ЭТНОС. Часть вторая — ’Догма’ (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Он хочет разговаривать только с тобой, — сказал с досадой Слон.

— Кто? — не понял я.

— Порток.

— Какой нафиг «Порток»?

— Сначала его звали «Кабан Полтинник». Как «Поросёнок Пятачок», только в масштабе.

— Блин, Слоняра, причём тут Пятачок?

— Потому что у Пятачка есть дома ружьё! — терпеливо пояснил Слон. — Но потом редуцировалось сначала до «Полтинника», а потом и до «Полтоса». По связи вечно путали и звали «Портосом», ну, как мушкетёра в кино. Но «Портос» звучит скучно, и сократили до «Портка». С позывными вечно так, хоть Змеямбу вспомни.

— Так это позывной? — дошло до меня наконец.

— А ты что, думал, его так мама назвала? Ну ты странный, Докище.

— Я вообще… А, ладно, проехали. Что ему от меня надо-то? Он же твой кореш.

— Ну, не так, чтобы прям кореш. Просто пересекались. Но да, я его группу предложил сюда. И я с ним контачил. Но нанимал его ты.

— Я?

— Ну, граф Морикарский, какая разница. Вот он и хочет с тобой перетереть как с нанимателем. Типа есть вопросы к контракту.

— Вот не было печали… Ладно, зови своего Портка. Побеседуем.

— Не, Докище, засада в том, что он к тебе не попрётся. Он хочет, чтобы ты к нему приехал.

— А хлебало у него не треснет? — возмутился я. — Я всё ж какой-никакой, а граф. А он кто?

— А он, теперь, сука, король, — вздохнул Слон.

— Король чего?

— Ты не поверишь.

— Слоняра, не жуй хобот!

— Порток теперь король Нарнии.

Глава 9. Король Нарнии

— Нет, он не ебанулся, — заверяет меня Слон. — Точнее, не так. Порток, конечно, на всю башку хлопнутый, факт. Если партизанить в джунглях четверть века, то кукуха непременно улетит, а на её месте в лучшем окажется какой-нибудь трахнутый вараном попугай. «Пиастры, пиастры» — и всё такое. Но король Нарнии он не поэтому. Это у него чувство юмора такое.

«Проблема с мятежниками», решить которую мне велел решить Перидор, заключается в следующем — на четвёртый год колониальной герильи Порток заявил о создании на Юге независимого государства. Королевства Нарния во главе с королём Портком Первым. Юмора с названием туземцы, разумеется, оценить не могут, но, глава ВИРУСа, наверное, из числа самодостаточных юмористов высокой автономности. Сам пошутил, сам посмеялся.

Объявив о государственной независимости Юга, Порток приблизительно нарисовал его границы, после чего велел Багратии, Киндуру и Меровии из них убираться. Потому что это его владения. Ага, и Меровии тоже. Куснул, так сказать, руку кормящую.

Куснул, надо сказать, несильно, символически — территория новообразованного королевства лишь краешком захватила самые южные земли Пригирота. Границы которого, кстати, и так никто не признаёт. Багратия и Киндур публично придерживаются позиции, что Меровия не имеет никаких прав на южные земли и заняла их вне рамок международного права. А вот они свои колонии окучивают в рамках. Потому что кто рамки ставит, того и правила.

На самом деле эту самую южную границу, ставшую теперь спорной, мы точно так же просто нарисовали от балды на карте. От населённых и освоенных земель Юга до неё почти тысяча вёрст саванны, по которой львы бегают за бизонами, а за ними обоими бегают не одомашненные пока нами пока туземцы. Когда-нибудь Меровия доберётся и туда, но сейчас нет ресурсов осваивать такие площади. В общем, зачем новоявленному королю Нарнии этот нелепый территориальный спор — понятия не имею. Можно подумать, ему мало взбесившихся до пены изо рта Багратии с Киндуром, чьи аппетитные мягкие колонии в непринуждённом стиле sneaky prick (решительно и без вазелина), раздвинуло собой новое государственное образование.

Обе метрополии впервые в истории торжественно заключили «колониальный пакт», который прекратил тянущийся с самого начала колонизации конфликт (Киндур и Багратия тоже имеют свои территориальные споры на юге), а также установил, что «отныне и навеки» все земли южнее гор рассматриваются как исключительное владение этих метрополий. А ежели какое другое государство начнёт на них претендовать, то сие будет считаться объявлением войны, в которой все страны Лиги Морских Держав обязуются выступить союзниками, оказав полную военную помощь.

Несложно заметить, что «колониальный пакт» направлен не столько против карикатурного недокоролевства Нарния, сколько против Меровии. Хотя отношения между странами Лиги и Империей и так в стадии «объявленная, но не ведущаяся война», дипломатическая формализация этого статуса пактом Перидору не нравится, и новоявленное королевство, ставшее для него поводом, его безумно раздражает.

Как объяснил мне Мейсер, дело в императорском брате. Сбежавший в Багратию Джерис, объявивший себя законным императором-в-изгнании, за прошедшие пять лет успел всех изрядно достать призывами восстановить его на престоле Меровии. И Киндур, и Багратия были бы отнюдь не против заполучить карманного правителя на меровийском троне, но поддержку ему оказывали исключительно моральную. Выделили скромное содержание, женили на второсортной принцессе, родившегося у них сына признали законным наследником престола — на случай, если у самого принца от нереализованных амбиций карачун случится, но на этом — всё. Джериса готовили на роль знамени, которое понесут, вставив в жопу древко, впереди наступающих армий. Типа они не оккупанты, а законную власть восстанавливают. Но если с флагштоком в жопе всё вышло замечательно, то с армиями не задалось. Колониальная герилья Портка оттянула большую часть войск на Юг, где те увязли в бесконечных и бесплодных карательных экспедициях. Пока они там чухались, время было упущено — Меровия построила трансконтинентальную железную дорогу, получив возможность оперативно маневрировать войсками между границами, перевооружила армию на унитарный патрон и магазинные винтовки, произвела достаточно нарезной казнозарядной артиллерии и обеспечила её снарядами, а также нарастила численность приграничных гарнизонов и выстроила оборонительные рубежи, которые и в нашей Первой Мировой было бы не стыдно показать. Штурмовать всё это без танков и авиации, про которых тут ещё, слава Аллаху, не слышали, выглядит задачей не столько невозможной, сколько накладной. Багратия с Киндуром, не прекратив милитаристской риторики, дискурс «А когда, собственно, воевать-то будем?» в публичном поле тщательно заминают. Поэтому неловко ерзающий анусом на флагштоке и задающий неудобные вопросы Джерис элиты метрополий вскоре начал сильно раздражать. Шло к тому, что ему велят заткнуться, а потом тихо сплавят каким-нибудь помощником посла в Лоэцию, но тут, как назло, вылез Порток со своей Нарнией, шкаф ему в дышло.

Международное сообщество возбудилось и забегало — новых государств здесь не возникало… да можно сказать, никогда. Что с этим делать, непонятно. То есть понятно — немедленно уничтожить наглецов, чтобы другим неповадно было, но под каким соусом? Этак «несущие цивилизацию диким туземцам» метрополии могут случайно принять за напавших на независимое государство агрессоров!

И вот тут принц Джерис — уж не знаю сам, или ему подсказал кто — сделал гениальный шаг. Объявил Нарнии войну. От лица Меровии, императором-в-изгнании которой является.

Теперь Меровия и Нарния формально находятся в состоянии войны. С одной стороны, это выглядит необычайно глупо — император без империи воюет с королевством без территории. Но прецедент зашёл на ура — Меровия (в лице Джериса) из противника, на которого боязно напасть, превратилась в союзника. Союзника, в котором верховная власть временно узурпирована Перидором — марионеткой угадайте кого. Не угадали? Аллах милосердный! Графа Михаила Док Морикарского, разумеется!

Но свержение узурпатора можно отложить на потом, а вот Меровию, воюющую с Нарнией, необходимо поддержать прямо сейчас. Тем более, что воевать она будет за свой счёт! Для этого принцу Джерису передали все замороженные в странах Лиги меровийские активы, включая золото. Увы, метрополиям хватило ума не пускать его в оборот на внутренних рынках, как надеялся Мейсер. Нашлись и там умные люди, понимающие, что такое инфляционный шок. Оно просто лежало в банках и ждало восстановления в империи законной власти, то есть воцарения Джериса. Оное всё откладывалось и откладывалось, а тут такая оказия!