Цена победы - смерть! - Сергей Ким

Остальной охранный гарнизон тоже наполовину состоял из таких же ссыльных за какие-то некритические провинности, и очень быстро выработал собственный график несения службы. Командир на "симпозиуме" (большая часть времени) — служба сводится до чисто номинальной, командир "вернулся" (время от времени) — служба активизируется до показательно-бессмысленного состояния, проходит время — цикл повторяется.

Почти полное отсутствие проверок на практически постоянно простаивающем без дела объекте чудовищно разложило дисциплину, сделав этот процесс практически полностью неконтролируемым. Формально не входящая в юрисдикцию линейных и гарнизонных войск, охрана радара оказалась практически полностью предоставлена сама себе, так что все приказы по усилению бдительности в большинстве своём успешно прошли мимо этого маленького, но гордого подразделения.

Секунд-генерал Морозов поинтересовался как-то состоянием объекта, но услышав формулировку "находится в состоянии перманентного ремонта" быстро переключился на более насущные проблемы, и решил заняться этим вопросом чуть позже.

Но, человек предполагает, а Бог располагает…

* * *

Тихая летняя ночь.

Стрекот кузнечиков и крики ночных птиц. Звёзды, мерцающие на тёмном небосводе. Красноватый, покрытый оспинками кратеров лик Большой Луны, бесформенные пятна малых лун.

Уснувший город, по улицам которого бродят патрули и дозоры.

Огороженная высоким забором площадка на полпути к вершине Лысой горы, по которой рассыпаны здания радарного комплекса. Собственно громадная лопасть радара, застывшая в неподвижности.

Всё как обычно.

Небольшая кордегардия около главных ворот. Четверо солдат несут ночную вахту, не отвлекаясь на посторонние занятия — таких в охране радара немного.

Тусклый свет магического светильника, негромкие голоса беседующих бойцов.

— …А я тебе говорю, пришлют к нам уже скоро подмогу, — распаляясь, говорил один из них, молодой безусый рядовой. — Как диктатора нового выберут, так сразу же порядок будет!

— Да брось ты, Юрка… — безучастно махнул рукой его собеседник, ничем не примечательный солдат лет тридцати. — Кому мы нужны… Никто из-за этого паршивого острова с ниарами ссориться не будет — отдадут нас им и всё тут…

— Да что ты такое говоришь! — возмутился Юра. — Да такого ни в жисть не случится!..

— Как знаешь… — равнодушно проговорил второй солдат.

— Да, я знаю! И вообще…

Что "вообще" охранники узнать не успели, так как в дверь вежливо, но сильно постучались.

— Ну-ка, цыц, балаболки, — заткнул своих подчинённых старший караула и подошёл к смотровому окну.

— А ну, хто там на ночь глядя шляется? — сурово проговорил капрал. — Отвечай живо, пока не вышел и башку не открутил!

— Я прибыл с поручением от командующего, — раздался из-за толстой деревянной двери спокойный молодой голос.

— Ага, как же, в четыре часа ночи, — ехидно ответил капрал. — Будут тут хоспода охфицеры в такое время шастать… А ну пшёл вон, урод, пока не схлопотал горячих!

— Да вы хоть одним глазком на докУмент взгляните, а то ж меня за неисполнение приказа в наряды до Второго Пришествия запихают… — обиженно возразил ночной посетитель.

В голове командира караула зародились смутные и крайне нехорошие предчувствия.

— А ну-ка, ребята, быстренько собрались — чего-то мне этот хмырь не нравится… — тихо произнёс он в сторону своих бойцов. Затем вновь развернулся к смотровому окошку, которое отчего-то так и не открыл, немного подумав, опустил забрало. Подхватив правой рукой арбалет, спустил его предохранитель, а левой рукой быстро отодвинул толстую деревянную створку.

Ничего не произошло.

Удерживая на весу лёгкий полицейский арбалет, рассчитанный на стрельбу одной рукой, капрал осторожно выглянул в окно. Эта игрушка, конечно же, не пробьёт тяжёлую латную броню, но против лёгкой кольчуги или кожаного доспеха — самое то…

Короткий красноватый отблеск Луны на мелькнувшем в темноте узком лезвии, и тяжёлый вариант стилета — панцербрехер, ювелирно точно входит сквозь смотровую щель в левый глаз капрала.

В следующий миг в неосмотрительно распахнутое смотровое оконце влетает небольшой свёрток, который глухо ударяется о пол.

Хлопок, и кордегардию заливает ярко-белый свет от вспыхнувшего свёртка.

Тело капрала ещё не успевает осесть на землю, как сквозь разлетающееся осколками стекла окно влетает невероятно быстрая смазанная чёрная тень.

Ослепшие от яркой вспышки охранники всё ещё находятся в глубочайшем шоке, и только один из них наугад замахивается, чтобы ударить в сигнальный гонг.

В воздухе мелькает стремительный росчерк, и рекомый солдат падает навзничь, с торчащим из правой глазницы кинжалом.

Двое оставшихся бойцов постепенно приходят в себя после взрыва световой гранаты — они, в отличие от третьего, стояли слишком близко к смотровому окошку, так что световой взрыв произошёл за их спинами, и задело их хотя и чувствительно, но не в полную силу. Почти сразу же охранники попытались атаковать неизвестного противника — первый солдат, сделав замах коротким пехотным мечом, бросился в рукопашную, а второй вскинул к плечу арбалет, беря врага на прицел.

Уклонение, рывок в сторону, и мощный удар рарденца проваливается в пустоту — противника там уже нет. Стремительное, словно бросок змеи движение, и солдат падает на пол, захлёбываясь собственной кровью из перебитого ударом кинжала горла.

Сухой щелчок спускаемой тетивы, короткий свист рассекаемого болтом воздуха, и он с глухим стуком втыкается в деревянную стену — противник рарденцев вновь успевает отскочить в сторону за мгновенье до выстрела.

Досадливый возглас, второй солдат отбрасывает в сторону разряженный арбалет и хватается за рукоять меча на поясе… Чтобы тут же рухнуть как подкошенный, получив прямо сквозь узкое смотровое окно укороченный болт из зарукавного арбалета чуть пониже уха.

Диверсант, стоящий в кордегардии, вытащил своё оружие из тел убитых врагов и быстро протёр его. Умело обыскав трупы, он нашёл то, что искал — большую связку ключей на поясе одного из охранников.

В разбитом окне мелькнула ещё одна смутная тень, превратившаяся в человека в чёрной одежде. Он быстро оглядел разгромленное помещение и слегка покачал головой.

— Готово?

— Да, Старший, — ночной убийца плавным движением выпрямился.

— Грязновато сработал, Младший.

— Впредь буду осмотрительнее.

— Хорошо, за мной.

Младший, он же Андрей Митрохин, он же лейтенант диверсионного спецкорпуса ниаронской Императорской армии Акио Хара, быстро выскользнул через разбитое окно, и, подхватив протянутый вещмешок, вместе со своим командиром-напарником двинулся к радару.