Холодные берега - Сергей Лукьяненко

– А потом… дело обычное. Стащил одежду поприличнее. Добрался до Байона, слиток железный продал, дальше уже с комфортом ехал.

– Покажи кинжал, – попросил Нико.

Я достал подаренное оружие. Старик его схватил, осмотрел, чуть ли не обнюхал. По ногтю чиркнул, край стола безжалостно ковырнул. Глянул вопросительно, достал свой нож – хороший, ничего не скажешь, ударил лезвием по лезвию.

Я не возражал. Такую проверку уже и сам устраивал.

– Хороша сталь, – сказал Нико, разглядывая зазубрину на своем кинжале. На отличном кинжале толедской стали. – Ума не приложу, чья работа. Вроде бы не старый, а как рубит. Я за свой двести монет отдал, веришь?

– Верю. И если ты двести платил, значит, ему цена все триста.

– Четыреста… Все хиреет, Ильмар. Все. Знали ведь мастера, как хорошие клинки делать… и забыли.

– Знаю. За один меч старой работы сейчас пять новых дают. Тем и живу.

– Вот ты мне скажи – почему так, Ильмар-вор? То ли глупеем мы понемногу, то ли земля устала хорошее железо рожать… Продашь мне кинжал?

– Нет.

– Точно?

– Нико, не говори глупостей. Хороший нож каждому нужен.

– Для вора он слишком хорош.

– Пусть. Ножу без дела лежать – позор. Не для того делан. Нико неохотно вернул кинжал. Спросил:

– Хоть цену хочешь узнать?

– Нет. Вдруг жадность задавит.

– Эх… Вору такой нож…

Он ухмыльнулся:

– Впрочем, ты же теперь не просто вор. Ты еще и граф.

– Не остри, Нико. Не я себя так назвал.

– А ведь ты и верно граф, по всем законам державным, – задумчиво сообщил Нико. – Принца никто титула не лишал, он в своем праве был. Значит, повесят тебя на шелковой веревке. Или стальным мечом голову отсекут. Может, и яду в вине поднесут… со всеми церемониями, как особо благородному.

– Подавись ты своими словами, Нико! – в сердцах бросил я. – Я к тебе не за тем пришел.

– А зачем же?

– Во-первых – деньги. У тебя триста моих монет.

– Допустим.

– Во-вторых – совет мне нужен. Ты жизнью тертый, сообразишь лучше. Что мне делать теперь?

– Вешаться.

– Нико, я не шучу!

– И я не шучу! – рявкнул Нико. – Ильмар, ты парень славный, я тебя из всех прочих выделял. Только теперь ты в такую беду попал, что выхода нет!

– Брось! С Островов я ушел, через всю Державу проехал…

Нико вздохнул:

– Ничего-то ты не понимаешь. Дурак.

От моего терпения жалкий огрызок остался:

– Нико, ты меня третий раз уже дураком назвал…

– Это я сдерживался, вор! Знаешь, в чем твоя главная глупость?

– И в чем же?

– Про мальчишку ты ничего не выведал! Про то, что он на Слове держит!

Я молчал. Ну – держит. Кинжал, перстень, зажигалку, книгу какую-то. Что с того?

– Пойми ты, Ильмар-вор, не в тебе ведь дело! Стал бы Дом всю стражу с ног на голову ставить? Линкор с Серыми Жилетами к Островам гнать? Все воровские притоны перетряхивать?

– А что, всех перетрясли? – глупо спросил я. Нико разинул рот, но сдержался и придержал ругань на языке.

– Всех! Если уж ко мне пришли! Если из-под суда половину воров, что тебя знают, выпустили – с обещанным прощением и наказом Ильмара-вора найти! Тебе повезло, что решил с комфортом добираться, к старым дружкам не захаживать. Сдали бы тебя, Ильмар! Сдали!

Нико так разошелся, словно не со мной спорил, а самого себя уговаривал.

– Неужто все-таки ты меня сдашь? – спросил я.

– Я тебя не сдам, – буркнул Нико, разом успокоившись. – Доложу, врать не буду. Вот как уйдешь от меня – сразу засобираюсь да и поковыляю к Страже в управление.

– Пугаешь, Нико?

– Предостерегаю.

Нет, не такого разговора я ожидал. Совсем не такого.

– Да откуда мне было знать, что Марк – принц Дома! – сказал я. – Сам подумай! О нем объявили, когда корабль каторжный в море вышел.

– Пусть ты не знал, кто он. Пусть. Что пацан – высокородный, понял?

– Понял…

– Что у него Слово – понял. Что на Слове он вещи прячет – знал!

– Да вещей-то там было…

– Это он так сказал! А ты, вор, поверил? Да ты пойми – не стал бы Дом никогда о бегстве принца объявлять! Зачем позориться? У них этих принцев, со всех родов, десятка два наберется. Есть кому власть наследовать, есть кому парады принимать.

– Не знал я, что он принц!

– Выведал бы Слово – понял бы! – рявкнул Нико. – Что-то важное он спер, понимаешь? Уж не знаю почему. С ума сошел, власти возжелал, с врагами снюхался. Не знаю! Только перед тем как уйти, мальчик этот на Слово что-то очень дорогое положил. Такое, из-за чего Дом готов весь мир перевернуть. Границы закрыты, понимаешь? Корабли в море не выходят! Вест-индские колонии стонут, у них краснокожие бунтуют, а войска посланные обратно отозваны.

– Да что мальчишка мог взять?

– А мне откуда знать? Подвалы Версаля! Все железо и серебро, что от рождества Искупителя накоплено!

– Нико, он сказал, что много вещей на Слове таскать не может.

– И ты поверил! Ильмар, да что с тобой? Высокородному верить – в твои-то годы! Не тот сопляк, поди, что в первый раз ко мне товар принес.

– Нико, поверь, я в людях разбираюсь. Хоть в простолюдинах, хоть в аристократах. Не было у мальчика на Слове версальских сокровищ.

– Допустим. А книга? Что за книгу он прятал? Букварь с цветными картинками? Роман Дюма о Золотых Подковах? Сочинения мурзы Толстого? А если тайные книги Дома, где знания хранятся? О том, например, как из железа такие вот клинки ковать! О военных планах Державы, об интригах политических, о подлинных родословных… Ты пойми, вор, не то дорого, что в руки взять можно. Знания – они всего дороже!

Нико замолчал. Выдул одним глотком коньяк и даже заесть не подумал. Уставился на меня покрасневшими глазами:

– Вот в чем твоя беда, Ильмар-вор. У тебя одна мысль была – как убежать. А надо наперед думать. Не только то хватать, без чего с каторги не уйти, но и то, что дальше понадобится.

Прав он был. Во всем прав. Едва я узнал, что за мальчишкой на Острова планёр послали да линкор с десантом преторианским, – сразу надо было брать его за грудки, кинжал к горлу, да и пытать Слово. Сказал бы, никуда не делся. И со своего Слова все бы отдал. Пусть бы пропадал я сейчас… но не зазря.

– А может, ты узнал Слово? А? – Нико подался вперед, и на миг в уставших от жизни глазах вспыхнул молодой огонь. – Ильмар, мальчик мой, скажи! Если ты у принца Слово выпытал, да и зарыл высокородного в песок… Ильмар, пойми, такой кусок одному не проглотить. А я тебе пригожусь. Вместе решим, что делать… вместе удачу за хвост схватим…

– Нико, да как мне тебя убедить? Не знаю я Слова! Что же я, душегуб, пытать товарища по каторге? Да еще и мальчишку!

– Добрый человек от душегуба тем отличается, что из-за мелочей не зверствует, – отрезал Нико. – А тут не мелочи. Эх, что ж ты так оплошал, Ильмар…