Изгои (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

— Я хочу найти ответы. Хочу найти того, кто нас предал. Мне нужна шлюха Ксеноруса.

Пауза.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас встал и побежал её искать? — сказал, наконец, Гатар. — Ты не забыл с кем разговариваешь? Я больше не глава Дома Раскаянья. Я старый и одинокий человек.

— Дом Бонзов влиятелен.

— Хорошо. Я не одинокий человек. Но действительно старый. И никого из своих родственников я не отправлю ссориться с храмом Ксеноруса.

— В этом нет нужды. Я сделаю так, что её доставят туда, куда скажете. А там... Там вы уже сможете с ней поговорить?

Старик закашлялся. Надсадно, нехорошо. Рэм напрягся от этого лающе-дребезжащего звука.

— Найду возможность. Я сам очень заинтересован в том, чтобы понять кто за моей спиной управлял моими людьми, — равнодушно сказал Гатар. — Рад что ты жив, мальчик. Рад, что ты провёл меня. Я боялся, что ты слаб без своих таблеток и действительно сделал так, как говорят. Но раз ты жив — история выглядит интереснее. Полагаю, ты ограничен в ресурсах. Кое-что смогу для тебя сделать. Пришлю позже.

— Вы смогли меня отследить? — спросил Рэм.

— Нет. Но я пытался. Честно.

— Я знаю, — улыбнулся Консворт. — Спасибо вам.

— Больше ни с кем не связывайся, — предупредил старик. — И я ответил тебе неправильным кодом, дырявоголовый ты мой. Хотя, признаюсь, если бы ты ответил правильно — то я бы насторожился больше.

Связь прервалась.

На губах Рэма появилась улыбка. Ну, кажется, дело сдвинулось с мёртвой точки. Он выбрал в терминале историю, тщательно законспектированную в процессе расследования. Нашёл контакт Илиан. Вряд ли Падаль простит смерть Параноика, но бандитка показалась ему рассудительной и амбициозной доссой. Помочь услугой акуле Трущоб, значит подняться чуть повыше. Пора использовать имя Стратоса.

Бип.

На коммуникаторе высветился номер счета. Затем код доступа.

Рэм вбил его в единой базе, определил банк. Проверил баланс. Глаза Консворта расширились. В целом, имя Стратоса использовать уже необязательно.

Особенно, когда у тебя столько денег.

Глава тринадцатая. Хтон «Погонщик»

Каждое место имеет душу. Стены впитывают годы. Опыт оседает на предметах, просачивается в них. Этот глянцевый стол, от поверхности которого отражались светильники, знал больше чем собравшиеся здесь люди. Сумрачный зал Совета был гораздо меньше тронного, и тем нравился Хтону.

Он касался гладкого стала кончиками пальцев, представляя, какой здесь была жизнь до этого. Как умирал Стоик. Что он видел перед смертью. Где сидел наместник, застреливший бывшего императора?

Хтон медленно повернул голову направо. Столкнулся взглядом с Элен Мрацелин. Представительница Ливня торопливо отвернулась. Отец избрал её на это место, и было не ясно чего в этом поступке больше — издёвки или доверия. Наместник Ливня отказался признавать власть Халамеров. Корпус, базирующийся в его системе, поддержал мятежников. Система потеряна, но кто-то же должен за неё отвечать. У субтильной женщины, с неврастеничными чертами лица, был повод пойти против Раммонов. Кто-то из её родственников пострадал от Раммонов. Но всё равно присутствие Элен на совете было больше фикцией.

И это понимала даже она.

Гибель Стоика была по-прежнему интересна. Он сидел, наверняка, во главе стола, когда получил свою порцию смерти. Сейчас там расположился Воннерут. Хтон перевёл взгляд на следующего из присутствующих. Пронзатель. Боевой Лорд Стального Клыка. Правая рука Императора с того момента, как пропал Мститель. Закованный в доспех, с закрытым лицом, дабы не смущать Дарами Отца членов совета, всё ещё живущих во тьме. Несокрушимый и невозмутимый, как вылитый из металла монумент. С его места убить Стоика было просто. Достаточно вскинуть руку. Не нужно разворачивать корпус.

Просто поднимаешь оружие и наводишь его на...

— Хтон? — повысил голос Отец. Жрец медленно повернулся к Императору. — Я прошу быть внимательнее.

Он сказал мягко, тихо, но Хтон похолодел.

— Последний очаг сопротивления подавлен. Раздор полностью принадлежит Империи, — выдавил из себя жрец, опустив взгляд. — Восстанавливаем инфраструктуру.

Пауза. Все члены совета смотрели на него, и от этих взглядов хотелось призвать хтопов и разорвать наблюдающих. Но хтопы далеко, а он здесь.

— Мне нечего добавить.

— Очень... кратко вышло, Хтон.

Предыдущий докладчик, отвечающий за Приму, сыпал цифрами и отчётами почти полчаса. Лоснящийся хитроглазый Вэпс Нувал говорил гладко, складно и очень скучно. Потому Хтон и не заметил, как речь прекратилась и наступила его очередь.

— Принцесса? — спросил Отец.

Этот вопрос был для остальных, а не для него.

— Нейтрализована, — прошелестел Хтон, с трудом подобрав слово.

— Не заставляй меня переспрашивать в следующий раз, хорошо?

Жрец торопливо кивнул. Воннерут несколько секунд мерил его взглядом, а затем перешёл к представителю Прокхата. Пронзатель глухо откашлялся и стрекочущим голосом принялся выдавать всё, что мог знать о ситуации на мятежной планете. Перехваты. Разведданные. Ситуация на подконтрольных порталах. Бессмысленная информация.

Последнее время Хтон хотел назад, в Глубину. Там всё было просто. Там все они были большой семьёй, выжившей и победившей. Там был их мир. Турк-Лан, ставший колыбелью Длани, казался счастливым детством. Когда Отец решил вернуться — Хтон всецело поддержал его. Пламя, сжигающее Воннерута, чувствовали все забытые в Глубине. Все хотели назад.

Но теперь воодушевление угасло. Стоик погиб, а жажда отомстить Братоубийце никуда не делась. Этот костёр нечем погасить. Из Длани выдернули душу, и теперь, вместо великой цели, они, озарённые светом, должны прятаться от живущих в темноте. Бояться разоблачения.

Потому что так сказал Отец.

Наверное, лишь на Раздоре Длань могла чувствовать себя как дома. Поэтому Хтон хотел вернуться. Там ему было легче.

Доклады он не слушал. Не интересно. Он думал про Раздор. Сейчас там заправляли несколько жрецов, не из Пробуждённых, но доверенных, и лишь там можно было почувствовать себя хоть чуточку свободнее. Принцесса покорена, и её Улей помог Стальному Клыку опрокинуть солдат Братоубийцы. Джунгли далекой планеты стали личным Турк-Ланом Хтона.

Новым домом, только недавно полностью освобождённом. Последнее подразделение Карателей, из тех, кого забыл сбежавший из системы корпус, наконец-то было выдавлено из системы пещер и те, кто уцелел — отправились на обращение к свету. Победа Империи...

Доклады продолжались. Представитель Солокера говорил дольше всех, и говорил обтекаемо, слащаво. Он улыбался, старательно показывал ладони, но Отец ему не верил. Воннерут не сводил мёртвого взгляда с заместителя Хола, но и не прерывал рассказа. Шэпрос Хол болен, находится на попечении Храма. В системе неспокойно, было несколько случаев нападение на жрецов Ксеноруса, поэтому представителям этого течения лучше воздержаться от поездок. Солокер всецело поддерживает власть ветви Халамеров, как и завещал великий Лоден. Корпус «Чёрные шлемы» охраняет границу с системой Прокхата. Столкновений с заговорщиками нет. Новостной фон стабильный. Люди хотят видеть нового императора, и не стоит ли запланировать поездку...

Хтон чувствовал, что Отец не верит заместителю Хола. Воннерута раздражало что-то в словах солокерца. Но сами ли слова?

Когда-то давно Воннерут и Шэпрос Хол были друзьями. Но когда Отец прибыл на Приму — наместник Солокера в течении двух дней удалился к себе на планету, прислав замену для совета. Это было похоже на бегство. Но разбираться в причинах Хтон не хотел. Он ждал, момента, когда закончится совет.

Последним выступал Разган Буллвар, Владыка «Бессмертных». Грузный воин, лицо которого пересекали трубки, уходящие в нос. Красноватые глаза без ресниц смотрели прямо и чуточку нагло. На совете он представлял Нуслайт. Нуслайт, с которого Отец прогнал Длань.