Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного (СИ) - Ева Кофей

такое, тупица!» — звучит в голове писклявый, требовательный голос книженции по имени Алиса. Да, её стервозный образ въелся в память едва ли не лучше всего. Словно жвачку под столом в забегаловке — так просто и не отодрать.

— Антонина, — заливается Василий краской, — я так рад, что вы согласились на эту встречу. Я так ждал…

Конечно, не самый вдохновляющий типаж мужчин, но вроде безопасный. Да и вдруг внешность обманчива и передо мной неогранённый алмаз, м?

Мы с ним решаем поехать на набережную, немного погулять там и поговорить. А потом шикануть в ресторане с красивым видом и заказать свежие морепродукты.

Для меня это и вправду шик, я больше откладываю, чем трачу. Всё коплю на какую-то другую, лучшую жизнь. Только когда она уже настанет? Не слишком-то понятно…

Вася — программист средней руки, живёт один и на удивление может себе позволить даже больше, чем я. Обеспеченный мужчина рядом уже немного поднимает настроение. Не в том смысле, что я хочу, чтобы кто-то по щелчку пальцев решил все мои проблемы, платил за меня и подарками одаривал. Скорее я просто не хочу никого тащить на себе. После того, как Паша меня использовал, особенно…

Вася рассказывает о своих путешествиях, о прошлом, о пресловутом чае. В целом с ним интересно говорить. И я даже не замечаю, как оказываюсь в ресторане. За ужином и приятной беседой лишь иногда в мыслях всплывает образ властного дракона.

Боже, Ричард, когда ты уже оставишь меня в покое?

Ты ведь… ненастоящий…

Чтобы поддержать шаткое настроение, заказываю бутылку хорошего шампанского. Хотя едва ли здесь есть плохое. Выпиваю два с половиной бокала, и уже чувствую себя легче любого воздушного шарика. Я больше смеюсь, больше улыбаюсь, даже позволяю Василию коснуться моей руки. Это ободряет его, и он предлагает продолжить вечер у него или у меня.

А чем не шутит чёрт?

Но хочется отказаться. Потому что я не могу перестать думать о Нём.

И вот мне уже кажется, что отказаться, значит, признаться в собственном сумасшествии. И мы с Василием едем ко мне. Смазанные поцелуи в коридоре. Тёплые касания рук и голос… взволнованный голос моей мамы.

— Тонечка, у нас гости?

У меня ком встаёт в горле. Я совсем забыла о ней. Почему же я забыла о том, что она будет дома? Как неловко…

Вася тоже кашляет в кулак, затем улыбается и представляется.

Мать зовёт его на кухню, с моего молчаливого согласия он снимает ботинки и идёт за ней. Я смотрю им вслед. Барсик трётся о ноги. Сердце колотится бешено.

Я была уверена, что матери тут не будет.

Потому что где-то на подсознании всё ещё помню, что на самом деле она мертва.

Уже давно мертва.

И, кажется, я тоже.

Слёзы наворачиваются на глаза, дыхания не хватает. Едва ли не падаю, опираюсь о стену, хватаюсь за сердце. Из кухни доносятся голоса. Мама о чём-то рассказывает, она очень рада видеть мужчину в доме. Вася вежлив и вполне себе хорош собой. Я могла бы выйти за него замуж.

Здесь у меня был бы муж без подвоха.

И мама была бы жива.

И я тоже.

Но это ненастоящее… теперь я понимаю. Это всего лишь моё желание. Больно оставаться здесь. Больно покидать своих друзей, свою семью, всех, кого я любила и ненавидела…

Плачу. Плачу так, как не плакала даже тогда, когда стала попаданкой. В дверях появляется… нет, не мама и не Вася.

Ричард.

Он смотрит на меня с жалостью.

— Очнись, — зовёт, протягивает мне ладонь, — идём домой…

* * *

Ричард находит её, как и сказал аспид, танцующую в лесу… В лунном свете Виктория так красива. Платье оборвано, подол едва прикрывает колени, волосы распущены, в них отливают серебряным светом цветы. Её тело овивают красные ленты. Глаза… пугают. Веки закрыты и на них цветочными красками нарисованы жёлтые, хищные глаза фэйри.

Она танцует, она улыбается, там за опущенными веками ей хорошо.

Хорошо, потому что там нет его. Её холодного нелюбящего мужа.

Ричард ловит её в свои горячие объятия, сама она холодна, как лёд, ведь фэйри даже сейчас пьют её жизненную силу. Плавно она старается освободиться. Но дракон не даёт это сделать. От неё пахнет влажной землёй, гниющей листвой и всё ещё цветочными духами.

Ричард целует её в лоб.

— Любимая, очнись… Я здесь. Ты слышишь меня? Идём домой…

Виктория не размыкает век.

Но он замечает, что слёзы текут по её лицу.

Даже в иллюзии, что соткали фэйри, ей плохо?

Сердце пропускает удар, Ричарду невыносимо видеть её такой.

Он запускает пальцы в спутанные длинные волосы. Прижимает её к себе крепче. Шепчет на ухо:

— Прости меня. Я обещаю, что всё изменится. Сколько бы нам ни было отведено лет, я буду стараться искупить свою вину перед тобой. Со мной будет лучше, чем там, где ты сейчас. Виктория, пожалуйста, прошу тебя. Я всё для тебя сделаю. Только вернись ко мне.

Она не отзывается и больше не танцует.

Замерла, словно фэйри закончили с ней.

Словно привели его к ней только затем, чтобы полюбоваться на его эмоции в тот миг, когда она исчезнет.

Громыхает гром, над небом пролетают словно тысячи драконов. Биение их сердца оглушает. Сверкает красным молния. Обрушивается холодный дождь. Стеной солоноватой воды без просветов.

Ричард вместе с женой падает на колени, стараясь прикрыть её от дождя, всё ещё держа в крепких объятиях.

— Любимая… — продолжает он, — вернись ко мне…

Нехитрая краска стекает с её век. Ресницы дрожат. Ему вновь и вновь не достаётся ответа. И где-то за шумом дождя и громыханием грозы слышится тонкий, нечеловеческий смех…

* * *

Тоня.

— В этом мире, дома… меня больше ничего не держит, — всхлипываю я.

Ричард пытается убедить меня в чём-то, но я слишком сильно поглощена осознанием собственной смерти. Я сползла на пол, обняла себя за колени, уткнулась в них, закрылась от всех пеленой слёз.

— Я не встретила достойного человека, всё было не так и не то… Это из-за тебя? Из-за того, что на самом деле я принадлежу какому-то дракону? Который так жестоко обращается с женщинами…

— Я всё исправлю, — твердит Ричард.

— Нет, нет, нет… — срывается с губ. — Мне это не нужно. Это нужно было Виктории, она тебя любила, а я даже начинать не собираюсь… А там все уже знают,