Закон снайпера - Дмитрий Силлов

Дверей в стенах коридора не было. Не иначе, чтоб сектор обстрела не перекрывать — только открытые проемы. В один из них и сунулся Борисенко.

— Здрав буде, батько, — пробасил он. — Вот привел кого велено.

— Пусть заходит, — раздался из глубины кабинета знакомый голос. — Свободен, старшина.

— Есть! — гаркнул Борисенко во всю мощь луженой глотки. Краем глаза я отметил, как чуть заметно вздрогнул биотанк за столом, отчего на несколько миллиметров сместился в мою сторону ствол его пулемета.

Я поспешил воспользоваться приглашением и нырнул в кабинет, едва по пути не сбив с ног неповоротливого старшину.

— Куда тоби бис несет? — слегка опешил от такой прыти старшина.

— Сказано заходить, вот и захожу, — бросил я не сбавляя скорости. Иногда излишняя охрана это тоже плохо.

Сказал — и уперся грудью в очередной ствол. В кабинете имелся еще один хранитель тела и сейчас этот безликий секьюрити с бронестеклом вместо морды на полном серьезе готовился сделать то, что не успел пугливый пулеметчик — палец на спусковом крючке его автомата уже выбрал половину слабины. Малейшее движение — и все, можно вызывать «духов» в засаленных робах.

Я замер на месте. Донельзя неприятное ощущение, когда боек автомата, нацеленного тебе в грудь, завис над капсулем и достаточно пальцу какого-то урода сместиться на пару миллиметров…

— Отставить, Заворотнюк.

Ага. Расторопного урода в шлеме зовут Заворотнюк. Черт! Чтоб ему Борисенко на лестнице чихнул, когда он из кабинета выйдет!

Заворотнюк нехотя отвел ствол автомата в сторону, но, похоже, покидать кабинет не собирался. Он вразвалочку пошел к дивану и уселся на него, положив автомат на колени и всем своим видом показывая — только через мой труп ты, замаскированный под обычного сталкера убийца, завалишь нашего обожаемого гетмана.

Обожаемый гетман сидел за таким же стальным столом, что и биотанк в коридоре. Хорошая, конечно, у них в «Свободе» мода на офисную мебель — под таким столом и от заброшенной в кабинет гранаты спастись вполне реально. Только как забросить гранату в окно, забранное приваренными намертво под углом в сорок пять градусов металлическими жалюзи, через которые свет-то едва проходит? Оттого и лампы дневного света мерцают под потолком среди бела дня, и в их свете головы подстреленных мутантов, прибитые к стене в качестве трофеев, кажутся живыми и еще более жуткими, чем были при жизни.

В общем, вот такой был у гетмана в кабинете спартанский интерьерчик — стол, нотбук на том столе, одинокий стул и хранитель тела на продавленном диване. Вся разница с кабинетом «долговского» полковника — вместо черепа кровососа, набитого окурками чучела голов мутантов на стене. Без окурков. Не иначе потому, что гетман в отличие от конкурента берег здоровье.

— Присаживайся, — кивнул мне на стул гетман.

— Ничего, я постою.

Гетман поднял на меня усталые глаза пожилого человека, которому все до смерти надоело.

— Ну, постой, — разрешил он. — Можно вопрос?

— Можно, — сказал я.

— Зачем была нужна палка? При твоих способностях пулей колено раздробить не проще было?

— Не проще, — ответил я. — Судя по тому, как двигался Секач, он был неплохим стрелком. А хорошему стрелку не нужно видеть человека — он умеет стрелять на вспышку и на звук выстрела. Палка же летит бесшумно.

Гетман покачал головой.

— Логично. Как я сам не догадался?

Я промолчал. Понятно, что Чехов вызвал меня в кабинет не для того, чтобы поинтересоваться, зачем я припер на арену жирный шампур. Честно говоря, до того момента как я обнаружил себя летящим в воздухе навстречу поднимающейся плите, я и сам не знал зачем. Кто ж думал, что пригодится.

Чехов еще помолчал немного, потом посмотрел на телохранителя и сказал:

— Заворот, выруби наушники на шлеме.

Сзади меня послышался едва слышный щелчок.

— Теперь нас никто не слышит, — сказал гетман. — Скажи, зачем ты пришел в Зону?

— Не помню, — ответил я.

— Верю, — кивнул Чехов. — Тогда ответь, что ты сейчас делаешь в Зоне? Какова твоя цель?

— Вернуть память. И найти Директора.

Край рта гетмана слегка дернулся кверху. Я так и не понял, что это было — подобие улыбки или нервный тик.

— Знаешь, — медленно произнес он, — иногда в Зоне появляются такие… сталкеры как ты. Они просто идут вперед, убивая все живое на своем пути. Им отчаянно везет. Их не успевают сожрать мутанты — они убивают их раньше. Они выдергивают из самых опасных аномалий самые дорогие артефакты. Они дружат с теми, кто хочет с ними дружить, что не мешает им прирезать друга ради дорогого ствола или банки тушенки. Они идут к Монолиту — и доходят до него. После чего исчезают, оставив за собой гору трупов, как человеческих так и не совсем. Думаю, что ты — один из них.

— Откуда такие выводы? — поинтересовался я.

— Можно сказать, что я лично знал двоих из них, — сказал Чехов. — Со Шрамом мы имели кое-какие общие дела и интересы, что не мешало ему сбывать барыгам хабар убитых членов «Свободы». Причем я до сих пор не знаю, он убивал их или же просто занимался мародерством. А Меченый, как ты уже слышал, вычистил вот эту базу ради пары защитных костюмов, которые по дешевке загнал бармену перед своим знаменитым походом на Выжигатель Мозгов. Который, кстати, включился сразу после следующего Выброса, накрыв тех, кто рванул вслед за Меченым на Припять.

«Значит, сталкера который вычистил базу «Свободы» звали Меченым», — подумал я.

Однако, данная информация ничего не меняла. Бесполезная, прямо скажем, информация лично для меня.

— К чему этот разговор? — спросил я.

— Я предлагаю тебе сделку, — раздельно произнес Чехов. — Ты остаешься здесь, принимаешь присягу «Свободе» и звено Секача под свое командование. Плюс получаешь в подарок самую лучшую экипировку, какую только можно найти в Зоне.

Мне стало любопытно.

— Самую лучшую — это как?

— Штурмовая винтовка FN F2000 и новейший бронекостюм-экзоскелет WEAR 3Z полного цикла.

Если с винтовкой все было более-менее понятно, то про такой костюм я слышал впервые.

— Полного цикла — это как?

Чехов усмехнулся. На этот раз это была не гримаса, а настоящая улыбка с малой толикой нескрываемой гордости — вот, мол, чем мы тут лучших солдат снабжаем.

— Это значит, что ты можешь не вылезать из него четыре Выброса подряд.

— Почти месяц? — удивился я. — А как же…

— А так. В лучших моделях защитных костюмов, которые сейчас можно купить в Зоне никто не гарантирует, что любой приблудный кровосос не присосется к твоей голой заднице когда ты удалишься в кусты по крупному делу.

— Или к другой части тела, если удалишься по мелочи, — задумчиво произнес я, поневоле представляя, на что готов пойти кровосос ради того, чтобы пообедать. Реально гнусная тварь, не зря мы с Кобзарем его завалили.

— Или так, — кивнул Чехов. — Так вот, американцы вместе с японцами продумали систему внутренней очистки и стерилизации военных костюмов-экзоскелетов третьего поколения, специально разработанных для Зоны. Достаточно не снимая костюма раз в три дня менять картриджи со спецпитанием и дезинфицирующими растворами. А все продукты жизнедеятельности сбрасываются в окружающую среду запакованными в быстроразлагающийся пластик.

— Это чтоб Зону полиэтиленом не засорять? — уточнил я.

— Ну, типа того, — пожал плечами Чехов. — Чушь, конечно, но вещь и в самом деле уникальная.

— Это точно, — согласился я. — И что я должен буду делать в обмен на такие дорогие подарки?

— Не подарки, а экипировку, — поморщился гетман. — Хороший сталкер должен быть снабжен всем необходимым. А ты можешь быть лучшим в группировке.

— И заниматься тем же, чем занимались Шрам с Меченым, — сказал я. — Зачищать блокпосты и базы «Долга» и мародерничать вместе с Охотниками во благо «Свободы». Вроде надавно вы осуждали такое поведение? Когда оно касалось вас.

Чехов поморщился.

— Так живет вся Зона. И не только она. Во всем мире существует один закон — не ты, так тебя. Слабый дохнет в нищете, сильный разделяет и властвует. И всегда лучше присоединиться к сильному, чем остаться в нищете и одному.

Я покачал головой.

— Может, оно и так, — сказал я. — Но мне не нравятся законы «Свободы». Я хочу уйти.

— Ну что ж, иди, — неожиданно легко согласился Чехов. — Только для начала взгляни сюда.

Неуловимым движением профессионального убийцы он повернул ко мне экран нотбука. Такой же, как на ставшим моим наладоннике Кобзаря, только больше раза в четыре. И с лучшим разрешением. На котором был отчетливо виден серый периметр базы «Свободы», заполненный вяло шевелящимися зелеными точками. А на некотором расстоянии от внешних стен периметра активно двигались россыпи красных точек. И было их гораздо больше, чем зеленых.