Итоги № 3 (2013) - Итоги Итоги

Поправка номер 13 / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Поправка номер 13

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Кино

В прокате «Линкольн» Стивена Спилберга

Стивен Спилберг снял фильм про президента Линкольна. В этой информации уже содержатся все призы и номинации, которых должна быть и уже удостоена эта картина. В США такие замыслы называют «проектами мечты». Так часто бывает: режиссер десятилетиями готовился к прыжку, снимал кино про гигантскую акулу и маленького инопланетянина, про опасные приключения археолога и про смелые эксперименты с древними ящерами, спасал евреев из конц-лагерной топки и рядового армии США, реализовывал идеи Кубрика и Филипа К. Дика, воевал с марсианами и террористами, а мысль о биографии первого убитого американского президента, отменившего рабство, все не воплощалась.

И вдруг наступил урожайный год. Залетный развлекатель Тимур Бекмамбетов выпустил фильм в модном жанре мэшап «Президент Линкольн: Охотник на вампиров», стебающийся над высокой темой. Местный ниспровергатель основ Тарантино снял виртуозно кровавый вестерн «Джанго освобожденный», где с рабством борются без всяких президентов. А Спилберг взялся говорить об этом без прикрас, патриотично. И проиграл. Потому что все жанры хороши, кроме скучного. Да, 12 номинаций на «Оскар» он имеет. И консервативной Американской киноакадемии будет нелегко прокатить своего генерала, как это сделали журналисты на «Золотом глобусе». Да и сборы не позорные — при бюджете 65 миллионов долларов бокс-офис в США сейчас составляет 154 миллиона с хвостиком. Можно поблагодарить соотечественников за внимание. Но сейчас фильм ступает на почву других прокатных территорий. И вот тут почти двухчасовой репортаж из американской «государственной думы» образца 1865 года, слегка разбавленный семейными и военными сценами, вряд ли вызовет интерес.

Прежде всего к фильму требуется большой историко-политический комментарий. Или хотя бы какие-то намеки на то, что это тот самый период, когда происходили события красочных «Унесенных ветром» и «Банд Нью-Йорка». Но нет. Старомодные дядьки в бородах и бакенбардах, сверкая лысинами или удивляя, как персонаж Томми Ли Джонса, париком, талдычат на разные лады: 13-я поправка. Невозможно подсчитать, сколько раз это звучит в фильме, можно только, подражая Набокову, написать: повторяй эти слова, наборщик, пока не кончится страница. Диалоги похожи на сцену из фильма «Быть Джоном Малковичем», где все персонажи разговаривают одним словом «малкович». По этой части картина может войти в Книгу рекордов Гиннесса. Даже дома в Белом доме, лежа на кушетке и пикируясь с женой (Салли Филд), «простой, как правда» президент Линкольн (Дэниел Дэй-Льюис) говорит только о ней, о поправке. И его маленький сын, разъезжающий по коридорам на живой козе, тоже лепечет про поправку. Плевать на нее хотел только старший сын (Джозеф Гордон-Левитт) — он панически не хочет идти на войну между Севером и Югом. А война никак не кончится, потому что папа манипулирует «госдумой», действуя и взятками, и подкупом, чтобы она приняла эту поправку под угрозой непрекращающейся войны, хотя делегация от изнуренных конфедератов уже готова подписать капитуляцию и как раз против поправки.

Да, в фильме показаны грязные политические игры, коррупция и методы давления при голосовании — все это рождение нации в поту и крови. Однако никакой критичности авторы не допускают. Рабство аморально, поэтому отменить его следовало любым путем. Может, очень правильная мысль, но не для кино. Как ни ужасно это звучит, кажется, Спилберга больше не интересует кино. И это ужаснее, чем мимолетное убийство Линкольна в его фильме.

Гражданский креатив / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Гражданский креатив

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Книга

Вышел в свет роман Валерия Панюшкина «Все мои уже там»

Многие солисты мечтают стать дирижерами. Многие журналисты хотят стать писателями. Превращение журналиста в беллетриста — процесс столь же интимный, сколь в наше время и массовый. Отчасти это связано с трудностями, которые испытывают бумажные медиа. Поддержать свой социальный имидж в России даже высококлассный журналист может, только если издаст пару-тройку книг, на худой конец просто соберет под одну обложку свои колонки. Правда, иные золотые перья, войдя во вкус, дерзают писать и большие романы, но результат, как правило, нехорош.

В данном случае так решительно не скажешь. Валерий Панюшкин — одна из самых харизматических медиафигур, постоянный автор The New Times, «Коммерсанта», «Ведомостей» и других изданий. Он уже издал книгу о Ходорковском и сборник журнальных эссе пополам с рассказами. На этот раз публике предлагается роман на стыке легкой социальной фантастики и политического шлягера. Кое-кто из критиков назвал эту вещь нравоописательной прозой о «креативном классе» и противопоставил ее минаевской эпопее — как неожиданную апологетику после критики. Но нет ли в такой трактовке некоторой натяжки? Как посмотреть.

Центральная фигура романа — Алексей Зайцев, главный редактор модного столичного издания, уволенный бывшей секретаршей, а ныне шеф-редактором издательского дома. Зайцев испытывает все муки социального падения, его одолевают сердечная аритмия и прочие симптомы вегетативного невроза. Кажется, жизнь прожита... Но тут появляется таинственный незнакомец, владелец коттеджа на Новой Риге по прозвищу Обезьяна, который предлагает Зайцеву «креативную» работу. За 100 тысяч долларов требуется привить человечность и хорошие манеры менту-отморозку, Янтарному прапорщику Толику, убившему человека. Перевоспитать чудовище. В общем, совершить гражданский подвиг, не выходя на площадь. В программу перевоспитания входят, к слову, фехтование и логика. Силлогизм с «двумя и тремя президентскими сроками» кому-то, возможно, покажется забавным…

Параллель с профессором Хиггинсом и Элизой Дулиттл озвучена самими героями и ими же отвергнута. Менее явная аналогия с булгаковским сюжетом также возможна. Только в данном случае социальный эксперимент удается: милицейский Шариков встает на праведный путь и даже спасает ребенка во время родов, оказавшись прекрасной повитухой, — так у Панюшкина. А Зайцев умирает от обширного инфаркта...

Главный упрек, который можно предъявить Панюшкину: он слегка опоздал. Действие романа привязано к политической повестке почти вчерашнего дня. Факты, сюжеты и мифы, из которых автор конструирует идеологический фон книги, уже успели потускнеть и забыться. Например, многие ли помнят сегодня историю Жемчужного прапорщика Вадима Бойко, избившего 31 июля 2010 года в Питере у Гостиного Двора молодого человека? Кстати, аналогичный, но куда более страшный случай с омоновцем, насмерть забившим ветерана с криками: «Я тебе покажу, кто здесь фашист!» — в блогерской среде не получил особой огласки — не тот типаж, вероятно.

Вот и восторги по поводу креативного класса — социальной опоры будущей демократии успели поднадоесть публике за минувший год. Хотя до сих пор остается неясным, кто же были эти «креативные», которые «вышли на площадь». Остатки вымирающей вместе с вузами интеллигенции? Или благополучные полит- и культуртехнологи, пропагандисты модных трендов, которым вроде бы не с чего протестовать? Еще кто-нибудь? Панюшкин дает свой, вполне логичный ответ на этот вопрос.

«Итоги» представляют / Искусство и культура / Художественный дневник / "Итоги" представляют

«Итоги» представляют

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  "Итоги" представляют

Штраус плюс

На сцене Концертного зала имени Чайковского удовольствие для недополучивших радости на Новый год. 25 января австрийский камерный оркестр «Морфинг»и дирижер Георг Марк представят популярную в Вене праздничную программу «Венский Штраус Гала 2013», в которой непременные Моцарт и Штраус-младший соседствуют с менее известными авторами. Название оркестра Morphing значит «преображающийся», и оркестранты по мере сил преображают себя и действительность. В Москве им в этом помогут скрипачка Дениз Ниттель и колоратурное сопрано примадонна Катарина Дондальска.