Англия, Англия - Джулиан Барнс

– С другой стороны... – начал Марк.

– Да, Марко. Обрушится ли на нас очередная вспышка антипатриотизма?

– Нет. А может быть, и да. Сегодня я, похоже, принял эстафету у Марты. Возможно, я нервничаю по пустякам, но... вам не кажется, что следует опасаться Синдрома Калифорнийского Официанта?

– Просветите мой ограниченный ум, – заявил сэр Джек.

– Вообразите типа, который вместо того, чтобы записать в блокнот заказанные блюда, заткнуться и уйти к чертям собачьим, – произнес Марк с ч увством, – усаживается рядом с вами и рассказывает, с какой почтительностью к правам растений они давили клубнику для мороженого, а также простодушно выбалтывает, на какие блюда у него аллергия.

Сэр Джек сделал изумленное лицо:

– Марко, и это для вас заурядное происшествие? Вы не выбираете какие-то неприличные рестораны? Признаюсь, мой опыт так узок, что я еще не встречал официанта, который осведомился бы, на что аллергия у МЕНЯ.

– Но вы улавливаете общую мысль? Заходишь в паб, чтобы тихо выпить свою пинту, и натыкаешься на вонючего старого игрока в кегли, который обливает тебя пивом и отпускает комплименты твоей жене.

– Что ж, очень английская ситуация, – заметила Марта.

Джефф кашлянул:

– Послушайте, вероятность такого происшествия равна нулю. Наши гигиенические требования и параграф о сексуальных домогательствах исключают подобный сценарий. В любом случае Гости отправились в паб по собственной воле, верно? Разрабатывается целый ряд альтернативных вариантов заведений, где можно пообедать. Все, что хотите, – от уик-энда в загородном поместье с банкетом до кофе в номер.

– Да, но... Только не считайте меня снобом, – упорствовал Марк. – М-да, хорошо, пусть я и сноб. Вы просите какого-нибудь мужика, который раньше работал, скажем, на чулочной фабрике, весь день стоять и молотить зерно. Потом он идет в паб и вместо того, чтобы потрепаться с ребятами о бабах и футболе, должен опять гнуть на вас спину: изображать деревенского дурня перед Гостями, которые, смею ли сказать хотя бы шепотом, вполне могут оказаться чуть-чуть интеллектуальнее и душистее нашего верного служащего?

– Тогда пусть обедают с доктором Джонсоном в «Чеширском сыре», – заявил Джефф.

– Нет, тут другое. Скорее... Иногда в театре после спектакля актеры спускаются в зал и пожимают руки зрителям, и это словно значит: «Мы существовали лишь в вашем воображении, но убедитесь: мы такие же, как и вы, мы существа из плоти и крови». Немного не по себе становится, вот и все.

– Это потому, что вы англичанин, – пояснила Марта. – Чужое прикосновение вы воспринимаете как агрессию.

– Нет, я о том, что иллюзию следует отграничивать от реальности.

– Тоже очень по-английски.

– Блин! Я и есть англичанин, – прошипел Марк.

– А наши Гости – нет.

– Дети, – укоряюще проговорил сэр Джек. – Джентльмены. Леди. Скромное предложение из директорского кресла. Не открыть ли на Острове так называемый эспрессо-бар, если я не ошибаюсь в термине, под названием «Препоганый капучино»? Владелец – синьор Марко.

Дежурный общий взрыв хохота послужил сигналом к закрытию заседания.

– Скажите Вуди, что уже пора, – распорядился сэр Джек.

В этот день он был в подтяжках Французской академии, что оказалось пророческой деталью: на заседании его уста были щедры на неподражаемо-питменовские bon mots и apercus[20]. Комитету посчастливилось быть свидетелями экстраординарно-широкого tour d'horizon[21].

Текущая Сюзи была новенькой Сюзи, и порой сэр Джек безуспешно силился припомнить, почему, собственно, ее нанял. Фамилия, разумеется, и отец, и отцовские деньги, и так далее, и временами шаловливая улыбка, и этакая податливая сексуальность, которую он провидел под ее накрахмаленными платьицами... Но все это были обычные условия приема на данную должность. Однако от Сюзи также требовалась капелька чутья, толика экстрасенсорных способностей, этакое «je ne sais quoi»[22], в общем. А ведь любой дурак вам скажет, будто референт – это учтивый и аккуратный передатчик информации...

– Ой, – произнесла Сюзи в трубку, а затем, с неуместной улыбкой, промолвила: – Боюсь, что Вуди был вынужден уйти домой, сэр Джек. Полагаю, у него разыгрался радикулит.

При случае надо будет ее поправить насчет «Вуди». «Вуди» шофера зовет сэр Джек. Вроде бы не совсем дура, ну что ей стоит сказать «Вуд»?

– Вызовите кого-нибудь другого.

Последовало бормотание с вопиюще неподходящей интонацией: бодрая констатация фактов вместо глубокой скорби из-за того, что планы начальника срываются.

– Они все выехали, сэр Джек. Обслуживают конференцию. Может быть, вызвать вам такси?

– Такси, девочка? ТА-КСИ? – Этот ляп был столь ужасен, что сэр Джек почти развеселился. – Вы воображаете себе, что начнется на бирже, если меня сфотографируют садящимся в такси? Пятьдесят пунктов? ДВЕСТИ? Женщина, в вашей пустой головке шариков не хватает. ТАКСИ! Достаньте мне лимузин, limousine, – повторил он с французским прононсом, демонстрируя, что шокированное неодобрение можно сочетать с юмором. – Нет, – призадумался он. – Нет, Пол меня отвезет. Согласны, Пол?

– Вообще-то, сэр Джек, – сказал Пол, не глядя на Марту, но думая об участке ее кожи позади и выше левой коленки, о разнице между пальцем и языком, между плотью, одетой в шелка, и плотью как таковой, между ногой и ногой, – вообще-то у меня встреча.

– Верно-верно, встреча. У вас встреча со мной. Мы встречаемся, и вы меня везете к моей тетушке Мэй. Так что найдите себе, блин, фуражку, дегаражируйте свой хренов служебный «ягуар» и отвезите меня в Чорливуд.

Член Пола, уже поднявший было голову в предвкушении свидания, юркнул назад в норку. На Марту Пол взглянуть не посмел. Ему было плевать, что начальник унизил его прилюдно – фортелями сэра Джека тут никого не удивишь, – но Марта... Марта. Три минуты спустя он обнаружил, что, согнувшись, открывает заднюю дверь своей собственной машины. Сэр Джек недобро замешкался, выжидая, – пока Пол не отдал ему честь неуклюжим, заимствованным из какого-то полузабытого военного фильма жестом.

– Вы очень любезны, – раздался из-за его левого уха голос, когда привратник поднял шлагбаум в более отработанном салюте. – Несколько мелких замечаний – уверен, вы не сочтете мои советы оскорбительными. Ваша машина – а по совести говоря, МОЯ машина – выглядит так, точно только что гналась вслед за лисой задним ходом по вспаханному полю. Неотмывабельное в погоне за несъедобным, если разрешите скаламбурить. Прежде чем меня везти, всегда меняйте галстук на какой-нибудь попроще – желательно простой черный. И последовательность событий должна быть вот какая: фуражка снимается и зажимается под мышкой левой руки, вы распахиваете дверь, вытягиваетесь по струнке, отдаете честь. Capito?[23]

– Да, сэр. – Вот только Пол скорее изобразит эпилептический припадок, чем пройдет через все это еще раз.

– Хорошо. А Марта, бьюсь об заклад, вас дождется и еще слаще поцелует.

Пол машинально покосился на зеркало – и увидел, что сэр Джек, предвосхитив этот порыв, смотрит на него с презрительным торжеством.

– Не отвлекайтесь от дороги, Пол, ваше поведение абсолютно недостойно шофера. Ну конечно же, я «знаю». Я знаю все, что мне нужно знать. К примеру – да будет это вам утешением, – я знаю, что на свете очень мало вещей, которые от ожидания портятся. Рисовая каша, конечно, и суфле, и старое доброе бургундское. Но женщины, Пол? Женщины? Мой опыт гласит: отнюдь. А говоря начистоту – прошу не считать мой намек неуместно-непристойным, – совсем наоборот.

Хихикнув, как водевильный распутник, сэр Джек раскрыл свой портфель. Пока они продвигались медленными рывками среди влажно моргающих фар, Мыслелов перебирал в уме известные ему наизусть рациональные объяснения произошедшего. Самомнение сэра Джека пожирает столько кислорода, что он искренне считает: красть этот живительный газ из легких окружающих – вполне резонно и справедливо. Сэр Джек – нормальный дотошный начальник, платит он хорошо и ждет взамен безупречной службы, а за всякий сбой кто-то должен отдуваться. Просто пришла твоя очередь на этой неделе, в этот день, в эту наносекунду, хватит обращать внимание на ерунду! Вывод: унижение было совершенно неоправданным, но сама несправедливость, сама экстремальная форма, в которую было облечено недовольство, указывает, что сэр Джек вовсе не имеет на тебя зуб. Альтернативная версия: он имеет на тебя зуб, и это факт – потому-то и выбрал тебя в шоферы, выделил из общей массы и дал тебе это понять. Будь ему плевать, он бы не напрягался. Со стороны сэра Джека – почти что признание в любви.

Все это Пол твердил себе, пока пробка перед светофором постепенно рассасывалась. Поскольку иначе он был бы обязан слегка крутануть руль – вот та-ак, к примеру, – и, направив «ягуар» на встречный грузовик, прикончить начальника и себя. Вот только любой служащий «Питко» скажет, чем дело кончится: Пол превратится в отбивную под татарским соусом, а сэр Джек бодрым шагом выйдет из раздавленной машины и упоенно расскажет о щедрой душе Провидения первым же телевизионщикам, добравшимся до места катастрофы.