Сопротивление бесполезно - Тиана Макуш

обязательно всё время обращаться ко мне на «вы». Да и если куда-то пойдём, представь, как это будет смотреться со стороны.

— Но тогда, по телефону, вы меня одёрнули.

Я пожала плечами и улыбнулась.

— Не думай, что мне неприятно, или не нравится. Очень даже нравится. Более того, если мы заключим контракт, на время сессии — а сессией в ДС отношениях считается любая встреча, а порой и вне её, — только так и будешь обращаться. Но и к общению без заминок на публике, я имею в виду обычную публику, ты тоже должен быть готов. Касательно же телефона… Просто использовала максимально действенный способ привести тебя в чувство. Помогло ведь, согласись?

— Да уж… Но… Ладно, я попробую.

— Вот и договорились. А насчёт еды — я не особо привередливая, разве что салаты с майонезом не люблю, лучше со сметаной или йогуртом, — ну а что? У нас всё же отношения намечаются, пусть привыкает к моим вкусам. — И куда вы эту прорву еды потом денете?

— Прорву? — Вадим весело хохотнул. — Да тут на пару раз нам с братом. Не пропадёт.

М-даа, давненько я не завязывала настолько близких отношений с мужчинами, забыла, как много они могут есть. И ведь не толстеют, заразы! По большей части, во всяком случае. Я окинула придирчивым взглядом обоих братьев (Олег как раз вошёл в кухню, с весьма недовольным выражением лица, кстати, но молча): нет, точно не толстеют — ни грамма лишнего жира, сплошные мышцы. А тут стараешься вечно, за фигурой следишь, в спортзал ходишь. Последним, впрочем, парни тоже не пренебрегают, однозначно.

— Ну если так… Присаживайтесь.

Я по-хозяйски обвела стол рукой и начала себе накладывать понемногу всякого разного. Вадим послушно опустился на стул по правую руку и то наблюдал за мной с жадным вниманием, то косился на брата — недовольно. Тот ожидаемо сел с другой стороны и занимался тем же самым, только хмуро. Есть под перекрестьем взглядов — то ещё удовольствие, но я справилась, на время полностью выкинув из головы любые мысли и просто наслаждаясь чувством приятной сытости, разливающимся по телу.

— Очень и очень неплохо, Вадик. Ты меня впечатлил и откровенно порадовал. В том числе и выдержкой.

От такой нехитрой похвалы парень едва не засветился, заставив слегка улыбнуться — много ли нужно сабу для счастья? На самом деле, конечно, много, они взыскательные, но и такие мелкие приятные моменты умеют ценить как никто другой. А я умею видеть и ценить такие открытые, искренние проявления чувств.

— Спасибо, ле… Лира. Очень хотелось сделать… тебе приятно.

— Ну хоть кто-то думает о том, чтобы мне было хорошо.

Я оценила попытки мальчика, только заострять не стала. Забавно, обычно приходится приучать обращаться на «вы», а тут такой номер. Но и правда, со стороны, для обывателей, странно будет, если парень начнёт краснеть и мямлить при общении со своей девушкой, постоянно сбиваясь. Некомфортно себя почувствует-то в первую очередь Вадик.

Откровенно-язвительный же выпад адресовался, понятное дело, Олегу, и он это понял. Знаю, непедагогично, нетематично и вообще мелочно, но ничего не могу с собой поделать — этот мужчина вызывает во мне неприятие наравне с желанием как следует отходить плетью. У того хватило совести отвести взгляд, зато Вадим посмотрел довольно зло. Вот что я делаю? Мой мальчик и так не пышет дружелюбием, а я ещё подзуживаю… Ладно, никто не обещал, что будет легко.

— Что ж, я поела…

— Подобрела, да?

Вот засранец! И чего я переживаю о собственном поведении, если этот придурок продолжает вести себя хамски?

— Заткнись, Олег. Я не настолько терпелива, чтобы без конца спускать тебе бестактность.

Мой тон был достаточно спокойным, но от этого теплее не становился. И, о чудо, он промолчал! Пару раз вздохнув, посмотрела на Вадима. Хмурого и настороженного. Хорошая интуиция у мальчика, точно прирождённый низ — они всегда задней чуйкой понимают неприятные для себя моменты.

— И теперь мы можем спокойно поговорить. Давай, Олег, покажи, что язык у тебя не только для того, чтоб говорить всякие гадости.

Кошачьи глаза расширились.

— Я?

— А ты думал, я буду всё разруливать? Нет, нерадость моя, всё сам. Включай красноречие.

Не знаю, где там делось его красноречие, но своё предложение парень пробурчал скомкано и нервно. Забавно, с братом он ведёт себя более нерешительно, хоть тот и младше. Я откинулась на стуле, чтобы лучше видеть обоих кандидатов в сабы, и с интересом наблюдала. Предполагаемого мною взрыва со стороны Вадика не последовало. Скорее он выглядел ошарашенным и растерянным.

— Зачем это тебе, Олег? Да и ты разве… не по мальчикам?

Да ладно?! Вот так новость. И чего он тогда истерил, что в прошлый экшен я от секса отказалась? Но вопрос почти сразу получил ответ. Старший тут же вскинулся:

— Ты чем тогда слушал, балбес?! По мальчикам у меня так, эксперименты были, прошло уже всё. Да и не понравилось, как выяснилось.

Несмотря на слова старшего, собственная фантазия уже услужливо развернулась, демонстрируя картинки самого похабного и вместе с тем возбуждающего содержания. Не факт, что Вадик готов к такому, или когда-нибудь вообще будет, но мечтать ведь не вредно, да? И воплощать вовсе не обязательно. В этом и прелесть фантазий.

Ладно, похоже, в моём присутствии откровенный диалог у них никак не построится.

— В общем так, мальчики. Покажите мне комнату, где могу расположиться. Наличие телевизора — обязательно, — ну а что делать? Спать-то ещё достаточно рано, да и не входило это в мои ближайшие планы. — У вас есть время поговорить, обсудить все вопросы и мотивы. А через два часа, Вадик, я тебя жду. Итак, кто меня проводит?

Вадим тут же подорвался, протягивая руку — приятно обнаружить в мужчине галантность, что ни говори, — и повёл вглубь квартиры. Комната с большой кроватью и телевизором казалась пустой и нежилой, между тем являясь спальней. Зачем она тогда? Но спутник уже отвечал на незаданный вопрос.

— Это… родителей. С тех пор, как они погибли, здесь никого не было…

Вот как. Что-то мне не очень хотелось оставаться в месте, дышащем мрачной скорбной памятью.

— Может, тогда в другой какой…

— Не в гостиной же вас… тебя селить, она проходная. В кабинете олеговом даже дивана нет, а остальное — наши спальни. Не захочешь же… в моей.

— Почему нет? Всяко там будет