Нефункциональный тест - Келли Моран

За окном сверкнула молния, освещая комнату ярче, чем лампа. Она увидела его снаружи и включила свет, чтобы он понял, что она не спит. Их не оставляли наедине с приезда из больницы. А то, что она должна была сказать, было только для его ушей.

Он пришёл несколькими минутами позже, бросил на неё взгляд, а затем стянул с себя влажную рубашку. Каждый раз, когда он снимал рубашку, ей хотелось провести ладонями по его груди, чтобы узнать, какова она на ощупь. Все эти твёрдые мышцы и гладкая, загорелая кожа. Её собственная кожа разгорячилась, когда он встал возле кровати, уставившись на неё, словно не знал, что делать дальше.

— Я не имела в виду то, что сказала, Трой. — Он ничего не ответил и просто продолжал смотреть на свою сторону кровати. — Посмотри на меня. — Когда он взглянул на неё, она едва не разразилась слезами. — Это было не смешно, и я очень сожалею.

Проходили секунды, пока они продолжали смотреть друг на друга, и ей вспомнилось, как однажды ночью, будучи ребёнком, она лежала в постели и слушала плачь Троя через стенку. Она всю голову себе сломала, пытаясь придумать способ, как заставить его почувствовать себя лучше, глупый ребёнок. Она никогда не испытывала подобной печали. У неё странные родители, но они никогда её не обижали. Как ужасно, что единственный человек, который должен тебя любить, так сильно тебя ненавидит.

Она пробралась в спальню, которую он делил с Фишером, и увидела, что её брат спит. Трой быстро вытер лицо и сел на нижней койке. Не желая смущать его, она подошла к полке и вытащила синий пикап «Матчбокс»[18]. Потом вручила ему игрушку. «Возьми его, чтобы он напоминал тебе, что в один прекрасный день ты будешь достаточно взрослым, чтобы уехать, — прошептала она. — Ты ни в чём не виноват».

Она не думала, что тогда это помогло ему, и, вероятно, это не помогло бы и сейчас.

— Ты не виноват.

Вздрогнув, он моргнул, затем сглотнул. Его взгляд метнулся к большим стеклянным дверям балкона, а затем обратно к ней.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Со мной всё в порядке, Трой. — Ему необходимо было знать это, поэтому она повторила: — Я в порядке.

— Что-нибудь болит? Тебе нужны ещё лекарства?

— Нет и нет. Я в порядке.

Уголок его рта изогнулся. Он снова посмотрел на двери: наверное, вспоминал их поцелуй в прошлый вечер. Зная Троя, он, скорее всего, пытался соскрести это воспоминание из своей памяти.

— Ощущаешь головокружение или тошноту?

Она вздохнула.

— Трой…

Он подошёл к её стороне кровати и посмотрел на неё сверху вниз.

— Просто ответь на вопрос.

— Нет, я….

— Отлично, — проговорил он. — Хорошо.

Прежде чем она успела сообразить, какого чёрта происходит, он подхватил её и перебросил через плечо. Перед её глазами тут же замелькали образы того, как ему требуется операция на позвоночнике.

— Опусти меня вниз. Иначе ты тоже в конечном итоге окажешься в отделении экстренной медицинской помощи.

Он понёс её к большим стеклянным дверям, открыл их и уже на балконе опустил на пол, под струи дождя. Она метнулась мимо него, чтобы скрыться внутри, но его рука обхватила её талию и вернула обратно. Он поднял ладонь, заполняя дверной проём, а другой рукой нажимал кнопки на своём телефоне.

— Это совсем не смешно, Трой. Пусти меня внутрь.

На его телефоне заиграла мелодия «Поющие под дождём». Он прибавил громкость и положил телефон на ближайший столик.

— Танцуй, — приказал он.

К тому времени она уже была насквозь мокрая и походила на промокшего ленивца.

— Что, прости? — Он улыбнулся, и её сердце камнем провалилось в желудок. Эта его улыбка, будь она не ладна.

— Танцуй, Кэм. Это есть в списке. Я не впущу тебя, пока ты этого не сделаешь.

Её челюсть отвисла. Он же не серьёзно. Сначала заставил загадывать желания на звёздах. Потом напугал её до чёртиков этим фильмом. А теперь это?

— Нет. Это…

— Глупо, — закончил он. — Знаю. Но всё равно сделай это.

Она скрестила руки, чтобы скрыть груди. И как знак протеста. Он вышел к ней под дождь и взял её за руку, обхватывая рукой её талию. Кружась в головокружительном вальсе, он вёл их по всему крошечному балкону, ужасно напевая известную песню Джина Келли.

Изо всех сил стараясь повиснуть на нём, подобно безвольной лапше, она в конце концов сдалась и засмеялась. Кэм обняла его за талию и начала танцевать. Он действительно чокнутый. И она не далеко от него уйдёт, позволяя ему проделывать с ней такое.

Песня закончилась, и Трой остановился, но Кэм никак не могла перестать смеяться. Это было не только глупо, это было безумием.

И, боже, помоги ей, ощущения от этого были превосходные.

Он опустил на неё взгляд, когда над головой раздался раскат грома. Из-за дождя его волосы стали на несколько оттенков темнее, а глаза совсем почернели. По его лицу стекали капли дождя, падая на неё. Она прекратила смеяться и уставилась в ответ. Перестав дышать.

И в этот момент она осознала, что её руки оказались в ловушке между её промокшей насквозь рубашкой и его обнажённой грудью. Мокрой, голой, твёрдой грудью. Она взглянула на свои пальцы, распростёртые на его коже, и всего один раз, просто чтобы узнать, какова она на ощупь, провела ими по его груди, слегка касаясь кончиками. Его сердце тяжело билось под её ладонью. Несмотря на жар, исходящий от неё изнутри, он вздрогнул, будто ему стало холодно, но не предпринял никаких попыток отпустить её.

Его пульс под её ладонью ускорился, пока они продолжали пристально смотреть друг на друга. А мускул на челюсти подрагивал. О чём он думал?

Она думала о том, что они скоро подхватят пневмонию. И потом её семья сможет брюзжать по этому поводу. Всё, чего она хотела — чтобы его рот снова накрыл её губы. Она желала этого больше всего на свете. Непрактичная сторона, которой она никогда не позволяла вырываться наружу, нуждалась, чтобы он её поцеловал. Чтобы заставил её почувствовать себя желанной женщиной, достойной поцелуя на балконе под дождём. Она никогда раньше не испытывала такой первобытной потребности. В её прошлых отношениях было притяжение, но не такое. Хотя Трой ей не парень. Они не пара.

Она сделала попытку отстраниться, но он удержал её. Трой поднял руку, чтобы убрать прядь мокрых волос с её щеки, и она наблюдала, как дёрнулось его адамово яблоко.

Нагнувшись, он приподнял её, как раз достаточно, чтобы занести обратно в спальню и усадить. Её пульс ускорился, в надежде, что он…

Он отдёрнул руки, будто она ударила его током. Нет, она определённо не это имела в виду.

— Отметь в списке, — сказал он. — Ты танцевала под дождём.