Настоящая мама для двойняшек (СИ) - Арина Стен

кружку кофе, села у окна, задумчиво глядя на двор, абсолютно не радующий сегодня красками. Вроде, весна, тепло, большую часть времени даже светит солнышко, но зелень почему-то не спешит проклевываться. Не на всех деревьях даже почки были. И это удручало.

От грустных мыслей отвлек звонок в дверь. Странно, вроде, ни с кем ни о чем сегодня не договаривалась, доставку никакую не заказывала. Может, это Дашка решила в гости наведаться? Она может.

Даже не потрудившись одеться во что-то более приличное, открыла дверь. И тут же об этом пожалела.

На пороге стоял Максим, открывший было рот, чтобы, видимо, со мной поздороваться, но так и застывший, не вымолвив ни слова. Его ошалелый взгляд блуждал по моей фигуре, еле прикрытой коротким тонким халатиком. Он рассматривал так откровенно, что мне стало жарко. В глазах плясало пламя. Одновременно хотелось и накинуть что-то более длинное и плотное, и сбросить с себя тряпку, вдруг, показавшуюся лишней.

Максим громко сглотнул, с трудом посмотрел мне в глаза. Оценил мои румяные щеки. Ухмыльнулся.

— Привет, — хрипло. — Отлично выглядишь.

— Спасибо, — ответила тихо, смотря ему куда-то под ноги.

— Впустишь?

— Да, конечно, проходи, — посторонилась, пропуская внутрь. От неожиданности даже забыла, что решила обращаться к Строганову на «вы».

Мужчина прошел в мою маленькую квартирку, продолжая прожигать меня взглядом. Или раздевать. А, может, и то, и другое одновременно.

— Извини, — спохватилась, запахивая плотнее халат, хотя, прекрасно понимала, что дело это не спасет. — Раздевайся. Я сейчас, — не дожидаясь ответа, рванула в комнату, переодеваться.

Нацепила на себя первое, что попалось под руку. Хорошо, что я успела почистить зубы, подумала, глядя в зеркало и пытаясь привести в порядок прическу, а то похожа на ведьму, ей богу.

— Кофе? Чай? — влетела на кухню и сразу засуетилась, стараясь не смотреть на моего неожиданного гостя. В голове крутилась куча вопросов, но задать их я не решалась. Почему-то не очень хотелось слышать на них ответы, было стойкое ощущение, что они мне могут не понравиться.

Глупость, конечно, но в стрессовой ситуации мой мозг имел привычку вытаскивать на свет божий все мои глупые комплексы. Однажды в университете дошло до того, что во время экзамена я не могла думать ни о чем другом, кроме того, как я выгляжу — не выбиваются ли из прически пряди, нет ли пятен на одежде.

— Кофе, спасибо, — с улыбкой ответил Максим, присаживаясь на стул, не дожидаясь моего приглашения.

Благо, чайник недавно закипел. Быстро соорудила ему большую кружку кофе, поставила, робко улыбнувшись.

— Спасибо, — ответил на улыбку Максим, сжав мою руку.

Вздрогнув, хотела было отдернуть, но мужчина держал крепко, продолжая сверлить меня взглядом и загадочно улыбаться. Даже стул подтягивать пришлось одной рукой, потому что Строганов, ну никак не хотел выпускать из плена мою ладошку. Еще и поглаживать начал большим пальцем. Отчего по всему телу пробежали мурашки. Каким-то образом Максим это заметил, улыбка стала немного самодовольной. Закатив глаза, села рядом.

— Какими судьбами? — спросила, когда тишина стала невыносимой. После такой впечатляющей встречи, когда я открыла ему дверь в одном халатике, еле прикрывающем мою задницу, в голове что-то щелкнуло. Уже не хотелось держать дистанцию, наоборот, хотелось быть ближе к мужчине.

Может, сказывалось то, что я давно его не видела, не прекращая при этом думать о нем и его детях. Может, дело было в том, что через два месяца я уволюсь из сада, оставшись без возможности видеть его, хоть иногда. И я так рада была его видеть. Хоть, и не сразу это осознала.

Стоило признать, Максим Дмитриевич Строганов прочно засел в моей голове и моем сердце, не приложив при этом ни капли усилий. Пара коротких встреч, вечер наедине, очаровательные детки — все, что было для этого нужно.

Возможно, меня это должно было пугать. Но почему-то не хотелось бояться. С чего я взяла, что могу довериться Максиму, когда долгое время бежала от мужчин, как от чумы? Кто его знает…

Помню, мама как-то говорила, что когда я встречу на пути своего человека, то пойму это сразу. Мне не нужно будет много времени, чтобы полюбить его. Потому что сердце сразу все поймет. И, похоже, Максим Строганов был именно таким человеком. Моим. По крайней мере, если верить моему сердцу, которое рядом с ним билось, как сумасшедшее, грозясь выскочить из груди и пуститься в пляс.

Бизнесмен еще мгновенье смотрел на меня, не отвечая на вопрос. Каждой клеточкой чувствовала его ласкающий взгляд, отчего щеки заливал румянец. Я старалась не встречаться с ним взглядом, смотря украдкой. Невольно посмотрела на его губы, вспоминая их вкус, а также то, как правильно они ощущались поверх моих. Тогда. В машине.

— Когда я вчера пришел домой, — ответил-таки, не прекращая поглаживать мою руку, — меня встретил расстроенный Кирилл, плачущая Олеся и растерянный Володя.

— Олеся плакала? — ахнула, вздрогнув. Меньше всего на свете мне хотелось настолько расстраивать девочку.

— Очень, — подтвердил Максим, чуть сжимая руку, глядя на меня сочувствующе, — еле успокоил. Сквозь рыдания смог разобрать пару слов. Что-то про то, что ты увольняешься, — посмотрел вопросительно, с какой-то потаенной надеждой, что я опровергну слова малышки.

— Да, — кивнула, — так сложились обстоятельства.

— Расскажешь про свои обстоятельства? — мягко попросил бизнесмен, сумев-таки поймать мой взгляд и удержать.

Постаравшись не утонуть в его глазах, попробовала перевести тему:

— А с кем дети?

— С моей мамой. Так что за обстоятельства? — не повелся Строганов.

— В следующем учебном году будет реорганизация. Нас объединяют с другим садом, — опустила глаза, внимательно изучая узор на скатерти. — Заведующая решила, что больше не нуждается в моих услугах.

— Но почему? — удивился бизнесмен. — Я так понял, что ты — одна из лучших воспитательниц в детском саду.

— Ее это не волнует, — пожала плечами, грустно улыбаясь.

— Я могу попробовать с ней поговорить, — предложил Максим.

Тут же вспомнила разговор с Дашкой и ее попытки меня уговорить обратиться к бизнесмену за помощью.

— Не надо, — покачала головой. — Все уже знают, а если она неожиданно передумает, будут судачить, выяснять — из-за чего. И если, вдруг, узнают, что ты этому поспособствовал, то… — не стала заканчивать, мы оба прекрасно понимали, какие слухи тогда пойдут по садику. Особенно, после того, как я играла роль их мамы во время праздника. Да и то, что ляпнула в тот день Олеська еще не все забыли.

Я вообще не любила пользоваться связями по какому-либо поводу. И без повода особенно. А мое увольнение из детского сада, хоть и не вполне справедливое, я поводом не считала. Найду другое место, ничего