Пешки ноль-А - Альфред Ван Вогт

– Замолчи! – грубо сказал он. – Мне не нужны комментарии женщины, опозорившей своего брата.

Патриция пожала плечами, а Секох резко сказал:

– Ваше превосходительство, сдерживайтесь!

Энро повернулся к хранителю, и на миг выражение его лица стало таким злобным, что Госсейну показалось, что он ударит священника.

– Вы всегда интересовались ею, не так ли? – с усмешкой сказал он.

– Ваша сестра, – сказал священник, – является со-правительницей Горгзида и хранительницей Спящего Бога.

– Иногда, Секох, – сказал Энро, и усмешка стала шире, – создается впечатление, что Спящий Бог – это вы. Опасная иллюзия.

Священник быстро ответил:

– Я говорю, имея полномочия, которые мне доверили Государство и Храм. Я не имею права поступать иначе.

– Я – Государство, – холодно сказал диктатор. Госсейн сказал:

– Кажется, я уже слышал это раньше.

Похоже, никто не понял его замечания. И тут до него дошло, что он оказался свидетелем главного столкновения.

– Вы и я, – сказал Секох мелодичным голосом, – держим чашу жизни, но только на короткий миг. Выпив ее до дна, мы опустимся вниз, в темноту. Но Государство, тем не менее, останется.

– Управляемое моей кровью!

– Может быть. – Голос священника звучал отдаленно. – Во всяком случае мы должны сначала победить.

– А потом?

– Вы получите зов Храма.

Энро раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Постепенно на его ничего не выражавшем лице появилась понимающая улыбка.

– Умно, не так ли? – сказал он. – Итак, я получу зов Храма, чтобы стать посвященным. Наверное, есть что-то знаменательное в том, что о зовах сообщаете вы.

– Когда Спящий Бог будет недоволен тем, что я делаю или говорю, – спокойно сказал священник, – я узнаю об этом.

Усмешка опять появилась на лице Энро.

– О, узнаете, узнаете! Видимо, он сообщит вам, а вы расскажете нам?

Секох ответил просто:

– Ваши намеки не трогают меня, ваше превосходительство. Если бы я использовал мое положение в личных целях, Спящий Бог не стал бы долго терпеть такое святотатство.

Энро колебался. Его лицо уже не было столь мрачным, и Госсейну показалось, что могущественный правитель трети галактики чувствует себя не в своей тарелке.

Он не удивился. Люди привязаны к собственному дому. Несмотря на все достижения Энро, под кожей этого человека, чье слово было законом для девятисот тысяч военных кораблей, бились импульсы живой нервной системы.

В нем они исказились до неузнаваемости. Однако мужчина когда-то был мальчиком, а мальчик младенцем, рожденным на Горгзиде. Связь была так сильна, что он перенес столицу Великой Империи на свою родную планету. Такой человек не станет с легкостью оскорблять языческую религию, на догмах которой он воспитывался.

Госсейн понял, что правильно прочел происходящее в чужой душе. Энро насмешливо поклонился Патриции.

– Сестра, я смиренно приношу извинения. Он резко повернулся к Госсейну-Ашаргину.

– Эти двое на эсминце, кто они? Итак, расследование продолжается.

Госсейн без заминки ответил:

– Женщина – обычный предсказатель. Мужчину зовут Гилберт Госсейн.

Он осторожно посмотрел на Патрицию и Кренга, произнося столь знакомое им имя. Главное, чтобы они не подали вида, что знают его.

Прореагировали они превосходно, как показалось Госсейну. Они продолжали внимательно смотреть на него, но не было и следа удивления на их лицах.

Энро занялся детектором лжи.

– Какие комментарии? – спросил он.

Пауза длилась несколько секунд. Наконец, детектор сказал:

– Информация правдивая, если рассматривать заданный вопрос.

– А что еще можно рассматривать? – резко спросил Энро.

– Здесь неразбериха, – был ответ.

– В чем?

– В идентификации личности. – Казалось, детектор понял, что ответ не удовлетворяет требованиям. Он повторил: – Неразбериха.

Он собирался сказать еще что-то, но, должно быть, звук отключили.

– Хорошо, я уточню, – вспылил Энро. Он поколебался. – Путаница связана с двумя людьми на эсминце?

– Нет, – ответил детектор. – Это… – неуверенно сказал он, – это не точно. – Он заговорил решительно. – Ваше превосходительство, этот человек Ашаргин и, тем не менее, он не Ашаргин. Он… – На миг детектор замолчал, а затем, запинаясь, закончил: – Следующий вопрос, пожалуйста.

Патриция хихикнула. Это был неуместный звук. Энро бросил на нее грозный взгляд. Он злобно сказал:

– Какой дурак принес сюда неисправный детектор? Сейчас же замените его.

Второй детектор, подсоединенный к Госсейну, ответил на вопрос Энро:

– Да, это Ашаргин, – пауза. – Кажется, что это он, – добавил он неопределенно. – Здесь какая-то неразбериха.

Теперь наступила какая-то неразбериха в Энро.

– Это неслыханно, – воскликнул он. – Ну хорошо, мы доберемся до сути. – Он уставился на Ашаргина. – Эти люди на эсминце, как я понял из вашего послания капитану Фри, пленники. Госсейн кивнул.

– Да, правильно.

– И вы хотите доставить их сюда. Почему?

– Я думаю, вы захотите допросить их, – сказал Госсейн.

Энро снова был сбит с толку.

– Я не понимаю, как вы собираетесь использовать их против меня, если они здесь будут в моей власти. – Он повернулся к машине. – Что по этому поводу, детектор? Он говорит правду?

– Если вы имеете в виду, хочет ли он доставить их сюда? Да, хочет. Что касается использования их против вас – здесь все перемешивается.

– Каким образом?

– Мысль, что человек на корабле уже здесь, и мысль о Спящем Боге как-то переплетаются с Ашаргином.

Энро молча стоял пораженный, в этот момент вмешался Секох.

– Ваше превосходительство, можно я задам вопрос принцу Ашаргину?

Энро молча кивнул.

– Принц, есть ли у вас какая-нибудь идея о природе этой неразберихи?

– Да, – ответил Госсейн.

– Каково же ваше объяснение?

– Периодически Спящий Бог господствует надо мной, контролирует и направляет меня.

«И пусть, – подумал Госсейн с глубоким удовлетворением, – детектор лжи попробует опровергнуть это».

Энро расхохотался. Это был смех человека, который был готов к встрече с грозным обстоятельством, но вместо этого столкнулся с чем-то нелепым. Он упал на стул и, закрыв лицо руками, смеялся, не в силах справиться с собой. Его плечи тряслись, когда он, наконец, поднял голову, в глазах были слезы.

– Итак, вы – Спящий Бог, – сказал он, – и теперь вы овладели Ашаргином.

Смех снова напал на него, и он хохотал добрых полминуты, прежде чем сумел остановиться. На этот раз он посмотрел на Секоха.

– Господин хранитель, – сказал он, – который этот? – И, понимая, что его вопрос требует объяснения для сидящих за столом, повернулся к Госсейну. – В течение года около сотни человек только на этой планете утверждали, что ими овладел Спящий Бог. По всей Империи около двух тысяч рыжеволосых мужчин претендовали быть Энро Рыжим, и в течение последних одиннадцати лет приблизительно десять тысяч человек объявляли себя принцем Ашаргином. Причем половине из них больше пятидесяти.

– А что говорил о них детектор лжи?

Госсейн ожидал скептицизма. За исключением Кренга, все присутствующие были таламическими людьми. Даже Патриция Харди, хотя и бывала на Венере, не стала ноль-А. Такие индивидуумы не смогут разобраться в собственных противоречиях и будут противоречиво спорить, не принимая в расчет реальность. Важно, что зерно сомнения было посеяно. Он увидел, что Энро нахмурился.

– Ну, хватит фарса, – сказал диктатор. – Давайте вернемся к некоторым фактам. Я допускаю, что вы дурачите меня, но зачем? Чего вы хотите?

– Понимания, – ответил Госсейн. Он говорил осторожно, хотя чувствовал решимость. – По всей видимости, вы хотите меня для чего-то использовать. Очень хорошо, я согласен, чтобы меня использовали. До определенного момента. За это я хочу свободы действий.

– Свободы чего?

Следующие слова Госсейна подействовали на остальных, сидящих за столом, как взрыв бомбы.

– Развязав войну, – сказал он, – вы подвергаете опасности жизнь каждого человека в галактике, включая Великую Империю. Я думаю, вы примете совет тех, кому придется разделить вашу участь, если что-то пойдет не так.

Энро наклонился и отвел руку назад, словно собираясь ударить его по лицу. Он сидел так несколько секунд, напряженный. Его губы были сжаты, глаза холодны. Он медленно расслабился и откинулся назад. На лице появилась слабая улыбка, и он сказал:

– Продолжайте, продолжайте. Повесьте себя!

– Мне кажется, вы так сконцентрировались на наступательной части войны, что, возможно, не принимаете во внимание некоторые не менее важные аспекты.

Энро удивленно покачал головой.

– Это говорит тот, – сказал он в изумлении, – кто провел последние одиннадцать лет жизни в огороде.

Госсейн проигнорировал комментарий. Он был напряжен, и ему казалось, что он делает успехи. Его теория была очень простой. Принц Ашаргин не привлек бы внимания в такой критический момент, если бы не было важной причины. Его так просто не уничтожат, пока цель, ради которой он был воскрешен, не будет выполнена.