Кино. Потоки. «Здесь будут странствовать глаза…» - Александр Павлович Люсый

его свободу в более или менее отдаленном будущем человеку обещана награда. Он обменивает свою свободу на прогресс и надежду на участие в грядущей утопии»[115].

Ницше, затем Делёз представляли бытие как постоянный конфликт разнонаправленных сил; их равновесие также динамично, Делёза особенно интересовали различия между этими силами. Из точки, в которой возникает это различие (Делёз назвал её точкой неравномерности), оно продолжает беспрепятственно распространяться, одновременно являясь причиной возникновения новых различий.

Фундаментальная разница между нетократией и консьюмта-риатом, новыми классами цифрового общества, состоит в том, что первая контролирует производство собственных желаний, в то время как второй подчиняется указаниям первой. Что отличает нетократов, так это потребление: намеренно эксклюзивное, минималистское и совершенно свободное от указаний. Нето-краты путешествуют в места, не разработанные туристической индустрией, слушают музыку, которую не производят фирмы звукозаписи, пользуются веб-сайтами, которые не только не содержат рекламу, но и не рекламируют свое собственное существование, и потребляют товары и услуги, которые не упоминаются в медиа и потому не известны широким массам. Этот стиль жизни невозможно зафиксировать: он всегда будет претерпевать постоянные изменения. Когда нечто уже испробовано и не имеет первоначальной ценности, это всегда можно отдать на потребу толпе с помощью той же рекламы – и это далее принесет свою экономическую выгоду.

Слово дискретно, но склонный к аналогиям взгляд поэта Сергея Новикова отмечает приметы исчезновение своего поколения в глобальном пылесосе, точечно отразившегося в различных случайных медиа, от наскального рисунка до отражения в стакане или витрине. Пыль тоже обречена, и аналогия обрывается в самой себе, как и наш рассказ.

Мы в Ялте сойдемся промозглой,

где, косо раздвинув туман,

системой ветвей кровеносной

полнеба объемлет платан.

За стеклами – свет позлащенный,

На улице – хлад до костей…

Буфетчица с кошкой ученой

приветит продрогших гостей.

Мы спутаем время – не место,

Стекляшка забытая, – ах!—

чтоб снова прекрасно и тесно

толпиться в твоих зеркалах.

Всего – то полшага и через

какой – то дремотный порог,

чтоб снова таинственный херес

мерцал на столе, как цветок.

Чтоб снова усильем зеркальным

Собрать в неминуемый круг

Навечно! – рисунком наскальным

Невечных друзей и подруг.

Отсюда сквозь ветер и воду

пространства дождливого сплошь,

скажи, ты из них хоть кого – то

за дальним столом узнаешь?

И, если узнаешь, – печально

запомни, пока не смела

буфетчица с мути зеркальной

их лица, как пыль со стекла.

Самосозидания: экран и дизайн головного мозга

Коммуникация в той или иной степени динамична и, вследствие этого, потенциально конфликтна. «Драка всегда оставляет неприятный осадок, привкус, так сказать, поспешной интимности, и, независимо от того, что нападал-то не он, у Ульриха было такое чувство, что он вел себя неподобающим образом» – так Роберт Музиль описывал один из моментов саморефлексии героя своего романа «Человек без свойств».

Как будто бы отталкиваясь от творчества Музиля, суть которого литературовед сводит к дневниковой записи автора: «Попытки найти другого человека»[116], Ю. Хабермас различает действие, направленное на успех, и действие для достижения понимания. Успех оценивается относительно положения дел, которые являются вмешательством в мир с определенными целями. Достижение понимания – это интегративный процесс, с помощью которого его участники ищут согласие в ходе собственного взаимодействия друг с другом[117]. Хабермас не стремится показать аналитические различия между всеми типами действия, поскольку на практике они могут сочетаться и только сами участники коммуникации могут понять, на что оно ориентировано (на успех или достижение понимания). Кроме того, типы различаются их ориентацией на результат, поэтому коммуникативное действие отличается от просто беседы, танца, музыки, живописи, поскольку является инструментом для координации действий человека[118] [14, с. 43].

Американская поп-звезда Мадонна представила клип на сингл (как называется грампластинка, на каждой стороне которой размещена только одна музыкальная композиция) Living For Love («Жить ради любви») из своего нового альбома Rebel Heart («Мятежное сердце»). Певица примерила элегантный и страстный образ матадора в процессе борьбы с танцующими мускулистыми минотаврами. Жакет из красного шелкового бархата с ручной вышивкой и укороченные брюки с лампасами для певицы создала набирающая популярность российский модельер Ульяна Сергеенко, работающая в ретростиле Russian Lady, как это назвали на Западе. Завершался ролик цитатой из книги «Так говорил Заратустра» философа Фридриха Ницше: «Ибо человек – самое жестокое из всех животных. Во время трагедий, боя быков и распятий он до сих пор лучше всего чувствовал себя на земле; и когда он нашел себе ад, то ад сделался его небом на земле» [119]. Так воплотилась мечта самого философа о танцующих (и поющих) идеях самосозидания-самовыворачи-вания. Такие формы приобрёл и посыл философа, что человек – это нечто, что следует преодолеть.

Впрочем, что касается Мадонны, здесь все же не мысль танцует, а скорее танец мыслит как может, комбинирует и транзистирует. В смысле транзистологии. Но как выглядит дизайн головного мозга в своей функциональности?

Интеллектуальная история человечества накопила солидный багаж визуальных метафор, многие из которых могут использоваться в качестве составных элементов современного визуального мышления. Древнегреческий философ Парменид в качестве описания предельных сущностей бытия выбрал модель шара, вследствие чего античная философия в момент своего становления предстает в образе игры в бильярд с участием шарообразного бога учителя Парменида Ксенофана и шарообразного бытия как такового самого Парменида. Ум и душа как два зеркала умопостигаемой реальности, во взаимных отражениях которых возникают различные чувственные образы познания, – так Плотин подводил визуальные итоги античной философии[120].

Что касается индийского мышления – известны не лишенные юмора барельефы, изображающие аскезу Бхагиратхи, медитирующей, стоя на одной ноге, рядом с которой изображена кошка в аналогичной позе, тоже вступающая на «путь духовности», зачаровывая мышей. Сюда А.В. Макулин добавляет так называемых «Трех обезьян», закрывающих лапами глаза, уши и рот, что выражает буддистскую идею отрицания неистинного: «не вижу, не слышу и ничего не говорю о зле», одновременно отсылая к высказыванию Конфуция: «Не смотри на то, что чуждо ритуалу, Не внемли тому, что чуждо ритуалу, Не говори того, что чуждо ритуалу…» [121].

В китайской живописи популярен сюжет, в котором три мыслителя – Будда, Конфуций и Лао-цзы – испытывают на вкус – уксус. Попробовав продукт, Будда объявил