По грехам нашим. В лето 6732 (СИ) - Старый Денис

В целом, моя проснувшаяся жилка ненасытного коммерсанта была нейтрально довольна. Поход был уже отбит по своим затратам, но прибыли существенной пока не было. Тем более, что нужно было еще разделить серебро между воинами. А я считал не только то, сколько обошелся непосредственный поход, но и то, сколько пришлось потратить сил и серебра на подготовку воинов в школе.

На нашей сходке с Филиппом, Андреем, Еремеем и еще тремя сотниками решили уже сейчас послать обоз домой, для чего отрядить полторы сотни ратников, прежде всего легкораненых, которым восстанавливаться нужно. Все серебро, предметы роскоши, часть оружия и коней отправляли в Унжу. А я полночи сочинял письмо Божане, а потом еще полночи пытался его записать древнерусским письмом.

Первоначально я хотел отправить Жадобу, который перед самым началом осады, наконец, добрался до Юрьева, но, поразмыслив, решил пока придержать его подле себя, вот какая-то чуйка сработала.

— Так, что бояре порадеете? — спросил Вячко после всех отчетов и бравурных реляций.

Наступила тишина, которую через несколько минут нарушил старейшина эстов Мейлис.

— Идти на земли моего народа треба, — задумчиво сказал старейшина.

— Якоже выбьем крыжаков з Риги, да инших градов, то и землю эстов вызвалим, — высказался я.

— Рига — град крепки, неможна його брать, — отрезал князь.

— Стену порушу я, токмо остатние ратники возьмут град, — сказал я, имея в виду уже сложившийся у меня в голове план.

— Какож то, иерихонской трубой? — ёрничал Алексей.

— То моя справа, токмо я могу порушить стену, — отчеканил твердым голосом я.

— Ну коли и не возьмем Ригу, то порушим наряд крыжакам. Идем на Ригу, — после паузы резюмировал князь Вячко.

— Дозволь, друже мой, я отправлю полову людей своих у земли мого народа да со зброей, кабы молодых отроков подымали и иншая роды вставали. Зброи вельми много, буде рать у три тыщи, — заявил Мейлис.

Общим решением было то, чтобы большинство эстов отправились домой и поднимали народ. После поражения крестоносцев, и те роды, что ранее стояли в стороне, дадут своих воинов, тем более, что оружия древкового да две тысячи ратников, да и сто самострелов отдали Мейлису. Ну а остальные готовились к выдвижению к Риге.

Сказать то просто, вот сделать оказалось с самого начала сложно. Организовать выход стало сложно выполнимой работой. Обозы были столь большие, что срочно пришлось ладить повозки, да и часть строевых лошадей отбирать и впрягать в тягло, для чего их переучивали. А потом начались посольства.

Через неделю после битвы прибыли послы от новгородцев с требованием — именно с требованием — отдать часть трофеев и пойти под командование новгородских бояр. Подобное требование вызвало бурю негодования у Вячко, который только что чуть не скинул со стен Юрьева послов. Главным аргументом было то, что новгородцы не прислали помощь, когда о ней просили.

Пришли послы и от Святослава Мстиславовича, который вспомнил, что вотчина князя Вячко была в вассальной зависимости от Полоцка и что это и нужно возродить — отвоевав Кекенос. Этих послов сразу не стали поминать по матери, а выслушали, какую же помощь даст князь Святослав для своего вассала. Оказалось, что никакой. Мол, у вас и так хватает рати — вот и идите, отвоевывайте свои вотчины, а уже потом дайте нам дань. И такой наглый посол был — Евфстафий. И родословную смоленских ростиславовичей приводил как аргумент, и какие сильные воины у его князя и поднял он много охочего люда.

Меня поражала наглость и наивность посольств. Они просто сливали Вячко, а как только тот разбил крупнейшее войско крестоносцев, то сразу же вспомнили все расклады прошлого. Но Вячко объяснил, что прошлое уже там и осталось. И, если деятельной помощи не будет, то и зачем кому-то подчиняться. Полоцкие же делегаты намекнули, что готовы отвлечь на себя силы крестоносцев с района Герцике, а подслушанные их личные разговоры, говорили о том, что они уже подходят к этому городу.

Да, я не оставил без внимания всех послов и поручил Андрею слегка не типичную работу — разузнать все. Уже не знаю, в чем все же характерники отличаются от других воинов, но вот слух у людей Андрея был звериный. То, что никто не смог бы услышать, они отчетливо воспринимали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Только через две недели 17 августа мы выдвинулись в путь. Шли грандиозно, поезд растянулся на шесть, иногда и семь верст. Разъезды шерстили в округе и уже разбили три отряда балтов. Старались идти все же быстро, но добрались до окрестностей Риги только через десять дней. Кукенос мы обошли и не стали тута входить. Князь боялся за жизнь дочери, предполагая, что в случае взятия Риги, пришлет послов в бывшую свою вотчину и будет договариваться с Тизензаузеном.

— Князь клича тя, — прокричал мне, натягивая поводья коня, посыльный князя.

Не мешкая, я пришпорил своего Араба и резво, быстрой рысью, поскакал к князю, который шел в авангарде колонны.

Причина была в том, что князь принимал делегацию из стариков латгалов и ливов. Те просили больше не грабить и не убивать их людей, что они готовы платить дань и даже выставить совместно тысячу своих воинов. Больше не могли, так как мы выбили под Юрьевом самых сильных мужчин. Принесли они и подарки, большая часть из которых состояла из серебряных предметов.

— Что порадееш? — спросил меня князь. Он всегда выслушивал различные мнения, но я ни разу не заметил, чтобы его решения были навязанными другими. Князь импонировал вниманием к своим людям и взвешиваемыми решениями.

— Порада, княже одна — треба брать. Нам потребны вои, что первыми пойдут на стену, — не задумываясь, сказал я.

Именно так. Цинично? Да! Но они только что были врагами, а сейчас только спасаются. Если и не получится взять Ригу, то, по крайней мере, сильно ослабим крестоносцев. Уничтоженные союзники германцев поставят под вопрос дальнейшее продвижение орденцев на Русь. Придется набирать и обучать собственную пехоту, вооружать ее, вести на стрелы и копья русичей, а не прикрываться пушечным мясом местных племен. Не будет у балтов силы, и станут данниками пусть и Вячко.

Через два дня начали прибывать первые отряды ливов, латгалы так же присылали воинов, несмотря на отсутствие договоренностей. Видимо поняли, у кого на сегодняшний день воинская удача.

Четыре дня принесли пополнение нашего войска в три тысячи, эсты так же решили пополнить отряды Мейлиса.

Уже как неделю постоянно шли обсуждения плана осады, большинство из которых подразумевали планомерную осаду города и невозможность его взять с наскока. Я же тем временем организовывал постройку катапульт и требуше. Метательных машин было уже больше двадцати. Однако, не на это я рассчитывал. У Вячко была небольшая артель плотников, которые ладили метательные машины еще в Юрьеве, сейчас же они осваивали невиданное до сели требуше, которое начали собирать крестоносцы, но не успели.

— Князь, — поклонившись, я вошел в шатер Вячко. — Якоже врата падут — посылай ливов и латгалов на град.

Я вывалил информацию и ждал отклика. Князь же молчал и удивленно смотрел на меня.

— А падут врата? — спросил князь, сморщившись. Он уже привык к моим «закидонам» и не чинил препятствий. Однако, взять ворота, у которых возвышались донжоны?

— Ты дай им пораду князь, остатнее мое, — отрезал я.

— Добро! — кратко ответил князь и усмехнулся своим, неведомым мне мыслям.

На следующий день все метательные машины работали по одному участку замка, вдали от ворот, которые мы планировали взять. Уговорил я князя, чтобы одновременно с нашим выходом, начали демонстративно готовиться к штурму именно на другом участке стены, чтобы отвлечь защитников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ночью, когда до рассвета оставалось не больше часа я, десяток Андрея и лучшие десять арбалетчиков генуэзцев со своими массивными щитами, выдвинулись к центральным воротам Риги. В руках ратников были две шашки и связка гранат. Ворота были деревянными с металлическими пластинами. Я рассчитывал на то, что гранатами получится если не разломать ворота, то значительно их расшатать.