Шварцкау - Алекс Орлов

Уход вправо, жужжание гидравлики и снова выстрел из пушки. Мимо! Бетонные обломки взлетели на фоне солнца, но силуэт фламмера остался недвижим. Неужели все? Джек невольно представил ухмылку под газозащитной маской фламмера. Возможно, это была его десятая или сотая атака?

Вот силуэт фламмера скрылся в облаке стартового заряда и ракета, сверкнув масляным боком, унеслась куда-то в долину. Мимо! Один-один!

В правый борт ударило несколько пуль и Джек торопливо выстрелил по фламмеру, но того на парапете уже не было. Тогда Джек развернул корпус в сторону источника огня, но и там пехота залегла в щели.

— Подснежники, ответьте Зауберу!

Это была фронтовая диспетчерская. Им хотелось знать, можно ли высылать стритмодули для бомбардировки шустрых в работе блинкеров.

— Подснежники — ответьте!

— Мы в бою!!! — хрипло проорал в эфир Баркли, а Лаховский добавил: — Помогите!

Добравшись до бронированного колпака, Джек двумя выстрелами сбил запор бронестворок, после чего они распались, обнажая незащищенный механизм автоматической зенитки.

30

Джек уже бы готов разбить подачу снарядов и заглушить это злобное гнездо, однако пехота врага не дремала, и снова по броне ударило несколько пуль, а потом: крак-крак! Броню ковырнули бронебойные боеприпасы.

Джек развернул пушку, и пехота сразу унялась, но в этот момент стали закрываться створки. Джеку стала понятна их коварная тактика — пехота отвлекает от зениток, зенитки — от пехоты.

Снова развернувшись к гнезду, он сделал несколько выстрелов по механизмам, затем сорвал со стойки револьвер и, распахнув дверцу, открыл огонь по появившимся из-за дюны пехотинцам.

Стрелял быстро, но прицельно — в незащищенные предплечья. Солдаты падали, извивались от боли и уползали прочь. В барабане оставался еще один патрон, когда мишени закончились. Джек захлопнул дверцу, опустил пушку и вогнал два бронебойных снаряда в патронную подачу. Зенитка вздрогнула, брызнула черной смазкой, а затем полыхнула воспламенившимися зарядами.

Джек включил подачу и, развернув робота, двинулся в сторону Баркли, который расстреливал последние снаряды, разнося на гайки остальные позиции.

— Баркли, вызывай транспорт! — крикнул в эфир Джек.

— Помогите! — отозвался Лаховский.

— Все в порядке — вызываю… Заубер, ответьте Подснежникам!

Пока десантная группа воевала с арконовскими зенитками, в комнате капитана Хольмера все шло своим чередом.

— Ну что, капитан, спасибо за коньяк, — сказал Стоун, поднимаясь. — А мне пора на службу.

— Да куда же вы в таком состоянии, сэр? — возразил Хольмер. — Ну и потом — мы недоговорили про нашу проблему.

— Какую проблему? Не знаю никакой проблемы… — замотал головой майор, не желая по новой начинать ненужный ему разговор. — Я вам сказал — подавайте заявление, мы рассмотрим и выделим дознавателя.

— Но ведь этот предатель может совершить еще массу злодеяний! Может, он роту мою угробить задумал! — воскликнул Хольмер, вскакивая. Он заметно захмелел, лицо его стало красным.

— Я тебя понимаю, капитан, — сказал Стоун, надевая свою скромную штормовку. — Но инструкции существуют помимо нас. Если сказано в порядке очереди, значит, только так и никак иначе. Предателей у нас много, они по всему фронту, а нас, контрразведчиков, год назад подсократили. Так что претензии ваши отправляйте руководству промышленной группы, а то они проявляют эмоции, а мы расплачиваемся сокращением штатов.

— Господин майор! Ну как мне вас уговорить — денег дать? — в отчаянии воскликнул Хольмер.

— Даже не знаю, что вам посоветовать, — ухмыльнулся Стоун и, обойдя Хольмера, взялся за ручку двери. — Выиграйте у меня в карты…

— В карты? — переспросил капитан, как будто не понимая, о чем речь.

— Да, в карты, — снова усмехнулся Стоун, заметив в капитане эту перемену.

— Ну… я попробую… — пожал плечами Хольмер.

— А вы играете в карты?

— Ну… в «марокана» могу.

— В «марокана» играют мальчишки под мостом. Я имею в виду «римское каре».

— Я играл в «римское каре»…

— Вы хотите играть в «римское каре»?

— Хочу. Мне больше ничего не остается, — сказал капитан, разводя руками. — А какие суммы там нужно ставить?

— По первой можно поставить соточку, а потом и всю тысячу. Но где тысяча, там и пять, капитан. Не боитесь?

— Я… — Хольмер мгновение помолчал, выдохнул из себя воздух и кивнул: — Я не боюсь и готов играть.

— Ну что же… — Майор отпустил ручку двери, снова снял штормовку и бросил на стул. — Надеюсь, новая колода карт у вас найдется?

— У меня нет, но я спрошу у сержанта-хозяйственника. У него со старых времен осталась целая коробка.

— Ну давайте, только поторопитесь, у меня не так много времени, — сказал майор, возвращаясь за стол и осматриваясь с таким видом, будто только что оказался в этой комнате.

Капитан выскочил из кубрика, и было видно, как он прошмыгнул мимо окна, направляясь в казарму роты.

«Ну-ну, провинциальный герой, побегай, пока можно», — подумал майор. Ему не раз приходилось обыгрывать самонадеянных офицеров из дальних гарнизонов. Они полагали, что достаточно быть героем на поле боя, чтобы так же легко выигрывать в покер. Дети. Малые дети.

За окном снова промелькнул капитан, вскоре он затопал по гулкому коридору. Затем дверь распахнулась, и капитан вбежал с коробкой карт «Ван Брудершафт».

— Такие сгодятся? — спросил он, ставя коробку на стол. Майор поднял крышку, лениво пробежался пальцами по атласным упаковкам и пожал плечами: дескать, а почему бы и нет.

— Годятся, капитан. Но вы хоть правила-то знаете?

— Ну, я играл в училище, — признался Хольмер.

— Засаленной колодой?

— Ну, мы не на деньги играли, а на жвачку…

— А может, на щелбаны? — усмехнулся Стоун и, достав пачку карт, с хрустом разорвал шуршащую обертку.

— Может, и на щелбаны, — пожал плечами капитан. — Я тогда пьяный был, точно не помню.

— Что ж, отлично. Ставим по сотенной и играем. Сдвинь, капитан, говорят, новичкам везет, — сказал майор и протянул на ладони новенькую колоду.

31

Капитан Хольмер комкал лежавшие на столе купюры, чесал в затылке, вздыхал и сбрасывал карты. Поначалу Стоун дал ему пару раз выиграть, а потом стал крушить, то и дело удваивая ставки и заставляя капитана выкладывать все свои заначки.

— Не везет тебе сегодня, капитан. Может, бросим, пока вчистую не продулся?

— Нет, майор, не могу я! У меня люди под ударом.

— Ну как знаешь, я сдаю.