Глоток горького горячего шоколада - Александра Ермакова

Хват ослаб, и я судорожно хватанула воздуха:

- Даже не мечтала, но теперь…

Каплан грубовато стиснул мои ягодицы и, приподняв, уместился между ног – дрожал будто в лихорадке. Я старательно подбирала язвы, чтобы ужались больней:

- Теперь, думаю, мой наряд, куда более подходит к встречи мужа, пусть и бывшего! Чего не видел?!..

 - Ты, говорить как шлюха! – чеканил слова Каплан.

- Тогда отпусти. Зачем позорить честное имя?

Повисшую тишину нарушало наше тяжёлое, учащенное дыхание и грохот сердец, отбивающих бешеный темп.

- Ты мне нужен, – выдавил Фатих после мучительной заминки. Припал с нежностью и трепетным пылом. На секунду оторопев, укусила. Каплан шикнул - по губе с отпечатанной помадой, потекла алая струя. Как же это возбуждало, словно глядела на картину в готическом стиле. Треск остатков одеяния – трусиков, заглушил пыхтение Фатиха. Утер ими мой рот, а после - впился с жестокостью и похотливой самозабвенностью. Как же хотелось висеть бревном, но не могла. Отбивалась, распыляя пыл насильника. Царапалась, вызывая ещё более дикое желание. Кусалась, подстегивая к продолжению. Страстно жаждала его. Тело горело, требовало внимания.

Прогнулась навстречу, вырвался стон:

- Нужен ребёнок!.. Я ни к чему…

Фатих замер, провел ладонью по моему пылающему лицу:

- Признаться, - подрагивал низкий голос с томными нотками, - ты хотеть меня?..

- Нет! – сдерживала бушующую страсть. - Презираю. Ты мне ненавистен...

- Лгать, – прошептал Каплан, обволакивая бархатом. – Так отвечать... С таким пылом, жаром… Скучать по мне, - мурлыкал, поддевая носом мой подбородок, зарываясь в волосы, опаляя дыханием шею. - Я сходить с ума, - бормотал словно в не в себе, - терять контроль от твоего мягкого, податливого тела.

- Не лгу, - выдохнула в губы, дразнящие мои рот. Пыл нехотя, но усмирялся. Отталкивая, уперлась ладонями в мощные плечи: – Ты спросил: «Хочешь меня?» Я ответила: «Нет!» За тело не отвечаю. Это биохимия... Подвела меня, впрочем, как и всегда…

- Не будь дурой, мурена! Это уже не химий. Страшный, грубый слово, не подходящий тому, что между нами. Это… - запнулся Фатих, глазами пожирая мои губы: - Вы мне нужен все. Дети и ты… Понять меня, и все быть хорошо. Верить! Я не мочь ничего менять. Наш мир жесток, законы строг, но мы мочь жить так. Мой жена нам не помеха. У неё свой жизнь, у меня свой. Клянутся - только ты…

- Не верю! Ты даже эти два месяца изменял, – ляпнула, не удержавшись.

Каплан прижался к моему виску, щекоча кожу дыханием:

- Ты меня истязать, мурена. К тебе не прикасаться – мука! Я бояться вновь сделать боль. Не пережить вины… потеря.

- Ложь… - выдохнула, спасительно вцепившись в широкие плечи. Фатих пальцами проник в меня, и начал изощренную пытку.

- Я изменять… заполнять пустота… – слова летели, подстраиваемые под заданный ритм - с паузами, пропускающими моими стоны. -  Доказать себе… меня не привязать… Искать лучше тебя… Нет таких… Безвкусный пустышка… Ни души… Ни тела… После них горечь… Перед глазами… всё время ты… – жаркие всплески, поспевая за обрывочными фразами, накатывали мощнее. Теряла себя, отдавалась ему, принимала его. - Ты… навязчивый… видение… Самый… желанный… плод… - ускорялся мучитель. Охриплый голос подрагивал, вызывая неописуемый восторг. - Опасный… сладость… подсаживающий… на себя… Ядовитее… жала… скорпион… Кусающий… смертельней… мурена.

Вскрикнув, подалась навстречу бесцеремонным рукам, причиняющим настолько сладкие ощущения, а «рухнув», всхлипнула:

- Больше никогда…

- Что? – Фатих слизнул ненавистную каплю с щеки и поцеловал, убаюкивая нежностью.

- Тебе меня не взять… - твердила пристыжено, не смотря Каплану в глаза. Позволила сгрести себя в объятия и усадить на кухонный стол.

- Никогда не говорить никогда! – с чувством шептал Фатих, заставив встретиться с ним взглядом. – Потому что, буду брать всегда, когда хотеть. Где бы ни быть, чтобы ни делать, – усеивал поцелуями лицо, шею. - Быть не прав, - настоятельно уложил, лаская мою грудь: снова вцепилась в мощные плечи, сдерживая очередные стоны. – Я признать это, - играл языком с возбужденным соском. - Понять сегодня, когда увидеть тебя. – Жадный рот переключился на другую грудь - реальность ускользнула. - Не надо другой женщина, - продолжал томительную муку Фатих. - Принять как должной твою власть, не бояться чувств, обладать тобой. Сильный женщина – мой! Клянутся, больше не тронуть ни одной женщина кроме тебя.

Фатих сжал мои ягодицы, словно тестировал - выдержу ли боль. Отпустил – позволяя насладиться приятным теплом и покалыванием. Ладонью скользнул по округлившемуся животу - малыш ударил будто хлопнул отца по руке. До этого только я ощущала брыкания, папаше даже не сообщала о самочувствии. Каплан дёрнулся, вскинул на меня полные ужаса и восторга глаза:

- Сын! Мне отвечать.

- Скорее прогонять… - охладила пыл Фатиха.

Прикрылась руками, но Каплан рывком отжал их. Сомкнула ноги – с силой раздвинул шире. Я изворачивалась, он придавил собой, и когда усмирилась, – дышать невозможно - поцелуями спустился, щекой прижался к животу. Потёрся, вызывая необычайный трепет, но ответа больше не последовало – малыш затаился. Фатих, поглаживая бёдра, продолжил спуск и проник в меня языком. Я задохнулась… Сколько длилось уничижение понятия не имею, нов уловила несмотря на свои же стоны -чуть слышный стук вырывал из экстаза, будто грохот на разгневанном небе и несмелый, приглушенный голос:

- Господин, Фатих! Приехал гость…

Сексуальная пытка закончилась резко – меня отпустила. Я сжалась в комок, ища укрытия – стыд и унижение испепеляли. Каплан тяжело дыша, со злостью бросил на турецком:

- Иду! – Как ни в чём не бывало, взял с подноса роллу, макнул в заранее приготовленный мой соус и откусил. Закрыв глаза, промычал: - Ты уметь готовить японский кухня. Для меня сюрприз, – съел остаток. Ополоснул руки и, поправляя одеяние, пошёл на выход, кинув через плечо: - Я тебе купить и оставить в спальне новый платье. Порадуй глаз, а после свадьба закончу, что здесь начать.

Не оборачиваясь, покинул кухню - командный голос удалился. С одной стороны, хотелось назло ему, так и встретить Игоря голышом на столе. Пусть полюбуется! Ещё по телу разложить роллы, «набацать» розочек из вассаби, а сверху политься соевым соусом, но гордость и желание доказать Фатиху: я ещё сильнее, чем он думал, победило. Прикрываясь кусками некогда брендового платья, вышла с высоко поднятой головой. Наслаждаясь маленькой победой – Каплан, отдавая распоряжения, увидел меня через большое единственное незеркальное стекло особняка. Челюсть Фатиха отвисла от моей вульгарности. Дико озирался – смотрит ли кто? И когда убедился – ещё как - полетели  ругательства. Охранники заметались, чтобы не попасть под горячую руку господина, а я, углядев появившегося в воротах Игоря, неспешно поднялась на второй этаж.