Принцесса и Ко - Виктория Цветкова

глаза. — Это просто небольшое заклинание, позволяющее в точности скопировать ваш образ. Вроде маг-изображения. Позднее он будет перенесён в иллюзию. Это довольно трудоёмкая работа, поэтому я хочу создать заготовку заранее.

Я неуверенно кивнула, не совсем понимая, что от меня требуется.

— Если позволите, я поруковожу вами, а вы делаете в точности то, что скажу. Хорошо?

Я встретилась с пристальным, недоверчивым взглядом Мяу, но кивнула.

«Не люблю делать то, чего не понимаю до конца, но уж очень хочется получить качественное оформление. Придется довериться Фоксу».

— Но что мне делать?

— Одну минуту, — художник поднял руки раскрытыми ладонями вперёд. На его пальцах было растянуто что-то вроде тонкой паутинки. Фокс зашептал заклинание и принялся водить руками вокруг меня. Я терпеливо ждала, а Мяу со всё большим недоверием следил за молодым человеком.

— Так, настройка выполнена. Теперь ваша очередь, госпожа Эдденби. Отвернитесь, пожалуйста, а затем расстегните заколку, удерживающую ваши великолепные локоны. Пусть они рассыплются водопадом.

Я немного напряглась на слове «расстегните», но просьба художника была и логична, и не выходила за рамки приличий. Отвернулась, подняла руку к заколке. Щёлкнул замочек, и масса белокурых волос волной упала мне на спину.

— Прекрасно. Теперь медленно повернитесь ко мне и встряхните головой.

Я выполнила и это.

— Замечательно! Вышло естественно и грациозно. Я был уверен, что вы прекрасная модель. Жду-не дождусь начала сеансов в мастерской! — Художник бережно убрал паутинку, в которой заметно прибавилось нитей, в специальный чехольчик. — Образ готов, и, думаю, получилось прекрасно.

Я смущенно улыбалась, неловко собирая волосы в горсть, чтобы закрутить и вновь заколоть в прическу. Подняла глаза и через стекло витрины встретилась взглядом с лордом-инквизитором. Заколка выпала из рук и со стуком покатилась по полу.

29

Зачем пожаловал лорд-инквизитор?

Опасения, словно сухие листья, подхваченные ветром, закружились и мигом вытеснили радость от удачной сделки. Инквизитор решил выписать мне штраф? Выгнать из города? Посадить в Багровый замок?

Но эйс ди’Хеллиг просто стоял перед витриной и мрачно, не отрываясь, смотрел на меня, и по красивому, но непроницаемому лицу этого менталиста, разумеется, нельзя было прочесть, какую гадость он готовит. Возможно, кого-то столь пристальные взгляды не раздражают. Допускаю, что кому-то даже покажется похвальным явное усердие властей по охране города. Но у меня мороз по коже от этого человека! Да и Мяу вдруг полез под стол — не иначе как почувствовал близость нашего врага.

Только мастер Фокс ни о чём не подозревал. Он спокойно возился со своей паутинкой, укладывая её в ящик с красками. И только когда справился и снова взглянул на меня, что-то заметил и протянул с лёгким упрёком:

— Моя дорогая принцесса, вы погрустнели. Волнуетесь из-за того, что в красавице с иллюзии могут узнать вас? Помилуйте, вы же образованная девушка, а не закисшая, словно залежалый лимон, галантерейщица.

В этот момент инквизитор, наконец, перестал загораживать вид на площадь, и вваливаться в лавку он, слава богам, тоже не стал. И чего приходил? У меня вырвался смешок, в который примешалась изрядная доля облегчения.

Отбросив опасения, я с улыбкой повернулась к Фоксу. Его шутливые слова по поводу лимона сразу же отнесла насчет знакомой торговки-лейры: вероятно, рыжеволосый художник безуспешно предлагал сделать иллюзию для ее магазина. Я высказала это предположение и тут же получила подтверждение.

— На самом деле, лейра тэ’Чан сама обратилась ко мне. Но не поддержала моей концепции, у нее замшелые, узкие представления о торговле. Кроме того, мы не сошлись в цене.

Тут я не могла его не поддеть:

— Неужели она отказалась позировать? — спросила, подбавив в голос сочувственных ноток и едва сдерживая смех.

Мне достался укоризненный взгляд из-под тёмно-рыжих бровей, но художник и сам рассмеялся, явно представив сухопарую даму на полотне, да ещё и в резной раме.

— С тех пор я не работаю на мелких лавочников, — заявил Фокс, — только для птиц более высокого полёта.

Оговорив последние детали, мы распрощались до утра понедельника. Оставшись одна, я прошла в мастерскую и быстро поставила топиться воск на водяной бане. Извлекла из форм готовые свечки. Полюбовалась прозрачной — она оказалась наполненной золотистыми искорками, а внутри угадывались очертания волшебного дворца. Вторая свечка — в неё я добавляла красный краситель — вышла полностью непрозрачной. Она была ярко-красной с молочно-белыми прожилками, что смотрелось очень экзотично. Упаковав очередные подарочки, я разлила по формам новые свечки и, вымыв посуду, поспешила к господину Крили, так как время приближалось к полудню. На сей раз Мяу решительно отказался оставаться за хозяина и следовал в нескольких шагах от меня.

Мастерская гончара находилась по другую сторону от городских ворот, в которые я въезжала. Дома в этом районе были очень старыми и смотрелись залатанными и жалкими. Народ здесь жил трудовой — в основном, ремесленники. Почти над каждой дверью была укреплена на кронштейне интересная вывеска-знак. Большая катушка ниток с огромной, словно меч, иглой. Связка облупившихся румяных крендельков из гипса. Дверь в убогую лавчонку жестянщика была украшена прибитой к ней кастрюлей, которая нуждалась починке. Встречались здесь и трактиры — правда, не такие весёлые, как на улице рядом с нашей школой в Стэво. Вполне себе трезвые люди входили туда и такими же выходили обратно. По крайней мере, пока я следовала по узкой, извилистой улочке, никаких безобразий не наблюдала.

А вот прохожие бросали на меня изумлённые взгляды, и я далеко не сразу поняла, в чем дело. Мои волосы, длинные, до талии, свободно лежали на плечах. Мне они никакого неудобства не доставляли, так как день был почти безветренный, вот я забыла, что так и не сделала причёску. За работой рассеянно заплела косу, но сейчас она распустилась. Так приличные горожанки не ходят! Недаром все эти косые взгляды… Представляю, что сказала бы наша школьная директриса, встреться она сейчас на городской улице! Вот до чего довёл меня лорд-инквизитор! Красная от стыда, я поскорее запрятала волосы под плащ и даже капюшон на голову натянула.

Когда узрела раскрашенный знакомым ярким узором огромный — выше моего роста — кувшин возле дощатых ворот во двор, поняла, что прибыла на место, и постучала в калитку. Мне открыл сам мастер Крили, которого, конечно, предупредила его дочь. Кряжистый мужчина с высоким, с залысинами, лбом и торчащими над ушами жесткими, похожими на солому волосами. У него было приятное, хотя и простоватое лицо. Гончар был одет в рабочие,