Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия

А вот его грубость и этот треклятый осмотр вызывали в душе мужчины раскаяние и досаду. Мог ведь и, правда, сначала потребовать объяснений. Мог по-тихому выкинуть наглого щенка из замка, мог даже дать ему убраться утром, чтобы Лиа еще и за это не смотрела на мужа волком. Хотя… За каким Нечистым она будет обвинять супруга в жестокости к постороннему мужчине, ставшему причиной ссоры?! Огонек гнева вновь дохнул жаром. Ландар резко развернулся к наложнице и впился в нее колючим злым взглядом.

— Хадди, ты разговаривала с моей супругой, — женщина кивнула, не поднимая головы. Ласс Ренваль приблизился к ней, подцепил двумя пальцами за подбородок и задрал голову. — За каким Нечистым? Я велел тебе не показываться ей на глаза.

— Я не показывалась, клянусь! — воскликнула наложница. — Узнав, что лаисса Ренваль приказала принести в ваш замок мужчину, я дождалась ночи и лишь тогда зашла на ее половину. Я хотела, чтобы раненого увезли в деревню, но ваша супруга спустилась вниз и выгнала меня. Я говорила, что вам это не понравится, но она меня даже слушать не пожелала. И ежели не ваша супруга, то кто позаботится о вашей чести, коли не я, ваша преданная Хадди?!

Ландар отдернул руку и скривился.

— Где был твой ум, когда ты называла себя хранителем чести твоего господина? — гневно вопросил наместник. — Где это видано, чтобы честь мужчины хранила его наложница?! По твоей вине я стал посмешищем в глазах собственной супруги.

— Но, господин…

— Что она ответила на твои слова? — нетерпеливо прервал Ренваль.

Теперь поморщилась Хадди, но быстро опомнилась и вновь опустила глаза.

— Сказала, коли место хранителя уже занято, то ей на вас, господин, наплевать, как и на вашу честь, — наложнице очень не хотелось повторять обидные слова госпожи.

После того, как лаисса с презрением выплюнула в лицо Хадди «шлюха», женщина даже почувствовала удовольствие, когда отправляла гонца к наместнику и представляла, как влетит госпоже за ее выходку. Но увидев унижение законной супруги, женщина не испытала удовлетворение. Напротив, почему-то почувствовала свою вину, хоть и не могла поступить иначе. Но лаиссу Ренваль стало жаль, уж больно страшен был господин.

— Так и сказала? — переспросил Ландар, глядя в окно. Хадди кивнула, но тут же озвучила свой ответ:

— Да, господин.

Он развернулся к наложнице, испытующе глядя на нее.

— Повтори дословно, — велел ласс Ренваль.

Однако слушать не стал и крикнул прислугу, велев позвать кого-нибудь из тех, кто видел, как госпожа выгоняла наложницу. Сообразив, что умалчивая, она рискует только навлечь на себя еще больший гнев, Хадди зажмурилась и выпалила:

— Ежели честь моего супруга хранит шлюха, то мне здесь хранить уже нечего.

Ренваль стремительно обернулся к ней.

— Господин, ваша жена назвала меня шлюхой! — пожаловалась женщина. — Это обидело меня. Я честно…

— А на что ты рассчитывала? — прервал ее наместник. — Ты ляпнула глупость и получила за нее. Мало того, что получила ты, еще и меня эта язва попрекает твоими словами при любом удобном случае. А если ты была обижена на нее, то за каким Нечистым полезла ночью с оправданиями? Как ты вообще посмела открыть рот, влезая в ссору супругов? Ежели ты забыла, кто ты, так я напомню.

Хадди уже жалела, что повинуясь своему порыву, вошла к господину. И что она хотела услышать? Что высокородный ласс выбрал ее? В этот момент дверь открылась, и в кабинет просунулась голова одного из слуг Лиаль.

— Пошел прочь! — рявкнул на него наместник, и голова исчезла, спешно прикрывая за собой дверь.

Наместник обернулся к Хадди, окинув женщину неприязненным взглядом.

— Дабы у тебя не возникало пустых чаяний, для меня ты остаешься наложницей. Той, кто исполняет мои желания на ложе, и не более. Ежели госпожа решит заняться замком, отдашь ей ключи. И помни, в этом замке только двое господ: я и моя супруга. И что бы меж нами не происходило, твое дело не совать свой нос, куда не просят. Свободна.

Женщина поспешила покинуть кабинет, благодаря Святых, что ее выходка обошлась ей всего лишь выговором. Ласс Ренваль дождался, когда закроется дверь, вернулся за стол и попытался вернуться к свитку, но дверь снова открылась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Господин, мне еще ждать? — спросил все тот же слуга с половины лаиссы.

— За каким Нечистым?! — вдруг взорвался Ландар. — Мне дадут заняться делами в моем собственном замке?! Я сказал, чтобы ты шел прочь, значит, иди прочь!

— Но вы же звали, господин, — возразил слуга.

— Отупели совсем?! — ласс Ренваль вскочил со стула. — Или вас так распустила моя женушка? Хадди! Живо ко мне, Нечистый тебя задери!

Наложница, уже счастливо выдохнувшая, развернулась, сжала через ткань платья оберег и поплелась обратно. Слуга попытался исчезнуть, но теперь господин не желал его отпускать:

— Стоять! — гаркнул он, догоняя смерда и хватая его за шкирку. Затем увидел приближающуюся наложницу. — Коли не дали мне заниматься делами провинции, займемся делами замка, — с заметным удовлетворением отчеканил господин. — Прислуга от рук отбилась, оказавшись в бабьем подчинении. Я вам сейчас всем устрою. Вперед!

Слуга лаиссы и наложница обменялись короткими взглядами и тяжело вздохнули. Они знали, чем заканчиваются проверки господина. Сейчас весь замок встанет с ног на голову, обязательно кого-нибудь выпорют. А за что, наместник найдет. Да и искать особо не надо. Достаточно вспомнить, что ему пришлось пробиваться ночью к замку по дороге, которую толком не чистили за это время…

— Я, как крот, принужден был копать себе дорогу в снегу… — ну, вот, пожалуйста…

Ренваль дал пинка слуге, грозно взглянул на наложницу, и она сама поспешила вслед за прислужником лаиссы Ренваль. Наместник чеканил шаг, следуя за ними, с мрачным удовлетворением думая, что, наконец, сможет спустить пар. Претензий у господина накопилось много, и теперь он не собирался давать спуску.

Уже затемно, расслабленный и даже в приподнятом настроении, ласс Ренваль поднялся к своей жене. Он вошел без стука и застал Лиаль за рукоделием. Следом за господином появилась челядь, неся подносы со снедью. Лаисса Ренваль с изумлением взглянула на мужа.

— Мне сказали, что вы еще не трапезничали, дорогая моя супруга, — ответил на немой вопрос Лиаль наместник. — Я тоже. Видите, как все удачно совпало?

— Почему здесь? — нахмурилась девушка.

— А почему нет? Это наши с вами покои, — пожал плечами Ландар.

Лиаль отбросила вышивку и ответила мужу возмущенным взглядом.

— Это мои покои! — воскликнула она. — А вы можете убираться к хранительнице вашей чести.

Ренваль широко улыбнулся и потер ладони.

— Дорогая моя, вы не желали переезжать в супружеские покои. Я услышал вас, и супружеские покои переехали к вам. В конце концов, вы моя жена…

— Вы еще не предъявляли право мужа, — ядовито ответила Лиа.

— Что касаемо моей чести… — не слушая ее, продолжил мужчина. — Хадди!

В дверь вошла мрачная наложница. Она поклонилась, ни на кого не глядя, и застыла, ожидая указаний господина.

— Говори, — подбодрил ее наместник.

— Простите меня за дерзость, госпожа, — заговорила женщина. — Я сказала глупость и раскаиваюсь в ней. Только супруга может быть хранителем чести своего мужа. Вот ключи, — на стол легла увесистая связка с ключами. — Вы наша хозяйка и только вы можете следить за замком, слугами и имуществом ласса Ренваля.

— Какова честь, — насмешливо произнесла Лиаль. — Наложница передоверила мне ключи. Какой ключ от вашей чести, дорогой супруг? Укажите сразу, я закрою ее, а ключ выкину, дабы вы были за нее спокойны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наложница втянула голову в плечи, улыбка на устах ласса померкла. Лиаль же подошла к столу, взяла ключи, некоторое время рассматривая их. Затем подошла к Хадди и сунула ей в руки связку.

— Держите, и честь супруга возьмите так же, мне она без надобности. Боюсь, я где-нибудь ее потеряю, — усмехнулась лаисса и вернулась к своему рукоделию.

— Все вон, — ледяным тоном велел Ренваль.