Белая как снег - Самюэль Бьорк

Что?

Вот так запирать животное в клетке?

От такого у нее кровь закипает.

Лидия бросила яростный взгляд на входную дверь и демонстративно сплюнула на гравий, после чего присела на корточки и отправилась в обратный путь по топкому болоту.

19

Фредрик вошел в свою квартиру на Брискебю впервые за два дня. Он бы выдержал еще одну ночь на диванчике в кабинете, но нужно было домой – проведать свою птицу. Коллегам он, безусловно, об этом не сказал. Достаточно того, что они считали его снобом, всегда ходившим в костюме, не хватало только, чтобы его еще называли птичником. Сбросив итальянские ботинки, он занес сумку на кухню, где его встретил малый какаду, с печальным взглядом сидевший на вытяжке над плитой. Фредрик улыбнулся и протянул попугаю руку. Поначалу какаду отнесся к предложению сесть на руку со скепсисом, но вскоре важно пересел хозяину на ладонь, забрался на плечо и прижался к щеке, так ему больше всего нравилось. Шёберг. Белый какаду с серым клювом и лапами, с желтым хохолком и оранжевыми щечками. Назван в честь прыгуна в высоту Патрика Шёберга, установившего в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году в Стокгольме европейский рекорд, покорив высоту два метра сорок два сантиметра. Фредрик добрался до птичьей тарелки, и какаду наблюдал, как он налил ему чистой воды и положил птичий корм и дополнительный перекус в мисочку под колокольчиком. Фредрик где-то прочел, что важно как можно больше общаться с птицей. Какаду расправил белые крылья и издал довольный звук. Фредрик принес суши, которые купил по пути домой, и хозяин с питомцем молча принялись за еду. Фредрик только вышел из душа, когда у него зазвонил телефон. Увидев неизвестный номер, он пошел в спальню.

– Фредрик Риис, слушаю.

– Фредрик, здравствуйте. Это Силье Симонсен.

Фредрик чуть задумался и вспомнил ее. Блондинка, учительница в школе.

– Да, конечно, здравствуйте. У вас все хорошо?

– Да-да.

По ее голосу Фредрику показалось, что она улыбается.

– Прощу прощения за поздний звонок, но сегодня был такой суматошный день. Дочка была недовольна тем, что я поздно забрала ее из сада, и никак не хотела засыпать.

– Все нормально.

– Я насчет гипса, – продолжила учительница. – «W», верно?

– Да. Что вы выяснили?

– Я никого не нашла. Есть какой-то Эрик из секции по фехтованию, но он уже подписался на гипсе, так что я думаю, вы напали на какой-то след.

– Вы позвонили мальчику, который не является вашим учеником?

– Да, а не нужно было?

– Нужно-нужно, – улыбнулся Фредрик. – Очень мило с вашей стороны, но вы не обязаны были этого делать.

Он вышел на кухню и, достав из холодильника бутылку воды, отнес ее в гостиную.

– Я просто хотела помочь, – дружеским тоном произнесла Силье. – Это даже интересно. Немного побыть детективом. Нечасто у меня выдается такая возможность. Моя работа не столь увлекательна, как ваша.

– О, я не знаю, – сказал Риис, опускаясь на диван.

– Да я просто хотела это вам сказать.

– Хорошо. Спасибо за помощь. У вас есть мой номер, в случае чего.

– Да… – ответила она, немного замешкавшись.

– Есть еще что-то?

На мгновенье она умолкла.

– Ну, я даже не знаю.

– Что не знаете?

– Просто… несколько мальчиков в моем классе – как бы лучше выразиться – стали вести себя странно.

– Как, например?

– Трудно объяснить. Думаю, это может быть серьезно. Конечно, все случившееся не могло не повлиять на них, но я даже не знаю. Обычно они все мне рассказывают, но в последние дни избегают меня, как думаете, это имеет значение?

– Совершенно точно имеет, – подтвердил Фредрик, входя в спальню.

– И еще сегодня, когда я делала обход, завернула за угол в коридоре, и, увидев меня, они замолчали. Вид у них был как будто виноватый, понимаете?

– Конечно, – ответил Фредрик. – Давайте я приеду?

– Да, думаю так будет лучше.

– Для формального допроса детей скорее всего нужно согласие родителей, но мы же можем просто с ними поболтать – посмотрим, что из этого выйдет.

– Хорошо, – улыбнулась Силье. – Это отличная мысль.

– Супер, тогда договорились. Позвоню вам завтра.

– Отлично. Еще раз простите за поздний звонок.

– Все нормально, я все равно не спал.

– О’кей. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – пожелал Фредрик и положил телефон на ночной столик.

Спокойной ночи?

Не слишком ли интимно?

Нет, сейчас у него нет сил думать об этом.

Надо лечь в кровать.

Выйдя из ванной, он накрыл пледом клетку Шёберга, чтобы попугай уснул, и наконец-то забрался под теплое одеяло, как вдруг под ночником завибрировал телефон.

Мы можем увидеться?

Вздохнув, он нехотя набрал ответ.

Нет, так нельзя.

Через пару секунд пришел ответ.

Ненадолго? Пожалуйста!

Он подумал минуту, к горлу подкатил ком, но Фредрик все уже решил.

Нет, мы не должны видеться.

Немедленный ответ.

Почему?

Он сел в постели и закрыл лицо руками. Зачем, черт побери, он впутался во все это? Нет, так не…

Закусив губу, он как можно быстрее набрал ответ.

Потому что ты замужем.

За моим коллегой.

Понятно?

3

20

Сюсанне Вал Педерсен, нервно отодвинув кухонные шторы, посмотрела в окно на дом 13 по улице Тимотейвейен. Она никак не могла вспомнить, куда спрятала свои таблетки. В какое-то хитрое место, это единственное что она помнит, ведь Сюсанне же собиралась их пить. Врач выписал ей рецепт несколько недель назад. Ей? Снотворное? Ну уж нет. Она совсем не из тех, кому нужны таблетки, чтобы уснуть. А врач все равно настоял на своем. Сказал, что ей нужно снимать напряжение после всего, что случилось. Муж Сюсанне потерял работу. И сразу стал вести себя как-то странно. Она перестала его узнавать. Ходил куда-то по ночам. А утром, когда она просыпалась, опять исчезал, не говоря ни слова. Не рассказывая, где был. Или куда собирается. Куда я дела таблетки? Они же должны быть в ванной. В аптечке. Но я же там три раза уже искала. Ничего, только парацетамол и лекарство от астмы для Нуры.

Снова выглянув в окно, Сюсанне отвела лицо, увидев, как мимо проезжает неизвестная машина. Теперь еще это. Как будто ей больше не о чем сейчас думать. Рубен? Из дома в центре улицы? Сын Яна-Отто и Вибеке? Убит? На поле? Господи. Какой кошмар. Этого не может быть. В это невозможно поверить. Даже несмотря на то, что вся страна говорила только об этом. По радио, когда она готовила завтрак. В местной газете, которую она взяла с лестницы, когда выпускала гулять кота. По всем радиостанциям