Любовницы-убийцы - Джеки Коллинз

Рио двигалась в такт музыке, широко расставив ноги, покачиваясь вперед и назад под звуки песни Джеймса Броуна «Секс машина».

– Послушай, – попросил Анжело, – сними свои туфли.

– Нет, мой сладенький, я лю-ю-ю-блю мои туфли, – полупропела она с подчеркнутым акцентом южан. – Они дают мне почувствовать себя на самом деле большой. Такой большой, чтобы съесть таких порочных маленьких мальчиков, вроде Анжело Бассалино.

Он схватил ее за талию.

– Покажи-ка мне свой товар, супержеребец, – протяжно выговорила она.

Они двигались вместе под музыку.

– Вставай… поднимайся… вставай… дальше… дальше… побудь там… работай как секс – машина, – Рио подпевала голосу Джеймса Броуна, а руки Анжело прижимали ее все крепче и он норовил двигать ее к постели. Она все еще пела, когда он завалил ее на спину. – Вставай… – распевала она, – давай… воткни туда… вот так, бэби.

Он залез на нее и прежде чем успел сообразить, что происходит, она раздвинула свои длинные ноги, засунула его член в себя, одним движением сжала его своими ляжками, и пресс этот оказался таким сильным, таким невероятно плотным, что он Анжело тут же кончил.

Она принялась хохотать, громким насмешливым хохотом. Вся процедура заняла несколько секунд.

– Ах, бэби, бэби, – напевно произнесла она, – ты что, кролик?

Она разразилась еще более громким хохотом, когда Анжело сполз с нее, пытаясь разгадать, как это случилось.

Все, что он успел сделать, так это задвинуть свою палку, и… она зажала его и из его члена моментально выбрызнуло все. Святой Боже! Что здесь происходит?

Рио перекатилась на постели.

Сколько продлится перерыв? – недовольно спросила она, сбрасывая свой огненный парик, и тряхнула головой, распуская блестящие черные волосы.

К его чести, палка Анжело вновь торчала. Он гордился тем, что мог себя контролировать и заниматься с женщиной этой работой часами, если потребуется. Он слишком хотел ее, в этом секрет. И наверное его сознание было сосредоточено на ней с того раза, когда он в первый раз увидел ее.

Он начал ласкать языком ее груди.

– Давай трахаться, бэби, – быстро сказала она. – Я здесь для дела. А насчет языка, то мы можем заняться этим позднее.

Она перевернулась на живот и он вторгся в нее сзади. Теперь, когда он оказался в порядке и в ней, она сдвинула ноги и приподнялась на несколько дюймов. И опять он испытал это невероятное ощущение – такое плотное сжатие, что он не мог остановиться и вновь кончил. Это был грандиозный оргазм, прекрасное содрогание, которое никаким напряжением сознания предотвратить невозможно.

– О, Джезус! – сердито воскликнула она. – Сколько времени прошло с тех пор, как мы легли?

Анжело изнемог. Он лежал в оцепенении, закрыв глаза. Ему нужно было минут пять поспать и он опять наберется сил.

Джеймс Броун пел «Этот мужской, мужской, мужской мир».

Анжело спал.

Ухмыльнувшись сама себе, Рио встала и оделась. Начало было неплохим.

Приладив на место свой парик, она протанцевала по комнате в своих блядских туфлях, тихо напевая про себя. Потом коричневой губной помадой написала на зеркале в ванной: МИЛЫЙ, ТЕБЯ СЛЕДОВАЛО ПРОУЧИТЬ!

Не потревожив его, она выскользнула из квартиры.

ГЛАВА 20

Мэри Энн была очень довольна тем, что Энцио решил взять ее с собой в Нью-Йорк. Она никогда не призналась бы – ну, разве только самой себе – но она находила Майами невероятно скучным местом. Дело было, конечно, не столько в Майами, сколько в том, что ей не разрешалось выходить одной, а мужчины, приходившие в дом, все были старики. Ну, и кроме того, там была эта женщина, которая постоянно шпионила за всеми из окна. Это очень нервировало – знать, что пара безумных черных глаз следует за тобой повсюду.

– Кто это? – в тревоге спросила Мэри Энн, когда только приехала сюда.

– Забудь о ней, – предупредил ее Энцио. – Не замечай ее, и чтобы я никогда не видел твоей задницы около этой комнаты. Ты поняла меня?

Мэри Энн достаточно хорошо усвоила, что вопросы задавать не следует, но это не остановило ее от того, чтобы разговаривать с горничной, которая дважды в день приносила ей в комнату еду.

Горничная была итальянка и она боялась говорить, но постепенно Мэри Энн сложила по кусочкам всю историю. Эта женщина была женой Энцио. Она помешана и никогда не выходит из своей комнаты.

Мэри Энн ужасно перепугалась, но по мере того, как недели перерастали в месяцы, она стала забывать про безумные, вечно следящие глаза и притворялась, что их вообще нет. Ей представлялось очень благородным со стороны Энцио, что он оставил эту старую бабу дома, а не отправил ее в больницу для умалишенных.

Мэри Энн запланировала кучу дел в Нью-Йорке. Она хотела купить себе новые туалеты, посмотреть все бродвейские шоу и поесть в лучших ресторанах.

У Энцио были другие идеи. Как только они приехали, он запер ее в номере отеля и сказал, чтобы она оставалась там, пока он не разрешит ей выйти.

Приехали они утром, сейчас уже наступил вечер, и Мэри Энн была раздражена, голодна и сыта всем этим по горло.

Она сидела, надув губки, на кровати, скрестив ноги, ее голубые фарфоровые глаза уставились в телевизор.

Поначалу она не расслышала стук в дверь и была очень удивлена, когда в номер вошел Элио Маркузи.

– А, это ты, – голос ее звучал угрюмо. – А где Энцио? Элио улыбнулся ей. Он принял душ и одел новый синий костюм. Его редкие волосы были аккуратно уложены и напомажены.

Энцио дал ему знать. С Мэри Энн покончено. Для нее приготовлено место в Лос Анжелесе.

Когда Энцио рвал с очередной девицей, он всегда предоставлял Элио шанс. Так продолжалось уже тридцать лет. Иногда некоторые из них сопротивлялись. Этих Элио любил больше всех. В его возрасте иначе бывало трудно возбудить себя.

– Он не придет, – сказал он ласково. – У меня для тебя, моя дорогая, есть поручение.

ГЛАВА 21

На обеденном столе Фрэнка Бассалино горели свечи. Его дети, умытые, причесанные, в своих лучших костюмчиках и платьицах сидели за столом с напряженными прямыми спинами. Фрэнк уступил свое место во главе стола отцу и сел по правую руку от него. Анна Мария нервно поглядывала на мужа.

Ник сидел тут же, смеясь и подшучивая над младшими детьми. Он хотел провести вечер с Ларой, но Энцио настоял на том, чтобы он присутствовал на обеде, а отец был не тот человек, с которым следовало спорить.

Он условился с Ларой встретиться попозже. Она не возражала, только улыбнулась и сказала:

– Я все понимаю, Ник. Семья есть семья. Эйприл раскричалась бы и неистовствовала неделю.

– Эй, – загремел голос Энцио, – я хочу сказать, что Анна Мария готовит лучшее спагетти в этом городе. Ты везучий мужик. Фрэнк, ты это знаешь? – Он помолчал, громко рыгнув. – Конечно, я могу ей дать кое-какие советы насчет соуса. Немножко больше чеснока и покрепче вина…