Античная драма - "Софокл"

Прометей

Все, что узнать ты хочешь, расскажу тебе, На все отвечу без загадок, попросту, Как принято с друзьями разговаривать. Я Прометей, который людям дал огонь.

Ио

На благо ты явился человечеству. За что же, бедный Прометен, страдаешь так?

Прометей

Я лишь недавно выплакал печаль свою.

Ио

Мне, значит, не окажешь этой милости?

Прометей

О чем узнать ты хочешь? Все скажу тебе.

Ио

Кто к этому утесу приковал тебя?

Прометей

Рука — Гефеста, а решенье — Зевсово.

Ио

А за какие платишься провинности?

Прометей

Довольно! Хватит и того, что сказано.

Ио

Еще открой несчастной, чем окончатся Ее скитанья и какой им срок сужден.

Прометей

Не знать об этом лучше бы тебе, чем знать.

Ио

Нет, не скрывай мучений, предстоящих мне.

Прометей

Не откажу тебе я в этой милости.

Ио

Так почему же медлишь все как есть сказать?

Прометей

Сказать не жаль мне. Только огорчить боюсь.

Ио

Не будь ты так заботлив. Это лишнее.

Прометей

Твое желанье выполняю. Слушай же.

Предводительница хора

Постой, мое желанье тоже выполни: Сначала мы узнаем, в чем недуг ее. Пускай сперва расскажет о беде своей, А о дальнейших муках скажешь после ты.

Прометей

Их просьбу, Ио, отклонять не следует. Они же сестры твоего отца.[57] Где плач О жребии несчастном слезы горькие И состраданье слушателей вызовет, Там и помешкать можно, там и слов не жаль.

Ио

Не в силах вашей просьбе я противиться. Из речи ясной все, что вы хотите знать, Узнаете сейчас вы, хоть рассказывать О том стыжусь я, как меня, несчастную, Застигла буря божьего неистовства И как она сгубила красоту мою. Из ночи в ночь в мои покои девичьи Сны приходили, и виденья вкрадчиво Шептали мне: «О девушка счастливая, Зачем хранишь ты девственность? Высокого Сподобишься ты брака. Воспылал к тебе Сам Зевс желаньем и Киприды сладкий труд Делить с тобою хочет. Ложа Зевсова, Дитя, не отвергай ты, а на сочный луг Лернейский выйди, к стойлам и стадам отца, Чтоб пламя страсти в Зевсовых очах унять». Такими снами я томилась, горькая, Все ночи напролет, и вот осмелилась Отцу об этих призраках ночных сказать. Тогда к Додону и Пифо гонцов своих Стал посылать отец мой:[58] он узнать хотел, Как делом или словом угодить богам. Гонцы, однако, приносили темные Ответы, и неясен был вещаний смысл. Но наконец понятного оракула Инах дождался, твердый получил приказ Прогнать меня, чтоб, отчий дом и родину Покинув, я скиталась на краю земли. А не прогонит — огнеглазой молнией Ударит Зевс, и сгинет весь Инахов род. И вот, поверив прорицанию Локсия,[59] Отец, несчастный сам, меня, несчастную, Прогнал с порога дома. Покорился он Узде, в которой держит нас всесильный Зевс. И тотчас облик мой, как и душа моя, Преобразился — видите рога? — слепень Меня ужалил, и прыжками буйными Я побежала к чистым водам Керхнии,[60] К кринице Лерны.[61] А за мной, бесчисленных Глаз не сводя с моих следов, неистовый Пастух, землей рожденный, по пятам гнался. Его внезапно жребий неожиданный из жизни вырвал. А меня из края в край Слепень безумья гонит. Это божий бич. Теперь ты все услышал. Если что-нибудь О предстоящем знаешь, не щади меня, Скажи всю правду. Ничего постыднее Неискренних, нечестных слов на свете нет,

Хор

О, погоди, помолчи! Сниться не снилось мне, что таким Странным рассказом смутят мой слух, Невыносимо, невыразимо Сердце мне, словно мечом, ледяным, двуострым, Горечью, жалостью, ужасом, болью пронзят. Доля ты, доля, горе ты, горе! С дрожью на муки Ио гляжу.

Прометей

Пугаешься и стонешь преждевременно: Сначала остальное ты узнать должна.

Предводительница хора

Так говори же. Облегченье страждущим Всю боль, что суждена им, наперед узнать.

Прометей

Легко мне было просьбу вашу прежнюю Исполнить. Вы хотели от нее самой Сперва услышать повесть об ее беде. Теперь о том, что волей Геры вытерпеть Отроковице этой предстоит, скажу. А ты, Инаха семя, ты слова мои Впивай душою, чтоб конец пути узнать. Отсюда ты сначала, на восток свернув, Ступай вперед по землям нераспаханным К кочевьям скифов, что в плетеных коробах, Высоких, на колесах, с дальнострельными Не расставаясь луками, привыкли жить. Не подходи к ним, а скалистым берегом, Где волны гулко стонут, дальше путь держи. Там слева кузнецы, с железом дружные, Живут, халибы.[62] Этих опасайся ты: Народ суровый, круты с чужеземцами. К реке Дикарке выйдя[63], — та и впрямь дика, — Вброд не пускайся: брода не найти тебе, Покуда до Кавказа, всем горам горы, Не доберешься, где поток неистово С вершины хлещет. Кручи, что у самых звезд, Перемахнув, дорогой прямо на полдень Спуститься надо. К амазонкам, воинству, Враждебному мужчинам, ты придешь (они Близ Териодонта, в Темискире,[64] некогда Осядут, где коса у Салмидесса[65]  путь Судам закрыла, мореходам мачеха). Дорогу там покажут, не чинясь, тебе. Ты выйдешь к перешейку Киммерийскому, К воротам узким моря, безбоязненно Пересечешь теснину меотийских вод, И вечно среди смертных славной памятью Об этой переправе будет имя жить — «Боспор»[66] — «Коровий брод». На материк придешь Азийский из Европы. Не находите ль, что царь богов во всех своих деяниях Равно жесток? Желая с этой смертною Совокупиться, бог в такое странствие Погнал ее. Поклонник грозный, девушка, Тебе достался. Все, что ты услышала, Еще и не начало даже мук твоих.