На взлёт! (СИ) - Голотвина Ольга Владимировна

Утром он высадил ее, притихшую, разрумянившуюся, на Старый причал за Рыбным рынком.

– Домой пока не ходи, побудь у подруг. Не бойся, это только сегодня. Им нужен я, а не ты. Когда покину город, они оставят тебя в покое. Но если все-таки спросят...

– То я ничего не знаю. – Кэти заставила себя улыбнуться. – Береги себя.

– Я вернусь когда-нибудь.

– Конечно. Я буду ждать...

Проводив взглядом девушку, Бенц сел на весла и отогнал «лукошко» туда, где поджидал старый перевозчик. (Хоть и поджидал, а не верил все-таки, что получит назад суденышко – и обрадовался, как ребенок, увидев гребущего незнакомца.)

А потом Бенц нахально заявился в «Золотую бочку» – самый шумный, людный и подозрительный игорный дом в Порт-о-Ранго. Дик пристроился к игрокам в кости, вытряхнул из кошелька последнюю медь и пошел трясти деревянным стаканчиком, бросая костяшки на выскобленный добела стол. Ему везло, он сгребал выигрыш за выигрышем, сыпал шуточками направо и налево – но при этом не забывал незаметно и зорко поглядывать по сторонам.

И не пропустил момент, когда отворилась дверь и на пороге встали вчерашние преследователи. Они и в комнату войти не успели, как Бенц уже сиганул в окно.

Под окном торчала какая-то ворона – догадались, поставили! Но ворона – она ворона и есть. Получил, дурень, в ухо, растянулся на земле и больше Бенцу не мешал.

И была славная погоня, и была веселая драка на пустыре за Столярной улицей, были прыжки через заборы и пробежки по крышам. Никто не стрелял Бенцу вслед: хотели взять живым. Дик старался не отрываться от погони слишком далеко: если бы мерзавцы потеряли его след, они бы ринулись искать его в доме у Кэти. А так – вот он я, парни! Ловите меня, зачем вам швейка!..

А как выбраться из города, причем на глазах у преследователей, Бенц знал заранее. Он еще вчера, до того как идти к Кэти, выяснил все, что нужно, и теперь тянул время до полудня, нарезая круги неподалеку от храма Фламмара Жаркого.

Именно полдень, когда солнце стоит в зените и властвует над миром, считается священным часом бога пламени. Именно в полдень возносятся молитвы в Алом храме, перед пылающим костром на жертвенной плите. И понятно, что именно в полдень тронулись в путь паломники, давшие обет Фламмару Грозному – пройти пешком, с пением гимнов, от храма в Порт-о-Ранго до храма в Берхагене.

Кто-то благодарил Старшего бога за то, что во время большого пожара огонь пощадил его дом. Кто-то стал из подмастерья мастером-кузнецом и теперь призывал благословение на свой кузнечный горн. Кому-то была предсказана смерть от молнии – и человек молил владыку небесного копья изменить его судьбу, отвести удар.

Два десятка путников, готовых к дальней дороге. Все, даже женщины, вооружены. И двое дюжих жрецов, которым выпал жребий сопровождать паломников. Жрецы тоже с оружием – и прекрасно умеют им пользоваться, ведь лихие люди в лесах не постыдятся напасть на странников, да и дикому зверью не объяснишь, кто таков Фламмар.

Поэтому Дик и держался ближе к храму, рискуя быть пойманным. Наконец до него донеслось слаженное пение: «Мир согревающий, жизнь освещающий пламень очей...»

Дик рванулся на голоса, перемахнул забор, обогнул тележку торговца яблоками, сбавил шаг, чинно вышел на широкую Храмовую улицу, по которой только что тронулась в путь процессия, пышная и многолюдная: почти все жрецы Алого храма вышли проводить паломников до городских ворот.

Дик пристроился к веренице паломников и с чувством подхватил строку гимна: «Искра в костре и молния в небе – в воле твоей!»

Идущий рядом жрец покосился на Бенца, но ничего не сказал. Ну, припозднился паломник – не гнать же его за это! А что паломник – так это без сомнения: еще вчера внес свое имя в список и заплатил дорожный взнос.

Растерянные псы «воровского короля» шли рядом с процессией, расталкивая толпу, которая выкрикивала пожелания счастливого пути паломникам.

Вот она, добыча: вышагивает на виду, горланит: «Будь милосерден, избавь от пожаров, дома пощади...» А попробуй до него доберись!..

В глубине души Дик имел опаску: у городской стражи было право остановить процессию, если среди паломников был преступник, скрывающийся от правосудия. Если бы преследователи догадались подкупить стражника...

Не догадались. На глазах у них Дик миновал Джермийские ворота. А уж отстать от паломников на первом же постоялом дворе было легче легкого...

* * *

Воспоминания накатили теплой волной, смягчили душу. Бенцу казалось, что каждое мгновение разлуки он думал только о своей милой Кэти.

– А и верно, – тающим голосом произнес он, – сколько еще девчонке меня ждать? Ну, раньше-то я был бродяга бродягой, хоть и при шхуне. Жил от рейса до рейса, не знал, наскребу ли денег на зимовку. А теперь дело двинулось. Почему бы мне сразу не забрать ее из Порт-о-Ранго?

– И в Халфат не пойдешь? – со слабой надеждой спросил Отец.

– Почему? Пойду. А пока брожу за Хребтом Пророка, ты присмотришь, чтобы с Кэти не случилось ничего плохого.

– Но у нас нет времени. Завтра явятся люди Кривого...

– Правильно говоришь, Отец! – вскинулся Дик. – Отправляюсь на шлюпке прямо сейчас! Если не успею вернуться, сами сдадите вино перекупщикам.

– И вырученные деньги потратим на достойные похороны для тебя, – покивал Отец. – Если там останется что хоронить...

3

Человек не одинок. Кто-то же за ним следит!

(С. Е. Лец )

Риэли Насмешница, богиня удачи, обладает странным чувством юмора. Она любит окружить человека везением, охранять каждый его шаг... а когда наивный дурень задерет нос, вообразив себя любимцем судьбы, Риэли дает ему пинка и со смехом глядит, как бедолага шлепается, расквашивая в кровь физиономию...

Всё удалось Дику Бенцу! Ну, всё! Удалось договориться с рыбаком, который провез Дика в город на своей лодке – и взял сущие гроши. Удалось незаметно выбраться с рыбачьей пристани. Удалось пройти почти полгорода.

И успокоился Бенц. Решил, что в Порт-о-Ранго о нем забыли. А если даже не забыли, так судьбу всегда можно переплясать...

Вот и доплясался.

Нет, глаза его не подводят. И память тоже не подводит. Вон тот толстый, приземистый человечек в потертой куртке, плетущийся следом, – мелкий пособник ду Венчуэрры. Дик с ним в прошлом году встречался. Помнится, этого настырного преследователя прозвали Кадушкой – за изящество фигуры.

Углядел. Прицепился, как репей к собачьему хвосту. А бежать за подмогой боится: вдруг Бенц удерет? И плакала тогда награда...

Кстати, интересно: а сколько эдон ду Венчуэрра назначил за голову дерзкого небохода?

Вляпался. И себя погубил, и на Кэти навел псов эдона Манвела...

Сохраняя на физиономии полнейшую невозмутимость, Дик огляделся.

Прямо перед ним на заборе наклеена была театральная афиша. Чтобы выиграть немного времени, Дик остановился перед нею.

Театр «Неслыханные зрелища» обещал зрителю потрясающую драму «Отравленный кинжал», в которой блистали Аннелиза Светозарная и Амант Бесподобный.

А в прошлом году в Порт-о-Ранго выступала другая труппа. Та, где играла Сибилла Лебедушка, подруга матери Дика.

Надо было сообразить, как отвязаться от преследователя. А вместо умных мыслей в голову лезли воспоминания. Как Бенц и его друзья перехватили у короля воров шхуну, которую тот уже оплатил. Как для этой мошеннической проделки Сибилла одолжила пастушке Маре нарядное платье. Как потом, покидая Порт-о-Ранго, Дик не успел потихоньку вернуть актрисе ее наряд – и сделал это на глазах всего города, с шумом, ярко! Ах, какая толпа глазела снизу на корабль, зависший над зданием театра! Какой страстный голос в рупор умолял Сибиллу Лебедушку выйти на балкон! Как спустился на этот балкон по веревочной лестнице молодой капитан, как преподнес он актрисе сверток и букет, как целовал ее белые руки! Наверняка об этом галдел весь город...