блюдце, на котором лежало разрезанное на две половины яблоко. Помедлив, Риз протянул руку и взял одну половинку. Прикосновения иллюзорного яблока он, конечно, не почувствовал, но оно послушно легло в руку и позволило себя рассмотреть. В центре, на том месте, где должны были находиться косточки, оказался человеческий позвонок.

«Косточки — кости», — мысленно усмехнулся Риз.

На него налетел очередной порыв ветра, а слуха коснулся шум листвы в кронах. Риз оглянулся и увидел, что стоит в начале аллеи парка. Вид белых деревьев, так похожих на деревья его собственного виртуального парка, в первое мгновение показался умиротворяющим. Однако потом Риз взглянул на землю. Каждое растение произрастало из груды человеческих костей. Ветви и стволы повторяли их своей остротой и гладкостью — кора отсутствовала.

Половинка яблока в руке обернулась облачком белого дыма, а пол понёс Риза дальше по аллее.

«Чем дальше, тем веселее,» — подумал он, всё ещё рассматривая деревья. В голове почему-то всплыл недавний диалог с Вергилием:

«— Под чем они?

— Под депрессией».

Похоже, не только сотрудники Вергилия не отличались жизнерадостностью в этом городе.

Вот аллея мёртвого парка осталась позади. Снова подул ветер. Оглянувшись, Риз увидел, как он начал срывать полупрозрачную листву и уносить её во тьму. Аллея постепенно отдалялась. Когда Риз снова посмотрел вперёд, он увидел одинокого мальчика.

Тот был таким же мёртвенно-бледным с закрытыми глазами и опущенной головой, как жених с невестой. Благодаря абсолютно белой одежде он слабо светился в окружающей темноте. Звуки музыки и ветра начали стихать. Вокруг ничего не осталось, кроме этой одиноко стоящей фигурки.

Движение под ногами замедлилось, и спустя несколько секунд Риз остановился прямо перед застывшим мальчиком. Он внезапно понял, что эту часть выставки не хочет смотреть. Впервые появилось желание сойти с передвижной ленты. Но это было бы глупо. В конце концов, Риз мог просто закрыть глаза.

Однако и глаза он не стал закрывать. Любопытство или мазохизм?

Риз терпеливо ждал, что же произойдёт дальше. Мальчик не двигался и не подавал признаков жизни. Сверху начало падать что-то чёрное. Оно неторопливо кружилось и опускалось на плечи и белоснежные волосы мальчика, словно снег. Риз поймал одну такую «снежинку» и поднёс к глазам. Он не почувствовал укола холода на руке, но глаза сообщили, что это и правда снежинка. Чёрная снежинка.

Мгновение, и она начала трескаться. Изнутри потекла не то белая краска, не то молоко. Риз стряхнул неощутимые капли с ладони и огляделся. Чёрный снегопад усиливался, а под ногами уже скапливались белоснежные лужи.