Тигр, светло горящий - Трейси Шевалье

Он кивнул.

— Детей и ангелов, мужчин и женщин, которые говорят со мной и друг с другом.

— И вы их там рисуете? — Она показала на блокнот.

— Иногда.

— А можно посмотреть?

— Конечно.

Мистер Блейк протянул ей блокнот. Магги выбросила вишневые косточки в сад и вытерла руки о юбку, без напоминаний с его стороны зная, что это для него важно. Он подтвердил ее мысль, добавив:

— Это блокнот моего брата Роберта. Он разрешает мне пользоваться им.

Магги принялась листать странички, обращая больше внимания на рисунки, чем на слова. Даже если бы она и умела читать, ей было бы трудно разбирать эти каракули, где линии рисунков набегали на слова, где стихи были написаны вверх тормашками, а иногда такой скорописью, что казалось, бумага испещрена не буквами, а какими-то черными отметинами.

— Господи Иисусе, какая путаница, — пробормотала она, пытаясь разобрать, где кончаются слова и начинается рисунок. — Вы только посмотрите, какая тут мешанина!

Мистер Блейк рассмеялся.

— То, что сразу выходит из-под пера, не всегда выглядит лучшим образом, — объяснил он. — Чтобы оно засверкало, нужно еще поработать.

Многие рисунки представляли собой черновые наброски, по которым трудно было определить, в чем состоял замысел. Но некоторые были выписаны довольно тщательно. На одной из страниц какая-то чудовищная морда держала в пасти чье-то безвольное тело. На другом на всю страницу был изображен голый человек, открывший в тревожном крике рот. Бородатый мужчина в рясе со скорбным лицом разговаривал с другим, наклонившим к нему голову. Бок о бок стояли обнаженные мужчина и женщина, тут же были изображены другие тела — корчащиеся и перекошенные. Магги прыснула, увидев картинку писающего у стены человека. Но рисунки эти редко вызывали у нее смех, гораздо чаще — тревогу.

Она остановилась на странице, изрисованной маленькими ангелочками со сложенными крыльями, выпученными глазами и разверстыми ртами. Также там был и мужчина, несущий ребенка на голове. А наверху — поразительное изображение человека с пронзительными глазами, длинным носом и кривой улыбкой. Вокруг его головы бушевала копна вьющихся волос. Он был так непохож на другие фигуры, а сама картинка выполнена с таким тщанием и изяществом, что Магги сразу же поняла — это кто-то взятый из реальной жизни.

— А кто же это?

Блейк бросил взгляд на страницу.

— Это Томас Пейн.[41] Ты что-нибудь знаешь о нем, мое дитя?

Магги вызвала в памяти воспоминания о вечерах, которые она, полусонная, проводила со своим семейством в «Артишоке».

— Кажется, знаю. Мой отец рассуждает о нем в пабах. Он написал что-то такое — у него еще из-за этого были неприятности, да?

— «Права человека».

— Постойте-ка… он поддерживает французов, верно? Ну вроде как… — Она осеклась, вспомнив bonnet rouge мистера Блейка. В последнее время она не видела его в этом уборе. — Так вы знаете Тома Пейна?

Мистер Блейк наклонил голову и, прищурив глаза, принялся рассматривать лозу, вьющуюся по стене.

— Да, я с ним знаком.

— Значит, вы все же рисуете настоящих людей. Ведь его-то вы взяли не из своей головы, да?

Мистер Блейк поставил локоть на колено и повернулся к Магги.

— Ты права, моя девочка. Как тебя зовут?

— Магги, — ответила она, гордая тем, что такой человек пожелал узнать ее имя.

— Ты права, Магги, я нарисовал его, когда он сидел напротив меня. Это и в самом деле один из примеров, когда я рисовал с натуры. Мистер Пейн настаивал на этом. Я полагаю, он именно из таких людей. Но у меня это не входит в привычку.

— Вот как…

Магги замолчала — он не была уверена, что ей стоит слишком уж приставать с вопросами к такому человеку, как мистер Блейк. Но он смотрел на нее вопросительно, подняв брови, лицо его было открытым, и она почувствовала, что здесь, в этом саду, она может задавать вопросы, которые невозможны в другом месте. Это было началом ее образования.

— В аббатстве, — сказала она, — вы рисовали что-то такое, что было у вас перед глазами. Эту статую. Только без одежды.

Мистер Блейк посмотрел на нее. Его мысли сопровождались едва заметным движением мышц лица, выражавшим то недоумение, то удивление, то удовлетворение.

— Да, моя девочка, я и в самом деле рисовал эту статую. Но ведь я рисовал совсем не то, что там было, разве нет?

— Да, конечно, не то.

Магги прыснула, вспомнив набросок обнаженной статуи.

Урок закончился — мистер Блейк взял свой блокнот и, встав, принялся разминать ноги, словно они у него затекли.

Скрежещущий скрип заставил Магги поднять взгляд. Джем в соседнем доме поднимал окно в задней комнате. Он увидел ее с мистером Блейком и замер, вперившись в них взглядом. Магги поднесла палец к губам.

Мистер Блейк не повернулся в сторону, как это сделало бы большинство людей, — он просто направился к двери. Магги казалось, что окружающий мир интересует его, только когда ему этого хочется, а теперь он потерял интерес и к своему саду, и к ней.

— Спасибо за вишни, мистер Блейк! — крикнула ему вдогонку Магги.

Он в ответ поднял руку, но не повернулся.

Когда мистер Блейк скрылся в доме, Магги дала знак Джему, приглашая его присоединиться к ней. Он нахмурился, а потом исчез в доме. Несколько минут спустя он появился над стеной — запрыгнул на скамейку мисс Пелхам и теперь стоял на ее спинке.

— Ты что там делаешь? — прошептал он.

— Спускайся сюда, Блейки не будут возражать!

— Не могу — помогаю отцу. А ты что там делаешь? — повторил он.

— Я ушла из дома. Не говори никому, что я здесь, — обещаешь?

— Хорошо, — сказал Джем после секундной паузы.

— Давай встретимся позже у Ламбетского дворца.

— Хорошо.

Джем начал спускаться.

— Джем!

Он замер.

— Что?

— Принеси нам что-нибудь поесть, а?

Так Магги осталась в саду Блейков. Блейки никак не выразили своего отношения к ее присутствию, даже когда стало ясно, что она не собирается уходить. Поначалу она бо́льшую часть времени проводила в Ламбете, избегая тех мест, где можно было столкнуться с родителями или братом. Когда удавалось, она встречалась с Джемом и Мейси. Через некоторое время, когда стало ясно, что Блейки не возражают, она начала смелее ходить по их саду. Иногда она помогала миссис Блейк — то в огороде, то со стиркой, то штопая какие-то вещи, чего бы никогда не сделала для своей матери.

Сегодня миссис Блейк принесла ей «Песни неведения» и посидела немного, помогая читать, а потом предложила Магги почитать самостоятельно, пока сама она будет в огороде. Магги предложила ей помощь, но миссис Блейк улыбнулась и покачала головой.

— Если ты научишься читать, моя дорогая, — сказала она, — то мистеру Блейку это понравится больше, чем мой салат. Он говорит, что дети понимают его работу лучше, чем взрослые.

И теперь, услышав, как Бет Баттерфилд спрашивает Анну и Мейси, не видели ли они ее дочь, Магги в ожидании ответа задержала дыхание. Она сильно сомневалась в способности Мейси лгать — та в этом преуспевала ничуть не лучше Джема. И потому, когда после некоторой паузы Мейси сказала: «Спрошу у Джема», Магги облегченно вздохнула и улыбнулась.

— Спасибо, мисс Пидл, — прошептала она. — Лондон, кажется, чему-то уже научил тебя.

Глава четвертая

Когда Мейси поднялась наверх, Джем и Томас сгибали длинную ясеневую палку для спинки виндзорского стула. У самого Джема еще не хватало ни силы, ни умения делать это самому, но он мог закреплять металлические шпеньки, удерживавшие ясеневую заготовку, которую его отец выгибал на раме. Томас, напрягаясь и постанывая, изгибал заготовку, которую он только что пропарил, чтобы та была податливее. Тут нужна была сноровка: перегнешь заготовку — она треснет и все труды пойдут прахом.

Мейси знала, что в этот критический момент их лучше не трогать, а потому осталась в гостиной — принялась копаться в коробке матери, где та держала всякие пуговичные материалы: колечки различных размеров, осколки овечьих рогов для пустышек, льняной клубок для придания формы круглым пуговицам, кусочки материи, острые и тупые иглы и нити разного цвета и толщины.

— Последний шпенек, — пробормотал Томас. — Вот так — отлично!

Они отнесли раму с обручем в сторону и прислонили ее к стене, где она должна была высохнуть и сохранить новую форму.

Мейси выпустила из рук жестянку с кусочками рога, и когда та долетела до пола, крышка соскочила и округлые роговые заготовки разлетелись повсюду.

— Ой! — вскрикнула она и, усевшись на колени, принялась собирать рассыпавшееся.

— Помоги ей, Джем. Мы тут пока закончили, — сказал отец.

— Пришла мать Магги и спрашивает, не видели ли мы ее, — прошептала Магги, когда Джем присел рядом с ней. — Что мы будем говорить?