Навстречу ветру (СИ) - Маймулина Татьяна

— Конечно, нет. Располагайтесь. Посмотрю, чем могу вас угостить.

Валентина обняла женщину, как старую подругу.

— Рада видеть тебя в добром здравии!

— Да, не жалуюсь, — подтвердила Виктория Семеновна, — здешний уровень медицины хворать не дает.

Она поставила на стол несколько тарелок, глиняный горшок и банку с соленьями.

Тем временем Валентина подошла к Анне и опустилась на корточки.

— Я не могла тебе сказать.

Девушка села на лавке и посмотрела в глаза свекрови:

— Почему?

Та встала и присела рядом:

— А как? Как ты себе это представляешь?

Анна почувствовала, как где-то внутри начинает закипать ярость:

— Я себе это вообще никак не представляла! До сегодняшнего дня. Все, что угодно, но не это!

Валентина взяла ее руку в свою:

— Давай, вернемся в школу и там я тебе все расскажу? Пообещай больше не сбегать?

Анна встретилась с глазами Виктора. В них было столько боли! Почему? Ведь, насколько она понимала, сегодня он обрел мать. Виктор поспешно перевел взгляд.

Анна кивнула. Игорь был жив. А в остальном придется разобраться.

13 глава

Семья

По возвращении в школу все направились прямиком в кабинет директора.

— Как ты мог! — с порога начала кричать Валентина.

Она подошла к Михал Михалычу и отвесила ему увесистую оплеуху. Анна в шоке застыла на пороге, но Виктор подтолкнул ее дальше.

Директор прижал ладонь к пылающей щеке. Он вопросительно посмотрел на Виктора, но встретил ледяной взгляд.

— Как ты мог скрыть от меня, что Виктор — мой сын!

Михал Михалыч убрал руку и сердито ответил вопросом на вопрос:

— А не понятно?! Скажи я ему, что ты — его мать, он понял бы, что пропавший Игорь — его брат.

Валентина взмахнула руками:

— И что?

— А то! — директор тоже начал жестикулировать. — Они уже не дети! Он бы его в два счета нашел!

Анна подала голос.

— А разве смысл был не в этом? — робко переспросила она. — Найти Игоря?

Казалось, директор только сейчас заметил, что невестка тоже в кабинете.

— Смысл был в том, чтобы ты переехала сюда вместе с детьми, — объяснил он. — Встречаться с Игорем тебе было не нужно. Считай, нет уже твоего Игоря, — жестко осадил он. — В этом мире есть Играс, дракон. И у этого дракона есть своя семья.

Анну словно холодным душем окатило. Она шагнула к креслу и практически упала в него.

— Отец! — выкрикнул Виктор.

— Ну, что?! — Михал Михалыч мешком опустился в свое кресло. — Она, что, наивная девочка? Жучки это делают, единороги это делают, всем нужно размножаться.

Анна почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Казалось, ее вот-вот вырвет. Виктор быстро налил стакан воды и заставил девушку его взять.

Валентина разочарованно покачала головой:

— Ты не меняешься.

Директор сжал зубы, переводя взгляд на всех по очереди.

— Хорошо, — Анна кивнула и поставила стакан на столик возле кресла. — Я поняла, вы все, — она обвела рукой комнату. — Одна семья. Что случилось? Откуда несостыковка? Почему Виктор не знал, кто его мать? Напрашивается одна причина, — Анна пристально посмотрела на свекровь. — Вы развелись и поделили детей?

Директор прыснул.

— Все гораздо сложнее, — попыталась объяснить Валентина.

Она успокоилась, и голос звучал добрее:

— Драконы обычно появляются в семье через поколение. Когда мы только начали встречаться с Мишей, мы об этом не знали. Родился Виктор, — она тепло посмотрела на вновь обретенного сына. — Потом Игорь. Мы были обычной семьей, но потом Игорь начал проявлять магические признаки: управлять огнем, общаться с животными. Мише пришлось признаться мне в том, что он — маг. Мы вернулись сюда и выяснили, что дед Игоря — дракон. Пока драконы маленькие, они остаются людьми даже в драконьей шкуре.

— Я учил его контролировать процесс, — пояснил Виктор. — Это я помню. У Играса неплохо получалось.

— Но дракон перестает быть человеком в тот момент, когда в его собственном ребенке просыпается магия, — трагически проговорил Михал Михалыч.

Настала его очередь рассказывать.

— Останься он здесь, он бы женился на местной волшебнице, у них бы родились дети со способностями. И однажды, когда кто-нибудь из детей совершил бы что-то волшебное, Играс потерял бы власть над драконом внутри себя.

— Поэтому вы решили оставить его в Иномирье? — Анна сделала выводы самостоятельно. — Чтобы он нашел жену без способностей? Понадеялись, что в этом случае дети родятся обычными?

Валентина и Михал Михалыч смотрели друг на друга. Теперь эта идея уже не казалась удачной.

— В Никите проснулись способности, и Игорь понял, что вскоре потеряет контроль? — уточнила Анна.

— Верно, — подтвердил Михал Михалыч. — Он уже не мог оставаться рядом с вами. В теле дракона он мог бы вас убить и даже не вспомнить этого.

В кабинете повисла гнетущая тишина.

— И теперь он… — Анна должна была произнести это вслух. — Теперь он — просто зверь? И у него будет своя дракониха? Или даже… несколько?

— Уже есть, — директор кивнул.

Анна спрятала лицо в ладони. Ей даже не рыдать хотелось, а почему-то — сгореть от стыда.

— Это отвратительно… — пробубнила она, не убирая руки.

— Это — нормально! — Михал Михалыч постарался выговорить последнее слово как можно более убедительно.

Он встал, обошел стол и присел в кресло рядом с девушкой.

— Ты должна принять это, — Михал Михалыч взял Анну за запястье и мягко убрал руки от лица. — Как только ты это примешь, то сможешь жить дальше. Будет легче, когда вы обсудите это.

— Обсудим? — не поняла Анна. — Но вы же сказали…

— Я сказал, что он не контролирует себя в теле дракона, но в теле человека он все тот же Игорь, твой Игорь, — внезапно он просиял. — Вспомни! Он же приходил к тебе, оставил цветок.

— Да… — протянула Анна.

— Возможно, ты и потеряла мужа, — продолжил Михал Михалыч, накрыв ее ладонь своей, — но отца твои дети не теряли. На тебе огромная ответственность — быть матерью волшебников. И, поверь мне, учитывая, кто их родственники, посредственными они не станут.

— Понимаю. Наверно, — Анна кивнула и встала. — У меня еще множество вопросов, но, пожалуй, их я задам позже. Сейчас мне нужно побыть одной.

Девушка была словно в трансе, она вышла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Виктор почувствовал, как сжался ком в районе солнечного сплетения, ему стало очень больно. Он рванулся к двери, но отец схватил его за локоть:

— Не надо, не усложняй.

Анна спустилась и вышла на улицу. Мороз кусал лицо, падал снег, приближался февраль — самый холодный месяц.