Сталин и заговор в НКВД - Николай Ежов

С этой целью Ягода окружил себя группой продажных писателей и журналистов типа - Киршона, Афиногенова, Авербаха, а также использовал грязное окружение Горького (Крючков и др.). Фирину, Погребинскому и другим дается задание организовать беззастенчивую рекламную шумиху вокруг имени Ягоды в печати, в книгах, газетах и т. д. (книга о Болшевской трудкоммуне, Беломорский канал и т. д.).

«...Подготовка Ягоды к роли государственного деятеля, будущего пред. СНК, проводилась мною по его заданию, путем широкой популяризации его личности как крупнейшего организатора и строителя в устной форме и в печати. Начну с Дмитлага. Ягода особенно требовал популяризации его среди лагерников, в целях использования именно в лагере безграничного авторитета и использования этого авторитета в интересах заговора. Среди лагерников я должен был Ягоде создать безграничный авторитет, чтобы превратить их в верную опору при захвате власти. Ягода также мне говорил, что нужно из них сделать агитаторов, которые после отбытия в лагере разнесут по стране о нем славу, как о великом человеке. Стройку Москва -Волга я должен превратить в средство широкой популяризации его, Ягоды, как по всей стране, так и за границей.

И далее: Ягода в разговорах со мной указывал, что для его будущей государственной роли после переворота важно, чтобы его популярность вышла за границу. Во время пребывания Р. Роллана у Горького Ягода мне поручил специально выехать в Горки и рассказать подробно Роллану о работе по перековке заключенных и о большой роли в этом Ягоды. Не удовлетворившись этим, Ягода сам привез к Горькому чуть ли не всю Болшевскую трудкоммуну. В течение целого вечера коммунары выступали, а Ягода не отходил от Р. Роллана.

Популяризацию Ягоды среди писательских кругов в свое время организовал и вел Л. Авербах. С его отъездом все это дело перешло к Киршону, с которым Ягода встречался чаще, чем с кем бы то ни было. Целая группа писателей, при моем содействии была привлечена на постоянную работу по собиранию и выпуску материалов о Ягоде и его роли культурнопросветительного деятеля. Это относится к Г. Корабельникову, Афиногенову, Бруно Ясенскому, его жене Берзиной, Горбунову, Лузгину, Цейтлину». (Из показаний Фирина).

Проводя линию на самостоятельное руководство «дворцовым переворотом» с целью возглавить будущее фашистское правительство, Ягода в то же время активно участвует в подготовке переворота, проводимой общим троцкистско-правым центром. Так, Ягода тесно связывается с Гнукидзе, который как член центра правых и по заданию последнего готовит заговор в Кремле. Когда Ягоде поручают расследовать дело Гнукидзе, он затягивает следствие и затем переключает его от действительных виновников организации заговора.

В осуществлении плана «дворцового переворота» правый троцкистский центр наметил в 1934 году арест всего состава 17-го партсъезда.

Об этом Ягода на допросе показал:

«...За месяц до начала 17-го партсъезда Гнукидзе сообщил мне, что состоялось совещание центра заговора, на котором Рыков от имени правых внес предложение произвести «государственный переворот» с арестом всех делегатов 17-го съезда партии и с немедленным созданием нового правительства из состава правых и троцкистско-зиновьевского блока».

После неудачи этого проекта объединенный центр троцкистских и правых заговорщиков принимает решение об организации террористического акта против Сталина и Ворошилова в Москве и тов. Кирова в Ленинграде.

С целью обеспечить выполнение теракта против Кирова, по заданию объединенного троцкистско-правого центра, Ягода вызвал из Ленинграда своего сообщника, участника заговора в НКВД, бывшего заместителя Ленинградского ПП ОГПУ, немецкого шпиона и бывшего украинского эсера - Запорожца:

«...Я вызвал из Ленинграда Запорожца, сообщил ему о предстоящем покушении на Кирова и предложил ему не препятствовать этому. Запорожец принял поручение Ягоды к исполнению. Когда в Ленинграде на улице был задержан террорист Николаев, который вел наблюдение за машиной Кирова и у него после ареста были обнаружены материалы, свидетельствующие о подготовке им теракта против Кирова, он был освобожден по распоряжению Запорожца, согласно заданию Ягоды».

И далее:

«...Запорожец во исполнение моих указаний о том, чтобы не чинить препятствий к подготовке убийства Кирова, освободил Николаева».

После убийства тов. Кирова Ягода принимает все меры к тому, чтобы «потушить» следствие по этому делу и таким образом замести следы действительных его виновников.

«...Уже по ходу следствия, когда оправдалось и стало явным, что убийство тов. Кирова - дело рук троцкистско-зиновьевской организации, я очень жалел, что сам не выехал в Ленинград руководить следствием по делу.

Совершенно ясно, что если бы я остался в Ленинграде, то убийство Кирова было бы изображено как угодно, но до действительных виновников троцкистов и зиновьевцев не добрались бы. Зато я компенсировал себе в Москве тем, что свернул и направил по ложному следу следствие по делу бывших ленинградских чекистов.

1. Я поставил перед Прокофьевым и Молчановым, руководившим следствием, две задачи, чтобы в материале не было ничего компрометирующего центр, аппарат НКВД и его работников, в первую очередь меня самого.

2. Свести дело к простой халатности и выгородить тем самым Запорожца и Губина, знавших о готовящемся убийстве Кирова». (Из показаний Ягоды.)

Таким образом, заговор внутри НКВД, возглавлявшийся Ягодой, был самым тесным образом связан с контрреволюционными организациями в СССР, не говоря уже о связи с объединенным центром правых и троцкистов, частью которого являлся заговор Ягоды .»

О недостатках в чекистской работе

«Товарищи! Я хочу остановиться на некоторых своих впечатлениях из работы украинского аппарата ЧК.

Я говорю именно о впечатлениях, потому что за несколько дней моего пребывания здесь нельзя говорить о строгом учете всей обстановки украинской, всех дел и всей массы вопросов. Об этом я могу судить только на основе до известной степени впечатлений, которые у меня сложились от аппарата, от дел, которые ведутся в аппарате, с одной стороны, на основе бумажного изучения, т. е. на основе изучения материалов следствия, агентуры, статистики и т. д. и т. п. и, с другой стороны, на основе некоторых бесед с товарищами - с товарищами пограничниками, с начальниками управлений областей и с некоторыми начальниками отделов.

Это первое, что я прошу учесть при тех выводах из впечатлений, о которых я хочу здесь говорить с вами.

Второе, что я хочу учесть, - у нас, у большевиков, принято говорить напрямик все, что думаешь, все, что знаешь, без всяких прикрас, без всякого замазывания.