Успей влюбиться - Екатерина Орлова

и, ладонью прижав мое лицо к кровати, долбится в меня на бешеной скорости.

Я в полной мере осознаю, что мне нравится эта дикость. Это неуправляемое чувство похоти, которое мы испытываем. Грязные словечки, вульгарные выражения. Все это как будто только для нас. Никто не знает, какие мы за закрытыми дверями. А мы здесь настоящие. Обнажили не только тела, но и души. Это плохо и в то же время хорошо. Плохо, потому что слишком велик шанс влюбиться. Я стараюсь об этом не думать, сосредотачиваясь на ощущениях.

Последние несколько толчков самые жесткие, и наконец мы одновременно взлетаем на вершину. Я чувствую, как член Дениса пульсирует во мне, пока мои стеночки сжимают его, выкачивая его удовольствие.

Выйдя из меня, Денис валится на бок и сразу тянет меня к себе на грудь, крепко прижимая ухом к колотящемуся внутри сердцу.

Глава 22

Денис

Мы так и отрубились ночью: Оля в наручниках сверху на мне, и я с презервативом на члене. Зато впервые за всю свою жизнь я спал так сладко. Прижимал к себе Фею, словно плюшевую игрушку. Перекатывался по кровати, постоянно притягивая мягкую, нежную невесту в свои объятия.

Утром я еле разлепляю веки, когда что-то щекочет кончик носа. Двигаю им, но ощущение не проходит. Тогда открываю глаза, упираясь взглядом в светлую макушку, в которую зарылся носом. Оля мирно сопит на моей груди, полностью распластавшись на мне. Прикрыв глаза, улыбаюсь. Какое же кайфовое ощущение! В груди тепло только от понимания, что она не убежала, а осталась со мной до утра. И внутри приятно щемит от какого-то невероятно сладкого чувства.

Поцеловав свою Фею в макушку, аккуратно выбираюсь из-под нее, укладывая Олю на кровать. Перевернувшись на живот, она зарывается лицом в подушку и, вздохнув, спит дальше. Я несколько секунд любуюсь на нее. Она укрыта одеялом только снизу до середины попки, и я прослеживаю взглядом каждый изгиб. Молочно-белая кожа с редкими родинками, изящный изгиб спины, округлая маленькая попка и выглядывающие из-за спины распластанные по матрасу полушария. Да, грудь у нее просто нереальная. Упругая, но при этом мягкая и сладкая. А соски эти розовенькие… Так, надо подниматься, иначе тот, кто встал раньше меня, сейчас будет рваться внутрь Феи.

Поднявшись, тащусь в ванную, где выбрасываю презерватив и, приняв душ, привожу себя в порядок. Утренний стояк понемногу успокаивается. Конечно, я бы предпочел не успокаивать его контрастным душем, а погрузиться в Олю. Но мне так офигенно от того, что она сладко спит в моей постели, обнимая подушку, что я не хочу ее будить.

Обернув бедра полотенцем, выхожу из ванной и иду на кухню готовить завтрак своей Фее. Хочу позаботиться о ней. Баловать ее и носить на руках. Мне кажется, в жизни она получала не так много заботы. Я не о той, которой обычно одаривают дочерей отцы: безопасность, финансовая стабильность и все такое. А о простых мелочах типа завтрака или носочков, когда прохладно. Мне хочется дарить ей все это. Быть для нее тихой гаванью, где она всегда получит такого рода внимание.

Блядь! Тихой, сука, гаванью! По ходу, я вообще поплыл. Не ту информацию я черпаю из Олиных книг. Надо сосредоточиться на горячих сценах, а не соплях, которые щедро размазаны по страницам.

Приготовив тосты с авокадо и лососем, расставляю на столе тарелки. Потом завариваю кофе и иду в спальню за своей Феей. Она все еще сладко посапывает, но веки уже немного подрагивают. Или они у людей во сне всегда подрагивают? Никогда об этом не задумывался.

Присев на кровать, убираю со щеки Оли прядь волос. Слегка приглаживаю их, а потом провожу костяшками пальцев по изгибу ее скулы. Расстегиваю манжеты наручников, освобождая тонкие запястья. Классно мы вчера поиграли. Олька очень отзывчивая и открытая к экспериментам. Прямо вот моя девочка. Созданная для меня.

Наклонившись к ее шее, вдыхаю аромат самой Оли, смешанный с запахом секса. Так вкусно для меня еще никто не пах. Не сдержавшись, целую тонкую кожу и бьющуюся под ней венку. Потом — плечо, кусочек спины. Оля переворачивается на спину и потягивается. Одеяло немного сползает, задержавшись на пару миллиметров выше сосков. Я тяну его немного ниже, оголяя розовые ореолы. Соски не сжаты в тугие камешки, как при возбуждении, но то, что я вижу, мне тоже нравится. Разомлевшая, мягенькая, тепленькая Фея.

Перемещаюсь к груди и аккуратно целую разомлевшие вершинки. Бля, так офигенно! Не могу остановиться и покрываю нежными поцелуями всю грудь, с удовольствием обнаруживая, как твердеют соски. Оля тихонько стонет и вздыхает, пока я продолжаю ласкать ее грудь губами. Возбуждаюсь, но не пытаюсь продвинуться своими ласками дальше и взять ее еще сонную. Мне просто по кайфу ласкать ее и нежничать со сладкими полушариями.

— Денис, — выдыхает Оля хриплым голосом. — Ты угомонишься?

— А ты хочешь, чтобы угомонился?

Она улыбается, но не отвечает. Зарывается пальцами в мои волосы и лениво перебирает их.

— Я завтрак приготовил, — ложусь щекой на ее грудь и щурюсь, как довольный котяра.

— Кофе включен в меню?

— Черный, как моя душа, — прикалываюсь.

— Ты неправ. У тебя хорошая душа. Наверное, — зевая, отвечает Оля. — Есть хочется.

— Тогда давай, Фея, пойдем завтракать.

Поднявшись, беру из гардероба рубашку и иду к своей Фее. Усаживаю ее на кровати и набрасываю рубашку, помогая просунуть руки в рукава.

— Ты меня потрепал. Я никак не могу проснуться, — вяло шевеля руками, бормочет Оля. — Придется отнести меня в ванную, а потом — на кухню.

— Как скажешь.

Поднимаю ее на руки и несу в ванную. Оля, уткнувшись носом в мою шею, зевает, а потом оставляет на коже поцелуй, от которого я покрываюсь мурашками. Толкнув дверь, останавливаюсь на пороге ванной.

— Куда тебя посадить или поставить?

— Прямо тут на пол. Дальше я справлюсь.

Поставив и поцеловав в кончик носа, оставляю Олю приводить себя в порядок, а сам возвращаюсь на кухню. Минут через двадцать Фея появляется в гостиной. На голове какой-то растрепанный замысловатый пучок, рубашка застегнута, но я вижу очертания ее соблазнительного тела и провожу зубами по нижней губе. Мне очень нравится то, что я вижу!

Оля обводит взглядом гостиную и идет к кухонному островку.

— У тебя на удивление уютно.

— На удивление? — хмыкаю я, помогая ей забраться на барный стул

— Мхм, — отвечает она, схватив чашку и поднеся ее к губам. Делает глоток и прикрывает глаза. — То, что нужно.

— Так почему на удивление?

— У мужчин обычно