Омен. Армагеддон 2000 - Гордон Макгил

— Сообщите ей, что я готов с ней встретиться.

— Но господин посол, она ведь в самом конце списка. Мне кажется, что это не самое важное дело и что… Бреннан осек пресс-секретаря:

— Найдите ее.

— Хорошо, господин посол.

Оглянувшись на герб США, посол подмигнул орлу:

«Джим, похоже, решил, что у меня крыша поехала». — Он зашагал из угла в угол.

За окнами, на площади толпились демонстранты. Не мигая, Бреннан уставился на них. Услышав жужжание селектора, он вздрогнул.

— Простите, сэр. Это снова Грегори. Ваша журналистка, кажется, испарилась. Ее никто не видел с того самого дня, как она отправила прошение.

— О, Господи, — Бреннан повалился в кресло.

— Что-то не так, сэр?

— Нет, все в порядке.

— Оставить ее в списке? Вдруг она объявится?

— Да, но только я думаю, что она не… — голос его оборвался.

— Сэр?

— Да, да, оставьте ее в списке.

«Еще одна, — подумал посол, загибая пальцы, — Рейнолдс, Ламонт, де Карло, Дулан, а теперь вот и Кэрол Уает — все мертвы, исчезли или просто обезумели».

Священник был последним, кто еще оставался в живых. Но он был явно чокнутый. Или он, Бреннан, сам сошел с ума? Но мысль о том, что священник — вполне нормальный человек, уже сама по себе являлась безумием, потому что, если это не так, то придумать подобное нельзя, нет, подобное придумать нельзя.

Снова зажужжал селектор. На проводе был Билл Джеффрис, его закадычный друг. Когда-то они вместе учились в колледже, а теперь Билл заправлял Госдепартаментом. Джеффрис звонил по поводу совещания у министра иностранных дел.

— Будь повнимательней, — посоветовал Джеффрис.

— Но мне, кажется, за это и платят.

— Да, Филипп, тут до меня дошло, что ты в следующем месяце отбываешь в отпуск? Извини, дружище, но я вынужден сообщить, что тебе, похоже, придется повременить с отпуском. Сейчас не самое подходящее время.

— Да, конечно.

— Может, осенью.

— Конечно.

Бреннан уже собрался было опустить трубку, как вдруг в голове мелькнула мысль. Джеффрис был хорошим человеком, но главное — на него можно было положиться. И он не станет задавать лишних вопросов. — Билл, объясни, пожалуйста, как проходит эксгумация.

— Это зависит от того, кто — эксгумируемый.

— Дэмьен Торн.

— Что? С тобой все в порядке, Филипп?

— Скажи, есть какой-нибудь способ проверить, находится ли тело Торна в могиле?

— О, Господи! Филипп…

— Я знаю. Ты думаешь, что я — сумасшедший. И все-таки, можно ли это проверить?

— Ну, я не знаю.

— Ты можешь выяснить все подробности официальной эксгумации? И так, чтобы в это дело никто не совал нос.

— Думаю, что да. Но зачем тебе это?

— Послушай, если я тебе обо всем расскажу… л боюсь, что свяжу тебя по рукам и ногам.

И тут они рассмеялись, прекрасно понимая друг друга без лишних слов. А когда Бреннан опустил трубку, он почувствовал себя гораздо легче, ибо смог хоть как-то разделить с другом это тяжелое, страшное бремя.

В Вашингтоне Джеффрис звякнул своему секретарю:

— Соедините меня с «Торн Корпорейшн». Немедленно.

Глава 11

Поль Бухер был весьма обеспокоен своим здоровьем и настроением. Он то и дело ловил себя на мысли о том, что мечтает раскинуть палаточку где-нибудь на берегу озера, засесть там с рыболовной удочкой… или подремать в кресле-качалке. Не лишней оказалась бы у полыхающего костра и бутылка доброго вина. Словом, Бухер мечтал об отдыхе. И как старательно ни отгонял старик эту мысль, она все сильнее и сильнее завладевала им. За всю свою жизнь Бухер ни разу не брал отпуск. Это дело опасное, считал он. Уехал в отпуск, вернулся, а за твоим письменным столом хозяйничает уже кто-нибудь другой. В молодости он еще мог позволить себе от случая к случаю взять пару деньков и отдохнуть. Но сейчас… Сейчас в его душе все неодолимей поднималось это желание мира и покоя.

Однако, и на этот раз, отбросив в сторону подобные мысли, старик приписал свою усталость перелету и смене часовых поясов. Перелету через Атлантику.

Еще вчера вечером он серьезно раздумывал над тем, что неплохо бы остаться дома, в Чикаго: что за нужда срываться и лететь в Лондон на это совещание? Ему обо всем могли доложить и по телефону. Битый час убеждал он сам себя, что лететь все-таки нужно. Это было совершенно очевидно. А он все оттягивал и оттягивал решение.

Было уже далеко за полночь, когда его огромный лимузин подкатил к Пирфорду. Джордж, как всегда, стоял на посту и приветливо улыбался.

— Как дела, Джордж? — спросил Бухер дворецкого, вручая тому свое пальто.

— Отлично, сэр, — отчеканил дворецкий, но в его взгляде мелькнула тень.

— Ты уверен?

— Вполне, сэр. — Джордж залился краской. Проводив Бухера в гостиную, дворецкий сообщил:

— Он сейчас спустится, сэр.

— Так он еще не спит?

— Нет, и хочет вас видеть.

Бухер смотрел вслед Джорджу, покидавшему гостиную. Истинно английский слуга, обладающий манерами, что сохранились со времен доброй старой Англии. Джордж уже совсем старик, а держится молодцом. А будет ли он, Поль Бухер, выглядеть так же в возрасте Джорджа?

Бухер растянулся на софе и сомкнул веки. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой юношу. Тот не сводил с него пристального взгляда.

— Ты выглядишь усталым, — заявил юноша.

— Возраст, дружок, в конце концов, одолевает всех людей.

— Н-да… — этот возглас, однако, не выражал ничего определенного. — Ты так устал, что не можешь даже рассказать мне о совещании?

— Могу, конечно.

Бухер поднялся, достал папку и, вытащив оттуда листок с докладом, передал его юноше. Тот внимательно прочитал доклад и поднял глаза на Бухера.

— Значит Саймон намеревается блокировать любое другое предложение?

Бухер кивнул.

— И значит, встреча откладывается?

— Ну да.

— Но в этом случае мы просто сохраняем статус кво.

Тон юноши был раздраженным.

— Да, — во взгляде Бухера сквозило нескрываемое удивление. — Но ведь именно этого мы и хотели. Наша стратегия преследовала эту цель. Разделять и властвовать. Доводить хаос до предела, чтобы затем контролировать его. Таким образом мы сохраняем все наши позиции в качестве…

Дэмьен-младший резко перебил его:

— Так мы не сдвинемся с мертвой точки!

— Прости, не сдвинемся куда?

— Туда, откуда начнется, наконец, разрушение всего этого мира.

Юноша швырнул листок с докладом прямо в лицо старика и, круто повернувшись, вышел из зала.

Бухер смотрел ему вслед. Он поймал себя на мысли, что с грустью вспоминает былые годы. Отец этого юноши никогда не позволял себе подобный тон. Он никогда не ставил Бухера в тупик. С Дэмьеном-старшим можно было работать.