Путь вперед - Мохамад Махатхир

В Малайзии, как и в других британских колониях в Африке и в южной части Тихого океана, широкое использование труда иммигрантов и законтрактованных рабочих тормозило развитие коренного населения. Как я уже упоминал, это являлось формой дискриминации по отношению к малайцам. Поэтому теперь было оправданно проводить по отношению к ним политику позитивной дискриминации, чтобы преодолеть негативные последствия дискриминации, имевшей место в период колониального господства англичан. Некоторые люди утверждают, что нынешнее поколение не должно искупать или компенсировать последствия несправедливости, допущенной их предками. Они доказывают, что прошлое — это прошлое, поэтому если потомки тех людей, которые страдали в прошлом, еще и сегодня страдают в результате несправедливости, допущенной в прошлом, то это не является основанием для принятия мер, которые сегодня могут оказаться дискриминационными по отношению к другим людям. Они говорят, что достаточно того, что дискриминационная политика, проводившаяся в прошлом, более не проводится, — тем самым якобы обеспечивается одинаковое ко всем отношение.

Тем не менее, тот ущерб, который был нанесен в прошлом в результате проведения дискриминационной политики, намного больше того ущерба, который можно исправить простым отсутствием дискриминации. Даже если сегодня скрупулезно соблюдается равенство по отношению ко всем людям, те из них, кто исторически подвергался дискриминации, не смогут извлечь из этого такую же пользу, как те люди, кто никогда дискриминации не подвергался. Поэтому те, кто столетиями подвергался дискриминации, будут обречены на то, чтобы и впредь оставаться в подчиненном положении. В одной из популярных современных теорий говорится, что наличия одних только «одинаковых правил игры для всех» («level playing field») недостаточно для создания условий для честной конкуренции, если силы ее участников изначально неравны. «Одинаковые правила игры для всех» обеспечат условия для честной конкуренции только тогда, когда все участники принадлежат к одной лиге, когда их класс примерно одинаков.

Проводившаяся долгие годы дискриминационная политика сказалась не только на образовании, знаниях и профессиональной квалификации людей. Эта политика, проводившаяся на протяжении десятилетий и столетий, в течение которых люди находились за рамками честной конкуренции, не имели возможности добиться в ней успеха, отразилась и на их менталитете. Люди упали духом, они потеряли веру в себя, у них развился комплекс неполноценности, они стали чувствовать себя неспособными делать то, что делали другие люди. Они не только не могли конкурировать на равных, но, пожалуй, даже утратили всякое к тому желание.

У малайцев и представителей других коренных народов, населявших Малайзию, развилось глубокое внутреннее убеждение в том, что существовали некоторые виды деятельности, к которым они были совершенно неспособны, даже если бы у них появилась возможность ими заняться. Большинство малайцев было убеждено в своей врожденной неспособности заниматься коммерцией, они полагали, что не могут работать методично, считали себя неспособными заниматься наукой или обращаться с техникой. Их убежденность в отсутствии способностей доходила до такой степени, что, за исключением европейских колонизаторов, они приписывали эти навыки исключительно китайцам или индусам. Если малайцы разговаривали о торговле, то речь всегда шла о китайских или индийских магазинах, если о ремесле, — то о китайских ремесленниках, и т. д. В хорошо известной малайской колыбельной ребенка как бы уговаривают смириться с тем фактом, что магазины принадлежат только китайцам:

Ты быстрей качай С края да на край, И в китайском магазине Платье покупай.

(Buai laiu-laju Sampai balik sana Beh baju baru Dari kedal Cbina)

Магазин в этой колыбельной — не просто магазин, это непременно китайский магазин. И действительно, после десятилетий британского правления малайские магазины исчезли даже в малайских деревнях. За исключением немногих индийских магазинов, все магазины принадлежали китайцам.

Колонизация страны — это не только физическая оккупация территории или господство колонизаторов в сфере управления, законодательства и налогообложения, — это еще и колонизация умов и душ представителей колонизуемой нации. А когда подобная колонизация сопровождается активной дискриминацией коренного населения, когда его лишают доступа к получению образования и профессиональных навыков, когда его отодвигают на обочину общественной жизни, тогда наносимый колонизацией ущерб является куда более серьезным. Когда такая колонизация осуществляется на протяжении десятилетий и столетий, то культура и самый дух народа страшно ослабевают.

Малайцы, которые жили в существовавшем в XV столетии королевстве Малакка (Melaka), поначалу насмехались над «белыми бенгальцами» (Bengali Puteb), как они называли португальцев. Это были первые европейцы, с которыми они вступили в контакт. Те малайцы были гражданами сильного, независимого государства, которое поддерживало отношения с иноземцами из таких далеких стран как Индия, Китай и страны Ближнего Востока. В то время Малакка была крупнейшим торговым центром Востока, центром весьма доходной торговли пряностями. Малайцы собирали портовые сборы и обеспечивали работу законодательной системы. Но, в первую очередь, малайцы превосходили другие народы в сфере торговли. У них была развита сложная система этикета и обычаев, собственная политическая система, они накопили огромные богатства. В Малакке и на окружавших ее территориях малайцы были господами и хозяевами, чей статус был, как минимум, не ниже, а зачастую выше статуса иностранцев.

Затем последовали четыре столетия европейской колонизации, в течение которых уверенность малайцев в себе и их уважение к самим себе были уничтожены. Подвергшись физической и моральной колонизации, они смирились со всем тем, что навязывали им колонизаторы. После португальцев они попали под власть голландцев, потом англичан, затем японцев. Малайцы сопротивлялись колонизаторам слабо и спорадически, более не считая себя способными жить независимо. Они дошли до того, что стали чувствовать себя приниженно по отношению к кому угодно, включая индусов и китайцев, завезенных в Малайю англичанами. Конечно, у них еще оставалось чувство того, что страна принадлежала им, но и только-то. Если бы не их возмущение перспективой потерять даже это немногое, как явствовало из предложений о создании Малайского Союза, они могли бы так никогда и не утвердиться в роли хозяев страны, никогда не добиться независимости. Фактически, после поражения японцев, малайцы приветствовали возвращение англичан с целью восстановления статус-кво, сложившегося до начала войны на Тихом океане и японской оккупации Малайского полуострова.