Закажи себя сам! - Маргарита Южина

– Все правильно, – потерла ладошки Люся. – Не зря я просила телефон у этой Ариши, теперь у нас ее номерок.

Дальше Люся действовала и вовсе наудачу – набрала номер Ариши и загнусавила, стараясь изменить голос.

– Але, Аришка, привет!! – крикнула она, когда девушка взяла трубку.

Аришка, видимо, долго соображала – кто ее приветствует, потому что трубка только сопела. В конце концов Ариша нерешительно протянула:

– Приве-е-ет. А кто это?

– Чего, не узнаешь? Это Даша, – нагло врала Люся. – Я хотела спросить: ты не в курсе – Аленка платье брать будет?

Ариша опять немного помолчала.

– Дашка, ты, что ли? – неуверенно спросила она.

– Ну я! Чего – богатой буду, не узнала, да?

– Так у тебя голос вообще не такой! Как будто с другим человеком говорю!

– Это потому что я по другому телефону. И… чего-то насморк… – быстренько проговорила Люся. – Так ты не видела Аленку? А то я ей никак дозвониться не могу, занято, а товар висит. На ее платье уже покупательница имеется. А то, я знаю, Аленка небось опять говорила, что у меня Польша какая-то, да?

Ариша фыркнула в трубку, и ее сомнения рассеялись.

– Ой, ты прямо Аленку не знаешь! Поморщит нос, а сама все равно возьмет. У нее же опять депрессуха! Надо себя чем-то развлечь.

– Опять депрессуха?

– Да вообще страшная! Только маленькая машинка ее и спасает!

– Какая машинка? – не поняла Люся.

– Ну что значит какая! Красная ее, которую Морозов подарил. Ну помнишь, она еще номером хвасталась – один, два, три! И инициалы ее – АИВ! Ну она ж рассказывала, чего не помнить-то? Единственный подарок от любимого, только он и греет!

– Не понимаю тогда – подарки дарит, а депрессуха из-за чего? – вошла в роль Люся.

– Ну ты меня добиваешь! Все из-за того же! Из-за Андрюсика! Я ж ей сразу говорила – не возьмет он тебя! А она… ну ты ж помнишь!

– Погоди, Андрюсик – это…

– Ну Морозов же ее, Андрей Никитич! Чего тормозишь? Я ж тебе рассказывала – она еще от него хотела ребенка родить! А он же не дурак! На фига ему бросать свою холеру… Валерию, жену его, не помнишь разве?

– Аришка, ты мне про нее не рассказывала, честно тебе скажу. Или… или я пьяная была, потому что ничего не помню! – откровенно призналась Люся.

Ариша не слишком удивилась, вероятно, неведомая Даша и впрямь не прочь была выпить.

– Так я тебе и говорю – Аленка уже давно за этим Морозовым таскается…

– Ну, это-то мне известно!

– Ну и вот! А он никак – все водит ее за нос, а Аленке уже невмоготу со своим Мартышкиным жить, а Морозов замуж не зовет! Я ей, главное, сразу сказала – не возьмет. Потому что его Валерия хоть и старая кляча, а на себе такой воз тянет, что мама дорогая! А тут представь! От Андрюсика его холера ушла – финиш! Аленка чуть умом не съехала от радости! Сразу шасть к Андрюсику. А тот, представь, говорит ей так – Алена, давай останемся друзьями. Ну не дурак?!

– Гад какой, – посочувствовала Люся.

– А чего гад-то? Я ж ей всегда говорила – не возьмет! Потому что Андрюсику надо, чтобы жена не просто мордой сверкала – таких у него и на работе свора. Ему надо, чтобы женушка деньги в дом волокла. А что ему Аленка притащит, ха! Я говорила! Но так ведь Аленка мне не верила! Все жужжала – «Рожу: и никуда не денется!» А тут такой облом – ребенка она потеряла…

– Ариш, а чего, на Аленку правда напали?

– Да я теб-бя умоля-я-яю! Кто на нее нападет, если она без машины и шагу не ступит! Врет, наверное, но сделала все грамотно. Во всяком случае, Мартышкин слезами умывался. Даже к каким-то врачам ее таскал. Представляешь, он Аленку от депрессии лечит – даже на работу перестал ходить, чтобы ей помочь! Ну мы уржались! У нее и без того настроение ни к черту из-за Морозова, а тут этот пингвин перед глазами – туда-сюда, туда-сюда. Ну и у кого после этой рожи не будет депрессии?

– Обалдеть, – выдохнула Люся. – Вот ты знаешь, видела я этого Мартышкина, и как она с ним живет? Мне кажется, он такой… вот ему что не понравится, так он запросто на тот свет отправит. Ну это я так думаю.

– Дашка! Да тебе вообще думать нечем! Это Мартышкин-то отправит? Ты помнишь, сколько раз Аленка с ним ссорилась из-за того, что он слова сказать не может! Он же слизняк! Трус, каких свет не видывал! Только на подчиненных орать умеет. И то пока они на него не рыкнули как следует да не послали подальше! А то хвост подожмет и будет задом крутить, отправит он… Дашка, а ты когда в следующий раз за товаром едешь?

– Когда еду… – споткнулась на полуслове Люся. – Н-ну в следующем месяце, наверное…

– Ну сдурела совсем, да? Говорила же, что через неделю! – взорвалась в трубке Ариша. – Ты ж мне обещала, что к Катькиному дню рождения приедешь уже с новьем! Мне ж идти не в чем!

– А-а, так ты про э-это! – сориентировалась, как могла, Люся. – Так я через неделю и еду! Только ты ко мне еще забеги…

– Забегу, не бойся. Думаешь, опять деньги буду полгода отдавать? Не-ет, у меня теперь такой кошелечек появился – м-м-м! Представь – работает с нефтью!

– Да ты скоро вообще вся в золоте ходить будешь!

– На фига мне золото? Что я – цыганская лошадь? Мне б брюликов покруче. Хочу коллекционку. Только еще надо постараться, чтобы мой папик от остальных своих кисок избавился. Представь – я у него восьмая!

– Офигеть! – совершенно искренне охнула Люся.

– Да, трудненько придется, надо в первую тройку выбиться, и тогда-а-а… Ты, Дашка, со своим тряпьем точно не впишешься…

Девчонка хотела сказать что-то еще, такое же оптимистичное для подруги, но вдруг быстро стала прощаться.

– Все, Дашка, пока. Мой индюк приехал! Надо хоть ноги оголить, что ли, а то опять в клуб удерет, все деньги пропьет, а мне шиш. Я к тебе забегу!

И Люся услышала короткие гудки.

– Как в зоопарке побывала, – вздохнула она. – Мартышки, пингвины, индюки… Не девицы, а партия зеленых!

После такого телефонного разговора надо было все обдумать. А лучше всего обдумывалось за чашкой чая. Люся подалась на кухню, налила чай и принялась вслух рассуждать:

– И что же мы узнали?

Заслышав, как на кухне хозяйка с кем-то разговаривает, туда немедленно ринулись Финли и Малыш. Это же ясно – если в доме никого нет, значит, разговаривают с ними. А чего это хозяйка с ними будет разговаривать просто так? Наверняка хочет угостить колбасой или еще чем достойным…

– А мы ничего не узнали, – подвела итог Люся. – Хотя нет, можно сделать кое-какие выводы… Малыш, убери лапы со стола, Финли, а ты и вовсе слазь! Я здесь, между прочим, чай пью! И думаю.

Четвероногие друзья не шелохнулись. Но Люся уже этого не замечала.

– А какой мы вывод сделали? Нет, Финли, вовсе не то, что тебе надо дать мяса, не скреби когтями мой новый шелковый халат, он и так уже весь в затяжках. А вывод мы сделали… что Вазонов слизняк. И никого убить не мог, так уверяет Ариша. И еще она настаивает, что Мартышкин… то есть Вазонов – трус! Что мы знаем?.. Мы знаем, Малыш, что ты любишь косточки, но я их тоже люблю, у нас их просто нет. На вот лучше колбаски. И тебе, Финли, дам, ну куда от вас…

Люся достала из холодильника колбасу и меленько нарезала на кусочки. Теперь можно было и порассуждать.

– Что мы знаем, я уже спрашивала, да? А знаем мы, что трусы иногда убивать все же пытаются, и у них это даже неплохо выходит. И еще – он мог и не сам кого-то убить, а нанять… Только кого – своего сотрудника? Мда… неясно. Зато совершенно ясно, что со стороны Андрюсика, то есть Морозова, здесь все чисто, то есть мужчине нет необходимости чего-то скрывать, да еще и лишать кого-то из-за этих секретов жизни. Жена-то от него все равно ушла. А больше ничего не узнали… Финли, ну что ты отвернулся? Думаешь, не все учла?.. Да нет же, я помню, что с Аленой случилась какая-то непонятная вещь – то ли она сама лишилась ребенка, то ли ей кто-то помог… Интересно, а где оперировалась Алена? Вот не могла у Ариши спросить, дурочка! Что-то она меня настораживает, эта Алена… Можно, конечно, поговорить с врачами, уж они-то знают… Что ты говоришь, Малыш? Они бы мне не сказали? И ты в самом деле сомневаешься? Ну и никакой тебе больше колбасы!

Люся и еще бы беседовала сама с собой, если бы не звонок в двери.

На пороге стоял незнакомый молодой человек, а на его руке безвольно висела Василиса.

– Что с ней? – мгновенно покрылась бледностью Людмила Ефимовна. – Кто ее так? Где вы ее обнаружили?

– Я, видите ли, только устроился в рекламное агентство, а Василиса… Ивановна, кажется, да?

– Олеговна… – поправила Люся, бережно перетаскивая подругу в комнату.

– Так вот она пришла сегодня на съемки, а потом у нее как-то внезапно поднялась температура, и… вот.

Парень, будто извиняясь, разводил руками.

– Вы не заметили, она ничего не ела? – насторожилась Люся.

– Да нет, не ела. Потому что сначала она говорила, и у нее просто не закрывался рот, а потом… потом уже начала бредить.