Стихея - Нана Рай

– Я не поним…

Люба не договорила. Обжигающие пальцы сомкнулись на ее шее раскаленным обручем. Кровь прихлынула к голове, глаза, казалось, вот-вот лопнут. Люба беспомощно царапала руки незнакомца, а он продолжал ее душить. Перед глазами темнело, в груди разросся огненный шар. Но скоро боль исчезла…

Бездыханное тело девушки упало на землю. Белокурые волосы разметались вокруг ее головы, словно нимб. Мужчина отступил от нее, словно сам не верил в то, что сотворил. А затем посмотрел на свои дрожащие руки и, наконец, осознал, в какого безумца превратился.

Убил, убил, убил…

Он убил ту, которую столько лет отчаянно искал.

– Что я могу от тебя скрывать? – проворчала Мари, надеясь, что тихий голос не выдаст ее блеф. – Ну, ведьма я, довольна? И судя по этой фотографии, мне лет двести. – Она развела руками и улыбнулась.

В груди колотилось сердце, и было чудом, что Айви не слышала его грохот о ребра.

Мари снова посмотрела на фотографию. На ней белокурая девушка с высокой прической смотрела в объектив камеры. На ее суровом лице не было ни намека на улыбку, руки сложены перед собой. Старинное пуританское платье было слегка великовато его хозяйке, видимо с чужого плеча. На заднем плане маячило здание психиатрической лечебницы, про которую недавно рассказывала Айви, а надпись под фото была лаконичнее некуда: «Германия. 1849 год».

И все бы ничего, но вот Мари смотрела на свою собственную фотографию и не могла найти ни одного отличия между собой двадцать первого века и девушкой из девятнадцатого.

– Скрываешь, что у тебя родственники в Германии! – всплеснула руками Айви. – Иначе ваше сходство я объяснить не могу.

Мари почесала затылок и еще раз посмотрела на фотографию, а затем решительно захлопнула книгу. Клокочущий страх в груди свернулся в тугой клубок и постепенно угас.

– Не знаю, если ты не заметила по моему отцу, с родственниками у меня беда. – Мари встала и закинула на плечо кожаную сумку.

– А мама?

Айви выровняла стопку книг и осторожно поднялась следом.

Мама… – Горло перехватило, и в глазах снова словно песчинки впились в слизистую века. – Мамы давно нет, – совладав с голосом, ответила Мари и быстро перевела тему: – Сходим в магазин? Я хочу оплатить товар, а то совестно уже.

– Да, конечно. – Айви не отвела от Мари проницательного взгляда, но решила ей подыграть. – Сейчас отнесу книги и вернусь.

Пока Мари ждала Айви, внутри нее боролись два зверя: один жаждал рассказать подруге правду, а другой велел молчать. То же самое происходило, когда Мари брала в руки травы и решала, сделать ли настой для Джорджи. Те же самые звери сходились в схватке, и каждый раз побеждал кто-то один. Вот и сейчас, когда Айви вернулась и они молча пошли в город, Мари не смогла.

«Sang et flamme» рядом. Она не могла рисковать.

– Ты не знаешь, о чем говорила Джорджи, когда сказала, что я не понимаю ее, потому что никого не теряла? – произнесла Мари, чтобы заполнить тишину.

– Знаю. – Айви пожала плечами, будто разговор шел о погоде. – Мы же раньше с ней хорошо общались.

– И?

– Джорджи ведь из Древних, а они очень ценят себе подобных.

Айви выразительно замолчала, и Мари проглотила нетерпеливый вопрос, готовый сорваться с языка. Каменные дома сменили оголенные перед зимой деревья, а их пожелтевшие листья взметались ввысь резвым ветром. Воздух наполнялся сыростью назревающего дождя, но пока что небо было чистым. Лишь вдали темнели облака.

– У Джорджи был брат. Честно говоря, там мутная история, – помолчав, продолжила Айви, словно только сейчас собрала воспоминания воедино. – Кажется, он связался с какой-то сектой и в итоге погиб. Вообще, она не любила о нем рассказывать, но из ее обрывистых фраз я поняла, что с Эллиотом она познакомилась после похорон брата. И у нее произошла типа… – она пожевала губами, подбирая слово, – автозамена.

– Значит, Джорджи перенесла привязанность к брату на Эллиота, к тому же влюбилась в него, и поэтому у нее получилась любовь в квадрате. – Мари плотнее запахнула пальто, когда подул пронизывающий ветер.

Айви кивнула:

Так что она его не отпустит. А ваш поцелуй с Эллиотом на сцене, наверное, добил ее окончательно, – хихикнула Айви.

Мари нахмурилась. В момент поцелуя на нее нахлынула паническая атака и стерла память:

– Я помню вкус его крови. Видимо, укусила за язык, когда он попытался превратить поцелуй во французский.

– Так вот, почему у него был такой страдальческий вид. – Теперь уже Айви захохотала в голос. – А я уж заподозрила у него актерский талант, ведь его любимую вот-вот должны были сжечь.

Мари невольно улыбнулась. Напряжение из-за последних новостей слегка отпустило, а легкое настроение подруги оказалось заразным.

Они почти подошли к магазину Тины, как Мари увидела дверь и остановилась, как вкопанная.

– Что случилось? – Айви приподняла брови и встала рядом.

Мари судорожно потерла плечи, разгоняя кровь, и еще раз глянула в сторону заколоченной двери. Причем доски были старые, серого цвета с ржавыми гвоздями. Приветливая вывеска над магазином выцвела и растеряла часть букв, глядя на Мари щербатой улыбкой. Стекла были покрыты толстым слоем грязи и пыли. Этот магазин давно не работал. Но именно здесь Мари купила травы у Тины.

– Слушай, это проклятое место, может, пойдем? – поежилась Айви. – Где твой магазин?

Мари шумно сглотнула и кивнула в сторону заброшенного здания:

– Здесь… – прошептала она.

Айви тоже глянула на заколоченный магазин и снова засмеялась, но после взгляда на Мари ее смех сошел на нет:

– Ты не шутишь? Но здесь нет ничего уже лет пятьдесят, и никто из жителей не хочет открывать бизнес на проклятой земле. Теперь этот магазин – одна из достопримечательностей Вэйланда.

У Мари закружилась голова, а виски прострелило болью. Она была внутри, она разговаривала с продавщицей Тиной, но она всегда входила в него одна.

– А что случилось? – прохрипела Мари и стиснула ремень сумки до боли в пальцах.

Айви пожала плечами:

– Да как всегда… Хозяйка магазина оказалась ведьмой, а продолжение, думаю, ты уже знаешь…

Мари знала. И от этого знания она чуть не задохнулась. Ей нужно бежать из Вэйланда.

Немедленно.

Элизабет колотило. Она смотрела на Эллиота Метаксаса, который сидел напротив нее в кресле и по бледности лица мог соперничать с вампиром.

– Что значит «нет»? – просипела Элизабет.

Она из последних сил держала себя в руках, не замечая, как сильно стискивает пальцами подлокотники кресел.

– Нет, я еще не нашел ведьму, – спокойно ответил Эллиот.

– Ты – Охотничий Пес! Где твой чертов нюх?

– В университете много первокурсников.