Арибелла. Последняя из рода Страут - Любовь Огненная

все внутри меня дрожало от страха и сладко замирало от желания. Да, я хотела бы, чтобы капитан меня поцеловал, – сейчас себе я уже могла в этом признаться, но…

Сама же все и испортила, о чем думала все утро. Проигрывала произошедшее в своей голове и так и эдак, представляя иные концовки и реплики, а потому чуть не сожгла кашу. Она немного подгорела, за что Рич ругался просто зверски.

Нет, сначала он, конечно, был очень рад меня видеть в добром здравии, а потом…

– Да что у тебя за р-р-руки-кр-р-рюки!? Да как можно было кашу пр-р-роворонить?! – возмущался он со своего насеста, при помощи чар руководя порционной жаркой яиц.

Белые облака с желтыми солнышками отправлялись со сковороды прямо на железный противень, пока я нарезала хлеб и сливочное масло на кусочки. Как говорила Роззи: «Кашу маслом таки не испортишь. Особливо коль оно задарма досталось!»

Все, что доставалось бесплатно, рыжая морская свинка уважала особенно.

Как и всегда, котел и противень на верхней палубе появились немного раньше меня, но никто не ринулся выстраиваться в очередь за тарелкой. Напротив, на меня и внимания не обратили.

Вся команда была занята тем, что наблюдала за несколькими мужчинами, что дрались сейчас друг с другом на мечах и кинжалах. От удивления я даже замерла со стопкой тарелок в руках.

– Лялечка, варежку таки захлопни, пока муха не залетела, – усмехнувшись, посоветовала мне Роззи.

Она сидела на своем излюбленном месте – на жердочке у входа в камбуз.

– А что они делают?

– Промежду собой тренируются, приказ капитана виполняют, охальники. Они жо не только на лодочке своей барахтаются, иногда им таки приходится сражаться.

– А я тоже умею немного, – отметила я, ставя стопку тарелок на ящик.

– Хто? Ты? – смешливо глянула на меня Роззи. – Бабушке расскажешь, смешнячка. Лучше водички принеси. Так солнце печет, что это прамо невозможно видержать.

Воды в блюдце я для рыжей морской свинки, конечно, принесла, но доказывать ей ничего не стала. Да и времени на это не было. Требовалось быстро накормить всех завтраком, поесть самой, вымыть посуду и палубу и бежать помогать готовить обед.

Собственно, до самого обеда я на кухне и проторчала, пока пираты поочередно тренировались парами в искусствах нападения, обороны и защиты. Обидно было очень даже. Мне и правда хотелось позаниматься вместе со всеми, чтобы в очередной раз напомнить, что я тоже часть команды.

Тем более что необходимыми навыками я действительно владела. Правда, учили меня совсем немного. В период, когда к родителям приезжали ближайшие родственники с сыновьями, им нанимали специального учителя.

Уроки проводились ежедневно, а мне разрешали на них присутствовать. Только без дела я сидела первые два дня, а потом упросила учителя заниматься вместе с двоюродными братьями. К тому моменту мне уже надоело изображать деву в беде и хотелось как следует надрать кое-кому уши.

Ох, Древние! Я скучала по тем временам, будто прошло уже целых сто лет!

На обед сегодня у нас была запеченная рыба. Вопреки чужим домыслам, морскую живность в плавании команда ела редко. В основном тогда, когда запасы иссякали раньше, чем судно входило в очередной порт. Или как сейчас, когда после шторма на палубе рыбы оказалось вдоволь, а выкидывать ее было попросту жалко.

Природа напрасного расточительства не прощала.

Наполнив последнюю глубокую миску да передав ее пирату с большими ушами, я у него же и поинтересовалась:

– А можно мне тоже с вами позаниматься?

В отличие от других, он показался мне более лояльным. По крайней мере, предрассудками насчет «женщина на корабле к беде» не страдал.

Капитана на палубе не было. Поприсутствовав при начале раздачи, он снова вернулся в свою каюту, напомнив мне о чувстве вины.

– На мечах, что ль? – всхлипнул парень со смехом.

Разговор наш, как ни странно, слышали все, так что улыбки и смешки так или иначе появились на лицах у многих.

– На мечах. Или шпагах. Да хоть на кинжалах! – воскликнула я, скрывая обиду.

– Ишь чего удумала! – погрозил мне кулаком интендант, наяривающий рассыпчатую кашу, с которой подавали рыбу. – Бабье место на кухне. Тьфу на тебя… В камбузе!

– Да пусть развлечется девка нам на потеху, – похлопал его по плечу тот самый пират, которому я угодила совсем не по коленке.

И вот как-то сразу не понравился мне блеск в его глазах. Не озорной, совсем не озорной, но идти на попятную было поздно. Участвовать в тренировке мне разрешили. Сразу после того, как посуду всю вымою.

Ну я и вымыла быстро, насколько могла, под недовольное ворчание Рича. И снова поднялась на верхнюю палубу, где меня уже поджидали – и, судя по лицам, в нетерпении.

Как оказалось, чтобы пошутить и посмотреть на мою реакцию.

Я действительно рассчитывала на настоящий меч или шпагу. Или, на худой конец, на кинжал. Однако вручили мне деревянный меч.

Шутку я оценила. И даже не обиделась. Вместо этого встала в стойку.

Потому что парней учили драться любыми подручными средствами. Учили их, а научилась я. Конечно, до мастера мне было как пешком до графства Эредит. Если оно еще существовало. Но кое-что я все же умела. Плюс на моей стороне был эффект неожиданности.

В угол того самого матроса, решившего отомстить мне за поруганную честь – его честь, я загнала быстро и почти безболезненно. В шесть шагов, как и говорил учитель. Через шесть шагов деревянное острие уже прижималось к его шее, в то время как я улыбалась, ведь, в отличие от него, пользовалась только одной рукой. Вторая была у меня за спиной.

Сказать, что мужчина удивился, – это ничего не сказать. Однако его изумление легко трансформировалось в злость, напитали которую чужие насмешки. Его собратья по оружию беречь душевное равновесие пирата не собирались.

И это было второе правило сражения. На поле боя эмоций быть не должно.

Второй раз пирата я загнала еще быстрее. Но, прекрасно осознавая опасность чужой неконтролируемой ярости, обезоружила его наперед и улыбнулась еще шире. Потому что меня наконец-то заметили. Больше того, меня искренне хвалили фразами вроде: «А девчонка-то молодец!»

И я в ответ искренне, чуть смущенно улыбалась, точно зная, что третий раз мне не повезет. И в реальном бою не повезет. Там эффекта неожиданности не будет. Там противники не станут драться со мной один на один, соблюдая кодекс чести.

Да, мое выступление сейчас именно что являлось показательным выступлением и ничем больше. За что я и поплатилась.

Холодный металл обжег шею настолько неожиданно, что я с трудом удержала крик. Он встал в горле спазмом, дыхание перехватило, тело окаменело, пока я осознавала, что кто-то сейчас стоит прямо у меня за спиной. Больше того, моя спина прислоняется к чьей-то груди, как и затылок.

Громкий гогот довольных пиратов прокатился по верхней палубе, ухнув к мачтам и реям. От них же я и узнала, что это капитан решил меня проучить.

– Запомни этот урок, Ари, – прошептал Арс, едва касаясь губами моего уха. – Твои глаза должны видеть все, твои уши должны слышать все, что происходит вокруг. Враг почти всегда бьет исподтишка.

Я умирала. Чувствуя, как мужчина прислоняется ко мне, ощущая его бедра, живот, подбородок и губы, я умирала, почти теряла сознание. Мелкая дрожь охватывала тело. Ей на замену тут же приходила легкая щекотка, а после оцепенение.

И оно не имело ничего общего со страхом.

Сердце билось часто-часто. Так близко меня не касался еще ни один мужчина, а впрочем… Касался. Он же. Переодевал, пока я была в беспамятстве, и мысли об этом будоражили, вызывали смятение, кружили голову.

Заточенный клинок от моей шеи все-таки убрали. Обернувшись, я посмотрела Арсу прямо в глаза, запрещая себе смущаться, запрещая прятать взгляд.

Кто бы знал, чего мне это стоило.

– Я всего лишь хотела немного позаниматься со всеми, – произнесла я максимально сдержанно, ровно, но дыхание все равно надрывалось.

– Не стоит отвлекать моих матросов, – скупо ответили мне, так что я почти поверила в то, что провинилась. – Ты будешь заниматься со мной.

Второе предложение прозвучало не в пример холоднее первого, но во мне зародило целую бурю, ураган радости. Сам капитан