Кровь героев - Колин Александр Зиновьевич

Носков почувствовал, как ладони его увлажнились, и подумал, что, должно быть, на лбу выступил пот, а это могло показаться весьма странным в приятной, но искусственной (Лапотников обожал кондиционеры) прохладе кабинета покойного шефа.

— Мэхмет всо знаит, — с сильным акцентом произнес Таджик. — Дэнги возвращат нада или Москва ехать — дэло дэлат.

Носков было сделал большие глаза, как бы желая сказать: «Да вы что, ребята? Какие тут деньги? Знать не знаю, ведать не ведаю? Покойника обокрали, а я-то тут причем?». Однако Таджик так посмотрел на сидящего за директорским столом Владлена Валентиновича, что тот потупился.

— Всо знаищь, всо панимаищь, началник. У директор твои луди денги взял, — произнес Фаризов, качая головой. — На это плеват. Бызнес твой тэпер. — Он показал рукой на окружавшее их великолепие и закончил свою мысль: — Плохо начнешь — плохо кончишь. Завтра Мэхмет прилетает, панымаешь? Дэло дэлай, Мэхмет тэбэ всо простит. Харашо жить будешь… Понял?

Где уж тут не понять — или сотрудничай с Мехметовым, или отправляйся на тот свет. Ну положим, люди Лапотникова, те, к которым он в Москву собирался, с ним, Носковым, и разговаривать не станут… Значит, надо возвращать деньги… Возвращать? А где их взять? Продать «Лотос»? Интересно, как?

Остается одно: найти те самые, так лихо присвоенные Лапотниковым проклятые бабки! Но где они? Вроде он, Носков, везде уже все прошарил? Или не везде? Куда там! На даче, можно сказать, все перевернул — и ничего. А может, в спешке пропустил? Дом ведь еще был опечатан… В окно лезть пришлось, как ворюге какому-нибудь… В офисе тоже — ноль. Вчера вечером у безутешной вдовы на квартире — с тем же успехом! Не закопал же их Скорпион в саду под яблоней? Нет, деньги он мог хранить только где-нибудь под рукой. Это значит — дача, офис, городская квартира. Но, скорее всего, дача! Не зря же он там три дня безвылазно сидел? Ни Сашке Климову, ни тем более своему шурину на хранение или с какой-либо другой целью Лапотников деньги бы не отдал. Рыжая баба на вишневой «девятке»? Галя Фокеева? Она водить не умеет, да и машины у нее нет. И все же… А вдруг у нее спрятал? Надо проверить. Хотя этот старый лис, как стало теперь совершенно ясно, никому, кроме себя, не доверял.

Куда, куда же он дел эти проклятые деньги? А если они все-таки на даче, которая, черт возьми, теперь принадлежит этому придурку, Сашке Климову? О-о, черт!

Ох, как же просчитался называвший себя стреляным воробьем Владлен Валентинович Носков, решив, что раз Лапотников кинул его и присвоил Мехметовы деньги (ну в самом деле, не расстанется же он с таким жирным куском, не понесет в зубах Мехмету, особенно если учесть, что виноват получается во всем он, Носков!), то Юрий Николаевич будет помалкивать, по крайней мере, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, пока не переведет эти денежки в какой-нибудь швейцарский банк!

По сведениям Носкова, сделать этого он не успел. Сидел на даче… Слежки, что ли, боялся? Ответных действий Носкова? И они воспоследовали, но, к сожалению, нужных результатов не принесли… Ох, ну почему, почему все так получилось? Почему не попал Лапотников в руки Оборотня живым? Все бы вытянул из него «Иван Иванович»… А позвонить людям Мехмета этот гад решился! Так нетерпелось натравить на него, Владлена Валентиновича, и на собственную жену это зверье? Или знал, что успеет перевести деньги за то время, пока пущенные по ложному следу псы Мехмета будут пытать его и Нину?

Однако и тут Владлен Валентинович ошибался. Лапотников, разумеется, подстраховался — позвонил Мехмету, прекрасно зная, что тот в отъезде, отказался говорить с кем бы то ни было, кроме «самого», и попросил, чтобы глава преступной группировки позвонил ему сразу, как вернется… Просто ни Носков, ни Лапотников не могли предположить, что хитрый мафиози, желая обезопасить себя, сумел найти нужного человека среди тех, кто окружал Юрия Николаевича.

Его осведомителем буквально за пару недель до поездки директора «Лотоса» в Москву и роковой акции, имевшей место на Загородном шоссе, стала… Галя Фокеева. Именно ей и пожаловался Лапотников на подло поступивших с ним жену и зама, просто для того, чтобы она на некоторое время (пока он придет в себя после ужасной встряски, лишившей его сил!) оставила его в покое…

Проводив в последний путь дорогого директора, Владлен Валентинович и Нина (а куда от нее денешься?) вернулись домой. Не успел он перешагнуть порога своей квартиры, как прозвучал показавшийся почему-то особенно громким и даже зловещим звонок телефона. Тот, кто набрал номер, телефона исстрадавшегося Носкова, сдаваться явно не собирался…

Владлен Валентинович сейчас испытывал почти физическое отвращение к любым разговорам, ему хотелось лишь одного: принять ванну, немного выпить и лечь спать. Одному. И уж ни в коем случае не выяснять отношений ни с Ниной, ни с кем-либо еще. А он не сомневался, что звонит человек, от которого просто так не отмахнешься, бросив пренебрежительно: «Позвони мне завтра, а лучше послезавтра. В офис».

Скорее всего, это были или Таджик, или Оборотень…

— Да возьми же ты трубку, наконец! — истерическим голосом воскликнула Нина. — Я с ума сойду от этого трезвона.

И действительно, надсадный сигнал повторялся и повторялся с завидной настырностью уже минуты три. Звонивший, очевидно, был уверен, что тот, кто ему нужен, находится дома. Носков поднял трубку.

— Да… да… нет, сейчас это невозможно… но вы не выполнили еще один пункт договора… Хотя это теперь неважно… Мне на него наплевать… Просто найдите то, о чем я вас просил… Нет, нет, это мне не подходит, я даже готов увеличить гонорар, но работа должна быть закончена… Алло, алло! Нас что, разъединили? — Владлен Валентинович озадаченно посмотрел на издававшую короткие гудки трубку. Оборотень бросил трубку? Дурное предчувствие охватило Носкова. А может быть, он страшно переутомился за последние дни? Надо увеличить охрану. Двое парней с «пушками» сидят внизу в машине около подъезда, в который простому смертному и не войти: кодовые замки, современный видеофон, сторож.

«Сторож? — горько усмехнулся Владлен Валентинович, кладя трубку на рычаг. — Замки? Видеофон? Охрана? Ребята с автоматами? Полно! Хотя, если Таджик, как он любит это делать, попрется с пулеметиком, шум поднимется, и я тем временем, может быть, убежать успею… А черт! Скверно, когда приходится рассчитывать на авось!.. — Владлен Валентинович, вздохнул и поежился от охватившего его вдруг озноба. Тут в голову ему пришла диковатая мысль. А если натравить Оборотня на Мехмета? Сколько у Адыла людей? Человек десять? Двадцать? Пятьдесят?.. Ох, не расплачусь!»

И все-таки, не желая расставаться с такой соблазнительной идеей, Носков попытался прикинуть, много ли шансов у Мехметова с командой против Оборотня. Выходило, что немного. Вот только где найти денег, чтобы заплатить за такую акцию? Может быть, Нинку раскрутить? Напугать и… Не дура же она? Да нет, она к своим мильончикам только через полгода доступ получит… Но какова идея! Этот чудовищный тип… Он все может! Если бы Владлена Валентиновича сейчас спросили, кого на этом свете боится он более всего, исполняющий обязанности директора коммерческой фирмы «Лотос» не колеблясь ответил бы: «Его».

Однако Носкова спросили совсем о другом.

— Кто это звонил? — недоверчиво прищурив глазки, поинтересовалась Нина и, когда Владлен Валентинович, отмахнувшись от не в меру надоедливой подруги, ответил, что, мол, по делу, заявила: — Не ври!

— Я не вру.

— Врешь! Врешь! Врешь! Все врешь! Только и делаешь, что врешь. Всем. И больше всех мне! — Голос Нины срывался на истерику. — Это ты нанял убийц!

— Послушай-ка, ты!.. — Носков едва сдержался, чтобы не выразиться. — Заткнись! Тебе крупно повезло, милочка, что муженек твой отдал Богу или дьяволу, уж я не знаю кому, душу, и тебе теперь достанется и его хата, и бабки, те, что на счетах и в ценных бумагах… Так что тебе следует радоваться такому повороту судьбы, а не рвать мне последние нервы!