Паркур (ЛП) - Давид Бэль

— И все же, слава, деньги, это то, что очаровывает молодежь…

— Но молодежь так очарована деньгами потому что они необходимы для жизни, их заставили поверить в то, что они должны обладать шикарной машиной, ил если ты не хватаешь звезд с небес, то ты никто. Я видел очень счастливые пары, несмотря на то, что у них не было много денег для жизни. Мы должны стремиться к такой любви. Это не тот случай, когда мужчина весь в делах и не находит времени, чтобы увидеться со своей женой или детьми, и его единственный способ выразить свою любовь это подарить им подарок за десять тысяч евро. Позже ребенок будет помнить, что его отец подарил ему это, и это стоило столько-то, но если его спросишь о настоящих моментах, проведенных с папой, ему будет не о чем рассказывать. Если ты возьмешь своего сына на рыбалку, то тебе это ничего не будет стоить, а он запомнит это на всю свою жизнь. У меня нет других моментов кроме таких, когда я думаю о своем отце. Вечером он мог взять меня на прогулку, и мы могли бродить часами по лесу. Он рассказывал мне о своей жизни, и я не замечал оставленных позади километров. Я так же мог часами оставаться в его палатке, говорить до самого утра о вещах, которые он пережил, и в моих глазах это стоило больше, чем все золото мира.

 Часть 9. Конец путешествия?

— Собираетесь ли вы бороться за то, чтобы паркур и дальше жил и развивался по всему миру?

— Сегодня я уже покончил с Паркуром, но я знаю, что он еще со мной. Как повар, который уходит из своего большого ресторана. Он выполняет поручения, встречается с друзьями, но знает, что его талант все ещё с ним. И если друг попросит его приготовить вкусное блюдо, он приготовит его с огромным удовольствием, но не для того, чтобы этим выхвалиться. Я хочу, чтобы Паркур стал этим для меня сейчас: прыгать для удовольствия и не думать, что я из кожи вон лезу, повторяя бесполезные упражнения. Я делал то, что должен был делать, и я продолжаю следовать своему пути так, как должен. То, что я могу ещё делать сегодня, несомненно, связано с распространением Паркура, например, с созданием тренировочных центров. Я хочу, чтобы дети понимали, чем на самом деле является Паркур, чтобы передать им эту идеологию — «быть сильным, чтобы быть полезным». Я испытываю глубокое уважение к Паркуру, и буду и дальше стараться усилить доверие к нему. Я хочу сделать это для последователей Паркура, чтобы доказать им, что это жизнеспособная дисциплина, что это спорт, которым можно заниматься большую часть своей жизни. Я так же хочу отойти от коммерческой стороны Паркура, от его слишком медийных качеств, которые ему привили. До сих пор, когда ко мне приходят журналисты с телевидения и я рассказываю им о прыжке с высоты полуметра, они начинают корчить недовольные мины и спрашивать, не могу ли я сделать этот прыжок на высоте здания, «потому что это более эффектно». Я могу понять развлекательную сторону Паркура, я могу понять людей, который хотят построить «Паркурлэнд» на пляжах, как строят рампы для скейтеров, но не нужно втягивать в это меня, я не хочу иметь ничего общего с этим шоу-бизнесом. Я хочу сохранить простой и естественный Паркур для себя. Я стараюсь аккуратно относиться к тому, чем я занимаюсь в профессиональной сфере. Я снимался во многих рекламах, в некоторых даже за границей, и я всегда обращаю внимание на продукт или марку, чтобы убедиться, что они не противоречат моим принципам и логике Паркура. Мне, к примеру, предлагали сняться для одной очень известной компании фастфуда, но я отказался, потому что не хочу, чтобы паркур использовали ради какой-такой ерунды. Я хочу показать в первую очередь полезную сторону паркура.

— Был ли момент, когда вы сомневались в успехе Паркура?

— У меня были сомнения, но я никогда не думал бросать Паркур. Был момент, когда я чувствовал, что потерял равновесие. Так было, когда я понял, что никогда не переживу то, что пережил отец — не буду солдатом и не буду вытаскивать людей из огня. Я спрашивал себя, чему это будет служить, зачем я так много вкладываю в Паркур, для чего я накопил столько энергии. Я чувствовал себя потерянным, как профессиональный боксер, который тренировался шесть месяцев, чтобы узнать, что его бой не состоится… В тот момент я словно утратил что-то. Мои тренировки пошли на сход, я занялся такими вещами, которыми никогда не занимался до этого, к примеру, начал курить. Я чувствовал, что разрушаю границы, которые сам себе поставил, и начинаю познавать новый мир. Я понимал, что больше не чувствую себя в состоянии заниматься Паркуром, и это приносило с собой чувство вины. В итоге, я научился расслабляться и находить золотую середину. Сегодня, когда я курю и провожу приятный вечер с друзьями, я не думаю ни о чем другом. Но когда мне нужно вернуться в форму для Паркура или для съемок, я начинаю аккуратно к этому относиться и возвращаюсь в строгий режим. Некоторые люди не могут понять, когда видят меня курящим. Они говорят, что я предал свои же принципы, но мой отец годами выкуривал в день по две пачки Gitanes (известная французская марка сигарет) без фильтра. И тем не менее, когда он бежал кросс, то всегда приходил первым или вторым. Зная, что он пережил, мы не можем упрекать его за курение. У меня был очень длинный период в тренировках, когда я не употреблял ни сигарет, ни алкоголя. Я не хотел засорять свой ум, необходимо было сохранять все в чистоте, чистое видение и восприятие вещей. Сегодня я позволяю себе выкурить несколько сигарет, выпить немного алкоголя, чтобы расслабиться. Мой дедушка всегда говорил «это излишество, которое губит тебя». Но у меня сейчас нет никаких излишеств. Я думаю, что если бы тогда я продолжил самодисциплинироваться, то сейчас я бы страдал. Мне приходилось бы справляться с огромным напряжением. Я думаю, что смог доказать себе все, что нужно, я смог пройти через все этапы Паркура, так что сейчас я могу позволить себе некий баланс: оставаться «чистым» и сконцентрированным, когда я занимаюсь Паркуром и или съемками, и иметь возможность расслабиться и получить удовольствие, когда я сам или со своими друзьями. В отличие от некоторых я не считаю, что Бог накажет нас после смерти за то, что при жизни мы позволяем себе удовольствия. Я не сужу людей за какие-то отклонения или за ошибки, которые они могут совершить или допустить. Я стараюсь жить для чего-то хорошего по мере возможного, но прежде всего я стараюсь прожить свою жизнь, как меня тому научили мои дедушка и папа.

— Ваш дедушка не расстроился из-за того, что вы не выбрали карьеру пожарного?

— Нет. Для него было важно, чтобы все было хорошо со мной и моей семьей. Он всегда повторял мне: «Не важно, что ты делаешь, делай это хорошо». Когда он заболел, я заботился о нем в госпитале всю ночь, пока он не умер. Он больше не мог ни говорить, ни двигаться, но я видел его глаза, которые говорили так много. Я видел, как жизнь покидает его лицо, его тело. Я говорил ему на ухо, чтобы он не переживал, что я внимательно слушал все, что он мне говорил, и что я позабочусь о своей матери. Было очень непросто продолжать заниматься Паркуром без него и без моего отца. У меня было ощущение, что жизнь уложила меня на лопатки. Когда умер мой брат Даниель, когда отец и дед скончались с разницей в две недели друг от друга, я стал задаваться вопросом в чем же смысл всего этого… Может в том, чтобы быть добрым, хорошим человеком, потому что спустя секунду твоих родных может просто не стать. Мне удалось пережить это горе и более того — перестать бояться смерти, поставив себя на их место… Я понял, что родные должны идти дальше, жить — проливать слезы бессмысленно. Когда меня что-то тревожит, я стараюсь думать о своем отце — что он сделал бы в подобной ситуации — заботился ли он вообще о таких мелочах? Он помогает мне восстановиться и снова встать на ноги. Я знаю, что он рядом со мной, наблюдает за мной. Я чувствую, что иногда он мне помогает. Когда со мной происходит что-то серьезное, я говорю себе, что он подталкивает меня, и иначе быть не может. К примеру, я считаю, что наша встреча с Филлипом Торетоной (актер, сыгравший президента во второй части «13 района».) не была случайной — это мой отец посылал мне невидимые вибрации.