Авиор - Михаил Иванов

этот раз я не переживал. Катрайона поступила мудро, ведь почти постоянно присутствующая у меня в комнате мелкая, наверняка могла полезть из любопытства.

"Дурак ты, Майк! Только попал в переплёт, а уже использовал одну из трёх инъекций," - проснулся внутренний неприятный голос самокопания. И он был повсюду прав. Что мне стоило не ввязываться в перестрелку с бандитами? Немного обдумав этот вопрос, понял, что случись это снова - всё равно не смог бы поступить иначе. Те правила поведения, что я вбил себе в голову, основываясь на Директивах Общества казались мне нерушимыми.

Из-за ставень пробивался яркий свет, но мелкой в комнате не было, и я мог спокойно полежать наедине с самим собой. Тянущая боль в нижней части живота отступила и теперь не тревожила, напоминая о себе лишь при движении. Я решил глянуть под бинты, откинул одеяло и не заметил, как с кровати на пол упала книга, издав глухой стук. Это была та самая книжка, которую читала мелкая, а вот её стук наверняка услышали на первом этаже. Я потянулся за книгой и завис с протянутой рукой. Я почему-то думал, что девочка читает какие-то сказки или простые рассказы, соответствующие её возрасту. Но на раскрывшихся листах были выведены отдельные символы, а ещё нарисованы знакомые и не очень животные, или иные общеизвестные вещи, такие как деревья, трава, вода, небо, звёзды и прочее.

"Букварь?" - удивился я, поднимая книгу и пролистывая несколько страниц, - "Это может быть полезно!"

За разглядыванием книги меня и застали Катрайона с младшей сестрой. Из-за их сходства я поначалу мог счесть их мамой и дочкой, но со временем убедился в том, что девушки сёстры. Я настолько погрузился в картинки и символы неизвестного языка, что не заметил, как они с удивлением наблюдали за мной через чуть приоткрытую дверь. Мелкая, как обычно, должна была не выдержать первой и заорать по своей привычке, но старшая прикрыла ей рот своей ладошкой. Но обеих хватило не ненадолго. С воплями восклицания девочка бросилась ко мне на кровать, запрыгнула и уверенно отобрав книгу начала её листать и тыкать пальцем, видимо, в её самые любимые места, естественно с картинками. А я лишь внимательно кивал и чутко прислушивался к её речи, что неслась сплошным потоком. Раз уж я застрял здесь надолго, учить местный язык нужно первым делом.

Катрайона, наблюдавшая за всем этим с улыбкой, собралась было уйти, но я окликнул её по имени и жестами попросил принести мне поесть. Изъясняться подобным образом было непросто, но девушка думала, что мне всё ещё нельзя твёрдую пищу, иначе будет сильно больно в животе. Я же постарался её успокоить и показать, что там почти всё зажило, а мне нужно восстанавливать силы. Старшая из сестёр удалилась, а я так и не понял, удалось ли мне убедить её или нет, но уже через несколько минут она вернулась, неся в руках глубокую миску с наваристой похлёбкой и плавающими внутри сочными кусками мяса. Ещё бы чуть-чуть и у меня слюна начала капать изо рта от одного запаха.

Мой обед поставили на стул возле кровати, а девушка подхватила на руки свою младшую сестру, чтобы та не мешала мне спокойно наслаждаться пищей. Она собиралась убрать и книгу, но я успел перехватить её руку, аккуратно, а второй успев показать, что хочу посмотреть её пока буду есть. Катрайона пожала плечами и не сопротивлялась, а я в ответ ещё больше набрался смелости и попросил её мне показать и озвучить, самые основные слова и буквы из книги. Так за употреблением местной наваристой похлёбки я узнал первые, основные слова нового языка.

Прошла целая неделя к тому времени, как я начал вставать на ноги после ранения. Поначалу я ограничивался лишь комнатой, а моих сил хватало лишь на то, чтобы сделать несколько кругов по ней, после чего я весь в поту падал обратно на кровать. Всё остальное время я посвящал тому, чтобы изучать местный язык, параллельно практикуясь в нём, то с младшей, то со старшей сестрой. Постепенно боль отступала, а силы возвращались, так что я начал уже спускаться и подниматься по лестнице за своим завтраком и ужином самостоятельно. Но делал это в чётко отведённые часы, пока заведение, что держала девушка, было ещё или уже закрыто. Обед же приносили они мне наверх.

И хоть мои походы за едой занимали гораздо больше времени, чем у Катрайоны и её младшей сестры Ангелионы, я использовал подъёмы и спуски в качестве своеобразной зарядки, чтобы восстанавливать мышцы и справляться с нагрузками. С разрешения девушек я сократил имена, обращаясь к ним Кэт и Анги. Мелкая была неудержимой егозой. Крайне активной и болтливой. Она всегда носилась, словно заведенная, успевая сделать вокруг меня несколько кругов, пока я проходил путь в три ступеньки вверх. Старшая же была полной противоположностью по характеру. Спокойной, выдержанной и по большей части молчаливой. Даже на наших импровизированных занятиях по изучению языка.

Именно Кэт старалась немного меня оградить от внешнего мира, поэтому в то время, пока на первом этаже шумели и веселились местные, я сидел в своей комнате с Анги, и мы вместе с ней читали единственную в доме книгу. Девочка всегда торопилась и так ускорялась в речи, что мне приходилось её постоянно притормаживать, чтобы успеть хоть что-то понять. Местный язык был не слишком сложным, а я, к удивлению, обнаружил, что пара-тройка слов у нас даже совпадает. Слова "мама" и "папа" были такими же при произношении, но звучали с другим ударением. Вот только ни Анги, ни Кэт не особо часто их употребляли, а когда об этом заходила речь, мелкая становилась мрачнее тучи. Так что расспросов я старался избегать, выясняя произношение всего остального.

А спустя ещё две недели я начал поздней ночью выходить на задний двор таверны, чтобы подышать свежим воздухом и полноценно размяться. Дел по хозяйству у Кэт хватало, и я помогал чем мог, стараясь хоть как-то компенсировать понесённые ей затраты на моё восстановление. Например, приладил дверь того сарая, что стала моим ночлегом на один раз. Нарубил все сложенные в нём дрова, пополняя запас топлива для печей, а в свободное время вырезал из дерева фигурки животных небольшим кухонным ножом. У Анги