Повелевающая - Келли Армстронг

Необычайная сила…

Вспышки гнева…

Не сможет больше ходить…

Значит, Лизу за то, что она швыряла карандаши и бутылочки с гелем, перевели отсюда, а Дерека продолжают держать? Огромного детину, у которого за плечами целый ряд вспышек гнева, сопровождавшихся проявлением агрессии? Человека, который страдает таким расстройством, что ему все равно, кому он причиняет боль и насколько сильную?

Почему меня никто не предупредил?

Почему его не запирают?

Я сунула листочки под матрас. Читать остальное не было надобности. Я и так знала, что там сказано. Что его накачивают лекарствами. Что он проходит курс реабилитации. Что он идет на сотрудничество и за все время пребывания в Лайле ни разу не проявил агрессии. Что его состояние находится под контролем.

Я посветила фонариком на руку. Синяки наливались лиловым цветом.

Глава 16

Каждый раз, как я начинала засыпать, я застревала в том странном мире между сном и бодрствованием, где мой мозг просеивал события дня, смешивая и переворачивая их. То я снова в подвале и Дерек хватает меня за руку и швыряет через всю комнату. А то я вдруг просыпаюсь в больнице, и у моей кровати сидит миссис Талбот и сообщает, что я больше не смогу ходить.

Когда в дверь постучали, чтобы разбудить нас, я сунула голову под подушку.

— Хло? — Миссис Талбот открыла дверь. — Тебе сегодня надо одеться, прежде чем спускаться к завтраку.

У меня внутри все сжалось. Может, теперь, когда не было Лизы и Питера, они решили, что нам стоит завтракать всем вместе? Я не могу видеть Дерека. Просто не могу.

— Твоя тетя заедет к восьми часам. Она берет тебя в город на прогулку. Соберись и не опаздывай.

Я отпустила подушку, в которую, оказывается, вцепилась мертвой хваткой, и встала.

— Ты злишься на меня, Хло?

Я перестала гонять омлет по тарелке и подняла голову. Лицо тети Лорен затуманивала тревога. Темные круги под глазами говорили о том, что тетя плохо спит. Я не сразу их заметила под слоем косметики. И только под яркими флуоресцентными лампами ресторана они проступили совершенно отчетливо.

— За что мне злиться? — спросила я.

Она грустно рассмеялась.

— Ну, не знаю. Может, зато, что я упекла тебя в пансион с чужими людьми, а сама исчезла.

Я положила вилку на стол.

— Ты меня не «упекала». В школе потребовали, чтобы я отправилась в пансион, а пансион потребовал, чтобы ты и папа не вмешивались, пока я не обживусь там. Я же не маленькая. Я понимаю, что происходит.

Она выдохнула. Даже в шумном ресторане это было отчетливо слышно.

— У меня проблема, — продолжила я. — И мне надо научиться справляться с ней. И в этом ни ты, ни папа не виноваты.

Она подалась вперед.

— И ты тоже не виновата. Ты ведь это понимаешь, правда? Это болезненное состояние. И не ты вызвала его.

— Знаю. — Я отломила кусочек тоста.

— Ты очень зрело воспринимаешь все это, Хло. Я горжусь тобой.

Я кивнула, продолжая общипывать тост. На зубах похрустывали зернышки от малинового джема.

— Кстати, у меня для тебя есть кое-что. — Она открыла сумочку и достала оттуда мешочек. В нем была моя рубиновая подвеска. — Мне позвонили из пансиона и сказали, что ты ее потеряла. Твой отец забыл забрать ее из больницы, когда вы уезжали.

Я взяла мешочек, пощупала знакомую подвеску сквозь полиэтилен и вернула обратно.

— Тебе придется сохранить его для меня. Нам в пансионе нельзя носить украшения.

— Не волнуйся. Я уже переговорила с вашими медсестрами. Я сказала, как это важно для тебя, и они согласились, чтобы ты носила ее.

— Спасибо.

— Но только носи ее обязательно. Не хотелось бы, чтобы она снова потерялась.

Я вынула подвеску из мешочка и надела ее. Знаю, это всего лишь глупые предрассудки, но мне как-то сразу стало легче. Спокойнее, что ли? Это было напоминание о маме. Эту вещицу я носила столько лет, что без нее чувствовала себя немного странно.

— Поверить не могу, что твой отец забыл ее в больнице, — покачала головой тетя Лорен. — Бог знает, когда бы он вспомнил о ней, ведь он опять улетел.

Да, папа уехал. Он позвонил мне на сотовый тети Лорен и объяснил, что вечером ему пришлось срочно вылететь по делам в Шанхай. Тетя злилась на него, но я не понимала, какая разница, если я все равно живу в пансионе. Он уже договорился взять месяц отпуска, когда я выйду, а для меня это гораздо важнее.

Тетя рассказала, что запланировала «девичью вылазку в Нью-Йорк», когда меня отпустят. У меня не хватило духу сказать ей, что я бы предпочла просто поехать домой, повидаться с папой, пообщаться с друзьями. Возврат к нормальной жизни был бы для меня лучшим праздником по случаю выхода из Лайла.

К нормальной жизни…

Я подумала о призраках. Будет ли когда-нибудь моя жизнь снова нормальной? Буду ли я снова нормальной?

Я мельком глянула на окружавшие меня лица. Был ли кто-нибудь из них призраком? И как их различить?

Как насчет того парня в рубашке «хеви метал»? Он выглядит, как картинка с кассеты «Я люблю восьмидесятые». Или вон та пожилая женщина с длинными седыми волосами, в крашеной блузке? Или даже вон тот мужчина в костюме, поджидающий у двери? Как я узнаю, что они не призраки, которые только и ждут, чтобы я их заметила? Если только кто-то случайно не пройдет сквозь них.

Я опустила глаза на свой стакан с апельсиновым соком.

Да, отличный план, Хло. Всю свою жизнь больше не смотри никому в глаза.

— Ну и как ты там обживаешься? Поладила с остальными ребятами?

Тетины слова были как пощечина, они напомнили, что у меня есть проблемы похуже, чем призраки.

Она улыбалась, и вопрос ее был скорее шуткой. Само собой, я поладила с другими детьми. Я, может, не самая общительная девочка, но уж точно я не стану гнать волну и устраивать неприятности. Но когда я подняла взгляд, тетина улыбка увяла.

— Хло?

— Ммм?

— У тебя проблемы с другими ребятами?

— Н-н-нет. В-в-все отли… — Зубы у меня клацнули, когда я закрыла рот. Для всех, кто меня знал, мое заикание было отличным показателем стресса. Не стоило говорить, что все отлично, если я даже не могла выдавить из себя эту ложь.

— Что случилось? — Тетя Лорен так сжала в руках вилку и нож, словно приготовилась тут же наброситься на того, кто меня чем-то обидел.

— Да это п-п-пустя…

— Не говори мне, что это пустяки. Когда я спросила про других детей, у тебя вид стал такой, словно ты вот-вот в обморок упадешь.

— Это омлет. Я положила слишком много острого соуса. С другими ребятами у меня все нормально. — Тетя Лорен впилась в меня взглядом, и я поняла, что этим не отделаюсь. — Есть там один, да и то это ерунда. Нельзя же ладить абсолютно со всеми.