Король Артур и рыцари Круглого стола - Питер Акройд

— Не вините ее, — сказал Фелот. — Она действовала по моему приказу. А ваш смертный час пробил.

— И вам не стыдно, — спросил его Ланселот, — нападать на безоружного?

— Мне это все равно: защищайтесь, как сможете.

— Повесьте, по крайней мере, мой меч на дерево. Прикрепите к ветке так, чтобы я мог попытаться его достать.

— О нет! Я знаю вас лучше, чем вы думаете, Ланселот, и я не предоставлю вам оружия.

— Придется обходиться подручными средствами.

Он огляделся по сторонам и увидел у себя над головой огромный безлиственный сук толщиной в шею человека. Одним прыжком Ланселот достиг его и оторвал сук от дерева.

С такой палицей в руках он бросился навстречу Фелоту, который с великим усердием размахивал своим оружием, но Фелоту Ланселот был не по силам: тот сбросил его с коня, а потом взял меч Фелота и этим же мечом отрубил ему голову.

— Вы убили моего мужа! — вскричала дама.

— А вы пытались хитростью предать меня, — возразил Ланселот. — Теперь же я отплатил вам обоим.

Он взял свои доспехи, сел на коня и поскакал прочь от замка, благодаря Бога за то, что избежал тяжкой опасности.

После многих дней странствия он заехал в долину и там, к своему негодованию, увидел, как рыцарь с обнаженным мечом гонится за дамой. Он уже собирался нанести ей смертоносный удар, когда женщина, увидав Ланселота, взмолилась к нему о помощи. Ланселот со всей поспешностью подъехал и загородил даму собой.

— Стыдитесь, рыцарь! — крикнул он. — Как же это вы гонитесь за дамой?

— Вы не имеете права встревать между мною и моей женой, — отвечал тот. — Я убью ее, чтобы вы ни делали.

— Нет, не убьете. Вам придется сперва сразиться со мной.

— Вы не ведаете, что творите, Ланселот! Эта женщина предала меня.

— Неправда! — вскричала она. — Только оттого, что я люблю и ценю моего кузена Жермена[107], он вообразил, будто между нами что-то есть. Он ревнует, но я ничего дурного не сделала. Заклинаю вас, Ланселот! О вас говорят как о самом достойном рыцаре на земле. Спасите меня, умоляю! Этот человек беспощаден.

— Он не тронет вас, госпожа. Теперь я с вами.

— Пусть будет так, — сказал супруг. — Я подчиняюсь вашей воле, сэр.

Они поехали дальше втроем, Ланселот скакал между супругами. Вдруг рыцарь оглянулся и спросил:

— Видите, сэр, тех вооруженных людей, что скачут за нами?

Ланселот обернулся, и в этот миг его спутник выхватил меч и снес голову своей жене.

— Изменник! — вскричал Ланселот. — Вы покрыли меня вечным стыдом. Вы убили женщину, которую я взял под защиту.

Он спешился и выхватил меч, но убийца соскочил с коня и бросился к его ногам, моля о пощаде.

— Нет вам пощады, — отвечал Ланселот. — Поднимайтесь и готовьтесь к бою.

— Я не стану сражаться с вами.

— Послушайте, вот что я сделаю: я сниму доспехи и разденусь до рубахи. Из оружия у меня будет только меч.

— Нет, сэр! Вы все равно победите.

— Тогда вот к чему я приговорю вас: вы возьмете тело своей жены и ее голову и будете носить ее повсюду с собой, пока не прибудете ко двору моей госпожи Гиневры. Согласны вы на такие условия?

— Клянусь слушаться вас во всем, Ланселот!

— Как ваше имя?

— Сэр Педивер.

— В постыдный час вы родились на свет, сэр Педивер! Ступайте своим путем.

Сэр Педивер взгромоздился на коня со своей ужасной поклажей и ко дню Пятидесятницы подоспел ко двору Артура в Винчестер, где нашел королеву Гиневру.

— Вы сотворили ужасное дело, — сказала она, выслушав его рассказ. — Вы осрамили и Ланселота, и самого себя. Придется вам принести покаяние. Приказываю вам ехать с телом вашей убитой жены в Рим и добиваться аудиенции у Папы. Лишь он один властен даровать вам прощение. Не отдыхайте в пути, а если уляжетесь спать, кладите рядом с собой свою мертвую супругу.

Педивер во всем повиновался королеве, и старинные книги повествуют, что он выпросил у Папы прощение и схоронил свою жену в Риме. С той поры он жил в святости и сделался отшельником.

А мы вновь обратимся к Ланселоту, который прибыл ко двору за два дня до Пятидесятницы. Все, кому он велел, тоже подоспели ко двору. Трое рыцарей, явившихся в качестве пленников сэра Кэя, поведали королю о том, как Ланселот одолел их. Сэр Гоутер и его товарищи рассказали такую же историю. Мелиот рассказал двору о том, как Ланселот исцелил его раны. Никогда еще рыцарь не добывал себе столько чести. Весь мир восхвалял сэра Ланселота.

Тристрам и Изольда

Изольда Прекрасная

Давным-давно, в царствование короля Артура, много столетий тому назад, жил-был король по имени Мелиодас. Он правил Лионессом, страной близ побережья Корнуолла[108], которая ныне сокрыта под волнами моря. Ему посчастливилось взять в жены сестру Марка, правителя Корнуолла — Елизавету, которая славилась и красотой, и добротой. Когда Елизавета поняла, что ждет ребенка, оба супруга преисполнились радости.

Однако другая дама в той стране была влюблена в короля Мелиодаса, но ее чувство оставалось безответным. И вот однажды, когда король поехал на охоту, она подослала ему заколдованного оленя, и тот завел короля далеко в лес. Король преследовал оленя до ворот старинного замка и там попал в плен к колдунье.

Увидев, что ее муж так и не вернулся с охоты, Елизавета едва не лишилась рассудка. Она уже вот-вот должна была родить, но все же вместе с одной дамой поехала в лес на поиски мужа. В самой чаще леса у нее вдруг начались роды. Милостью неба младенец с помощью сопровождавшей королеву дамы явился на свет живым и здоровым, но мать не пережила такого испытания, и перед ней раскрылись врата неба. Такова была ее участь. Поняв, что ей суждено умереть, Елизавета обратилась к своей спутнице с просьбой:

— Когда увидишь моего супруга, приветствуй его от моего имени, — показывала она ей. — Расскажи ему, сколько я выстрадала из-за него, и передай, что мне жаль покидать этот мир, так и не свидевшись с ним.

После этого она попросила показать ей новорожденного.

— Ах, милое дитя, — шепнула она, — ты умертвило свою мать. Пусть господин мой назовет тебя Тристрамом, что означает «печальное рождение».

С этими словами королева испустила дух. Фрейлина уложила ее под древним дубом и как могла постаралась убаюкать дитя. Вскоре подъехали и придворные, отправившиеся на поиски королевы, и все горько печалились, застав ее мертвой. Они отвезли ребенка во дворец и там закутали его в златотканые пеленки.