Грехи. Книга 2 - Джудит Гулд

– В чем дело? – спросила та.

– Нет, ничего, – смутилась учительница. – Простите. – Дама машинально снова надела темные очки. Судя по всему, доктор Роджерс отнеслась к этому с большим одобрением.

– Мы можем осмотреть класс, не привлекая особого внимания? – спросила она у Ковач.

– Не вижу никаких препятствий, – отозвалась Жанет. – Сейчас каждый занят своим делом. Думаю, вам лучше всего встать у двери: так вы не будете их отвлекать.

Учительница открыла дверь, и они вошли в комнату. У дамы закружилась голова. Для нее помещение выглядело, словно мастерская дьявола. Здесь рисовали, вышивали, плели макраме, занимались гончарным делом. Но отнюдь не от видов деятельности ее бросило в дрожь; люди, которые здесь трудились, их облик привели ее в ужас.

Здесь собрали уродов всех размеров и возрастов, умственно отсталых и дефективных. Правда, некоторые получили дефекты при рождении, другие приобрели их в результате несчастных случаев и болезней. В углу сидела маленькая девочка без рук и без ног – только голова и туловище. Зажатым в зубах фломастером она что-то старательно рисовала. Рядом с ней за гончарным кругом сидел Стефан, его и без того перекошенное лицо от усердия стало еще страшнее. У окна с видом на Гудзон сидел в коляске старик. Он страдал рассеянным склерозом. Тело его настолько скрючилось, что напоминало покореженный автомобиль. Дама не могла отвести от него взгляда.

Это и были безымянные обитатели Спрус-Пойнта. Все они знали только свои имена, фамилии их тщательно скрывались. Лишь те, кого привела сюда болезнь, знали, кто они. Все же остальные о своем происхождении ничего не знали. Не знала о них и дама. Ей было только известно, что все они из «хороших» семей. Их родители причисляют себя к высшим кругам, тем, кого можно встретить в светских журналах или реестре знаменитостей. Людям, которым принадлежало до пятисот корпораций, которые сделали себе имя в большой политике или в области искусства. По иронии судьбы обитатели Спрус-Пойнта должны были бы унаследовать самые большие богатства Америки. Увы, Спрус-Пойнт стал для них тюрьмой.

Дама внезапно обратила внимание, что человек в коляске служит натурщиком. Она посмотрела на холст и содрогнулась. Картина была ужасной и прекрасной одновременно. Изображение скрюченного, изломанного тела выглядело какой-то дикой абстракцией. Художнику удивительным образом удалось передать необузданную силу этого бесполезного, с искривленными конечностями тела. Но кроме силы, в картине чувствовались и справедливый гнев художника, и его сострадание. Слезы навернулись на глаза дамы, и тут у нее захватило дух: она увидела самого художника.

Он сидел к ней спиной, держа кисть в правой руке. У него были медвяные волосы – точно такого же цвета, как и у нее. Господи, подумала она, Уилфред! В ней поднялась волна материнской любви. Ей захотелось броситься к нему и прижать его к сердцу; захотелось просить прощения, обещать забрать домой, но она застыла как вкопанная.

Но вот он обернулся, и она почувствовала, как пол уплывает у нее из-под ног. Она ухватилась за дверной косяк.

Ретардация[2] Уилфреда была еще не самым худшим. Самым ужасным было его совершенное лицо. Теперь понятно, почему на нее так смотрела Жанет Ковач и почему доктор Роджерс одобрила ее темные очки.

Доктор Роджерс была совершенно права: Уилфред выглядел абсолютно нормальным и по жестокой иронии судьбы был очень похож на даму. Она готова была встретиться лицом к лицу с ужасным мутантом типа Стефана или с таким же скрюченным существом, как человек в коляске, но, казалось, природа компенсировала Уилфреду мозговую травму, подарив ему лицо необыкновенной красоты. Он был самым красивым мальчиком из всех, кого она встречала.

На какое-то мгновение он скользнул по ней взглядом. От взгляда его страдальческих глаз ее словно пронзило током.

Дама вцепилась в руку доктора Роджерс.

– Уведите меня отсюда, – хрипло прошептала она. – Ради Бога, уведите!

Глава 2

Хамелеон без труда нашел место, которое искал. Оно находилось в графстве Уэстчестер, в нескольких минутах езды от Маунт-Киско. Остановив арендованный черный «форд» у обочины, он выглянул в окно. Узкая подъездная аллея вела к белому дому в окружении голых старых дубов. Прямо у дороги стоял большой указатель: «Поль Робак. Дрессировщик. Собачий питомник».

Губы Хамелеона изогнулись в кривой ухмылке. Да, это то, что надо. Он мастерски подал назад, повернул налево, проехал по аллее и остановился у дома. Это было деревянное строение, вокруг которого тянулась веранда. Рядом с домом были припаркованы многоместный легковой автомобиль и белый фургон с надписью: «Собачий питомник Поля Робака». Ступив на веранду, Хамелеон увидел огромную овчарку у входной двери. Взгляд ее темных глаз был на удивление враждебным. Она не двигалась, а лишь угрожающе рычала.

Хамелеон презрительно усмехнулся. Он никогда не понимал тех, кто держит собак. От них только один шум, грязь да неудобства. Однако он допускал, что собаки приносят пользу. Вот и ему сейчас понадобилась собака.

Он закурил и нажал кнопку звонка. Где-то в глубине дома послышалась приятная мелодия.

– Мистер Самуэль? – открывая, радостно спросил высокий блондин.

Хамелеон, улыбаясь, кивнул, и они обменялись рукопожатием.

– Эрик Робак, – представился блондин.

По-прежнему улыбаясь, Хамелеон насторожился. Эрик Робак? Значит, он допустил оплошность при сборе данных. Досадно. Может, в данной ситуации это и не имело значения, но в будущем надо быть повнимательнее. Одна глупая ошибка вроде этой – и тебе крышка. Он деланно рассмеялся.

– Прошу прощения, – произнес он извиняющимся тоном. – У меня создалось впечатление, что вы Поль Робак.

– Бывает. Поль Робак – мой отец. Он создал этот питомник двадцать пять лет назад. Прошлой весной он отошел от дел, и я занял его место. Надеюсь, вы не разочарованы?

Хамелеон задумчиво поджал губы.

– Я рассчитывал получить одну из его собак.

– Не беспокойтесь, мистер Самуэль. – Робак обнажил в улыбке ряд крепких белых зубов. – Отец не прекратил заниматься дрессировкой. Он лично обучает и весь персонал, работающий здесь, включая и меня.

– Чудесно, – улыбнулся Хамелеон. – Охотно вам верю. С вашего позволения, я объясню вам, зачем мне нужна собака.

– Конечно. – Робак расположился за столом. – Не хотите присесть?

Хамелеон откинулся на спинку пластикового стула. Достав сигарету, он закурил, затем, посмотрев Робаку прямо в глаза, приступил к своей легенде.

– Позвольте мие быть с вами откровенным, мистер Робак. Мы с женой недавно переехали сюда из Калифорнии и сейчас живем неподалеку от Вашингтонского порта. Должен вам сказать, что район очень уединенный, а я бизнесмен, и, к сожалению, моя работа требует, чтобы я все время разъезжал по стране. Иногда я отсутствую неделями. Жена просто боится оставаться одна. – Хамелеон смущенно улыбнулся и развел руками. – И вот я здесь.