Пули - Стив Брюер

У Сэла очки сползли на самый кончик носа. Он поднял руку, чтобы их поправить, но очень медленно — не хотел нервировать этого головореза.

— И что же это за друг?

— Да есть один такой.

Сказав это, Джо вдруг перестал улыбаться. Надо же, теперь Сэлу даже не хватало этой крокодильей усмешки.

— Есть у нас с тобой один общий знакомый, вернее, знакомая — Лили Марсден зовут.

Глава 28

Детектив Сьюзан Пайн поднималась на лифте на последний этаж «Тропической Бухты» — туда, где располагался люкс владельца комплекса. Она сосредоточенно грызла заусенец на указательном пальце, потом резко дернула и почувствовала привычную сладкую боль, когда удалось-таки его отодрать. Она глянула на палец — кровь быстро заполняла маленькую ранку.

Проклятье, не хватало только, чтобы Кен Стэли увидел такую вот картинку. Она открыла сумочку и стала яростно рыться в ней в поисках бумажных платочков.

В этот момент двери лифта раскрылись: выглядит она, конечно, как самая настоящая кретинка — обе руки по локоть в сумке, волосы спадают прямо на лицо. Она выпрямилась, оставила в покое сумку и с самым независимым видом зашла в помещение.

Стэли стоял у своего рабочего стола — ей почему-то показалось, что очень далеко, — и ждал ее. Сьюзан прошлепала по мягкому покрытию через всю комнату и встала как вкопанная у самого стола. За спиной у Кена находилось окно, а за окном — темная ночь, так что в нем отлично прорисовывалось ее отражение. Видок у нее был просто кошмарный: физиономия сонная, одежка жеваная, волосы спутаны.

— Здравствуйте, детектив Пайн, — сказал Стэли задушевным голосом, — присаживайтесь, пожалуйста.

— Нет, спасибо. Я ненадолго. Мне нужны кассеты, которые должна была подобрать для меня ваша служба охраны. У меня куча экспертов наготове, сидят и ждут, пока я принесу им материал на анализ.

Стэли лучезарно улыбнулся, сверкнув зубами, которые казались особенно белыми на фоне щегольского загара в стиле Джорджа Гамильтона[15]. На нем был небесного цвета блейзер с латунными пуговицами, белая рубашка и белые штаны — ни дать ни взять капитан «Корабля любви»[16], только волосы седые. Сьюзан было жутко любопытно, свои ли у него волосы. Зубы-то уж точно не свои.

— И это все? Когда мне позвонили и сказали, что вы требуете немедленной встречи со мной, я уж испугался, думал, что-то страшное приключилось.

Сьюзан сжала кулак, чтобы спрятать все еще кровоточивший палец. Как же ей хотелось его послюнявить, чтобы избавиться от этого противного зуда, но нельзя — Стэли незачем видеть, как она нервничает.

— Вообще-то вокруг творится немало ужасного. У меня дел по горло. Вы, вероятно, слышали, что произошло еще два убийства?

Стэли плавно перешел от улыбки к выражению крайней озабоченности. Актер, надо сказать, был из него никудышный.

— Такая трагедия, — произнес он с самым серьезным видом, — но чем же я...

— Ваши люди не дают мне работать, — перебила она его, — эти кассеты должны были появиться у меня на руках еще вчера.

С лица Стэли медленно сползло похоронное выражение; его место заняла всегдашняя масляная улыбочка.

— Мне очень жаль, что так получилось. Всем этим должен был заниматься Мэл Лумис, но ему пришлось уехать из города по делам.

— И куда же он отправился?

— Не понимаю, какое это имеет значение. Он уехал в Феникс. Неотложная служебная необходимость, знаете ли.

— Неужто эта необходимость существенней убийства Макса Вернона?

Стэли едва заметно напрягся.

— Ну что вы, конечно нет. Но то дело и вправду срочное. А что касается дела об убийстве, тут мы решили полностью довериться вам. От Лумиса на данном этапе мало толку.

— Разве что кассеты мне предоставить.

— Ну да, ну да. Я уверен, это какая-то мелкая накладка. Сейчас позвоню в службу безопасности — они мигом вам все приготовят.

У Стэли на столе назойливо зажужжал телефон. Кен взглянул на аппарат, потом покосился на Сьюзан, явно давая ей понять, что она здесь лишняя. Но Сьюзан продолжала говорить, перекрикивая телефон.

— Возвращаясь к двум новым убийствам, Марлы Вернон и Тедди Валентайна. Как вы думаете, это как-то связано со смертью Макса?

Стэли нахмурился, сделал вид что задумался.

— Даже не знаю. Это ведь скорее в вашей юрисдикции, а, детектив?

Сьюзан опустила кулачок в сумку, снова пытаясь нащупать салфеточки, но глаз при этом от Стэли не отвела. Она привыкла считать, что хорошо знает людей, может прочесть по лицу, врет человек или нет. Но сложность заключалась в том, что Стэли врал не переставая. Что он ни делал, что ни говорил — все было притворством или каким-то рекламным ходом.

— Я вот тут подумала, что если кому-то нужно было замять дело об убийстве Макса Вернона, — сказала Сьюзан, — сделать так, чтобы о нем никто ничего не вспоминал и не говорил, то этот кто-то вполне мог убрать с этой целью Тедди и Марлу.

Руки Стэли начали непроизвольно подергиваться, и он быстренько заложил их за спину. «Ага, — подумала Сьюзан, — мордашку-то свою смазливую мы можем контролировать, а руки никак! Жаль только, что теперь он их спрятал, и толку от этого знания никакого не будет».

— Вы уж простите за прямоту, детектив, но мне кажется, это несколько притянуто за уши. Пытаться замолчать одно убийство и совершить с этой целью два других? Это же только наделает больше шума.

— Шума-то и правда многовато. Эти журналисты просто с ума меня скоро сведут, ей-богу.

Даже сквозь великолепный загар было видно как Стэли побледнел.

— Это плохо. Я так надеялся, что пресса не станет раздувать из этого крупный скандал. Вы не представляете, какой ущерб они наносят туристическому бизнесу, а значит, и городу.

Сьюзан пожала плечами:

— Ну почему же непременно ущерб. Туристам ведь нравится думать, что Вегас — место не совсем безопасное. Это, можно сказать, часть образа города. Так что приезжать будут; другое дело — в каком отеле захотят остановиться.

Руки Стэли опять вышли из-под контроля: заплясали, задергались и наконец нашли новое пристанище — в карманах брюк. Похоже, она наступила на любимую мозоль.

— Да, некоторые уже отказываются от забронированных номеров. Я весь день только и делаю, что отбиваюсь по телефону от членов совета директоров.

— Просто кошмар! А ведь антиреклама — дело такое: одна отмененная поездка, другая, и пошло-поехало — как снежный ком.

Улыбка Кена стала какой-то совсем уж жалкой.

— Детектив, скажите, зачем вы мучаете меня этими напоминаниями о тяжких реалиях моего бизнеса?

— Да это так просто, мысли вслух. Чисто теоретически, вы крайне заинтересованы в том, чтобы эти убийства прошли по-тихому.

На этих словах улыбка исчезла вовсе.

— Вы что, считаете, я имею какое-то отношение к этим двум убийствам?

Сьюзан не торопилась с ответом.

— Посудите сами: три убийства, все три явно как-то связаны между собой — в такой ситуации каждый — подозреваемый. Я пока не знаю, как сложить все кусочки головоломки. Но рано или поздно я это пойму, будьте уверены.

Стэли набрал в грудь побольше воздуха и опять выдал свою фирменную улыбку.

— Подозревать вы вольны кого угодно, но меня можно смело вычеркнуть из вашего списка. Я никоим образом с этим не связан. Я просто хочу, чтобы все закончилось. Надеюсь, вам хватит ума не трепать мое имя в прессе — я этого не потерплю. А мы ведь с вами не хотим общаться через адвокатов.

Сьюзан наконец-таки удалось нащупать в сумке мятую салфетку. Она кое-как приспособила ее на палец, достала руку из сумки и спрятала ее за спиной.

— Не надо угрожать мне, мистер Стэли. Адвокатов ваших я не боюсь; внимание к «Тропической Бухте» без нужды привлекать не собираюсь, но и противостоять естественному интересу не смогу. Суть дела в том, что мне глубоко наплевать, как все это скажется на вашем бизнесе. Это ваши проблемы, а не мои.

Стэли запрокинул голову назад и принужденно рассмеялся. Потом он взглянул на нее и проговорил:

— Простите, детектив, но вы рассуждаете очень наивно. В Лас-Вегасе нельзя существовать, не думая о бизнесе. Попробуйте испортить кому-нибудь дело, и вы никто и ничто. Как вы думаете, почему вам поручили это расследование? Да потому, что никто не хотел за него браться. Те из ваших, у кого опыта побольше, знают: если дело связано с казино, соваться в него не следует. Слишком легко ошибиться, и слишком дорого обойдется такая ошибка. Вас ведь только что перевели в «убойный» отдел? Меня предупреждали. А напарник ваш, где он сейчас?

— Дома, наверное. Сидит, о пенсии мечтает.

— Вот видите! Ему, стало быть, нечего терять. А вот у вас целая жизнь впереди, карьеру надо делать. Вам нельзя совершать опрометчивые поступки. Надо вести себя потише. И в том, чтобы вокруг «Бухты» не шумели, вы тоже заинтересованы.

Они постояли, глядя друг другу прямо в глаза. Наконец Стэли сверкнул своей неотразимой улыбкой и проговорил:

— Ну что, идет?