А что потом ? (ЛП) - Мур Порша

— Моя мама не любит говорить об отце, — слова произнесены раньше, чем я могу их подкорректировать. Эмоции в моём голосе застают меня врасплох.

Мистер Скотт смотрит на меня и понимает, что ему следовало быть осторожнее со словами и воспоминаниями.

— Когда я знал его, он был хорошим парнем.

Остаток дороги мы преодолели быстро и молча. Мистер Скотт переключил радиостанцию с хитами восьмидесятых на ту, где играла музыка, которая нравилась нам с Крисом. Я даже немного удивлена, что он знает, какую музыку мы слушаем. Пытаюсь отвлечь себя, сосредоточившись на песне, а не на размеренных мыслях о моём отце. Смотрю через плечо на Криса, который, кажется, уснул. Задаюсь вопросом: сколько пива он выпил. Должно быть, пару банок, что совершенно на него не похоже. Это бы объяснило его сговорчивость с Амандой. Перевожу взгляд на мистера Скотта, который барабанит пальцами по рулю в такт песне.

— Итак, какая проблема у тебя с математикой? — спрашивает он, быстро глянув на меня.

Я тихо смеюсь.

— Не думаю, что у меня с ней всего одна проблема.

Широкая улыбка появляется у него на лице.

— Я встречал много людей, у которых не было проблем с математикой. Думаю, здесь дело в самом явлении математики.

— В явлении математики? — переспрашиваю я.

— Да. Просто подумай, когда у тебя начались проблемы с ней?

— Эм, где-то в седьмом классе, я думаю. Когда буквы, цифры и уравнения появлялись одновременно.

Он кивает.

— Наверное, ты просто отгородилась от неё. Она пугала тебя, и ты установила ментальную стену. Ты сама для себя усложняешь её.

Невольно хмурюсь.

— Не думаю, что это так.

— Тогда что ты думаешь?

Я замолкаю и задумываюсь на секунду.

— Мне просто трудно понять её. Она невероятно запутана. Такое чувство, что мозг сворачивается каждый раз, когда я пытаюсь решись что-то.

— Видишь? Это я и имею в виду. Подумай об этом. Так как ты не страдаешь никаким видом умственного расстройства, то уверен, что твой мозг не сворачивается от одного вида уравнения, — шутит он. — Думаю, она тебя просто пугает. Ты уже послала импульс своему мозгу, что ты не сможешь понять математику, что провоцирует мозг на потерю концентрации, отвлечение, ты просто сдаёшься, ещё даже не попробовав. Математика — это не то, что ты не в состоянии делать, пока сама не убедишь себя, что неспособна на это. — Он посылает мне ободряющую улыбку.

— Возможно, вы правы.

— Я точно прав, — кивая, произносит он. — То же самое было у меня с английским. Я ненавидел читать. И писать ненавидел настолько, что сам убедил себя в том, что просто не могу это делать. Я не хотел делать это, пока на самом деле не начал верить, что способен на подобное.

— Кажется, в этом есть смысл, — отвечаю я, заметив, что мы подъезжаем к нашему старому дому. Должно быть, он забыл, что я больше не живу рядом. — Эм, мы переехали.

Он морщит лицо и осознание отпечатывается на лице мужчины.

— Оу, да. Помню, Гвен что-то такое говорила.

Я пытаюсь проглотить смятение, застрявшее в горле и игнорирую вспышку симпатии к его выражению лица. Могу представить, что он слышал. Миссис Скотт милая, и я никогда не считала её злобной или сплетницей, но всё в Мэдисоне знают, что когда ты переезжаешь куда-то, кроме Форс Стрит, — это переезд вниз по социальной лестнице. После всей кутерьмы с разводом отчима и мамы из-за того, что она спала с его братом, даже если ты святой, то не можешь просто так забыть подобную историю.

— Мы дома? — проснувшись, спрашивает Крис.

— Нет, я забыл, что Лиза переехала, — отвечает мистер Скотт.

— Тогда можешь выпустить меня? Мне очень нужно в ванную, — быстро говорит Крис.

Мистер Скотт заезжает на их подъездную дорожку, и Крис открывает дверь.

— И, сын, если в следующий раз переберёшь с пивом настолько, что не сможешь сдержать позыв помочиться, то будешь наказан на неделю, — знающе произносит мистер Скотт.

Лицо друга становится ярко-розовым, прежде чем он выскакивает из машины.

— Увидимся, Крис, — говорю я, скрывая улыбку.

— Просто небольшой совет. Если хочешь скрыть тот факт, что пила, убедись, что твой мочевой пузырь совершенно пуст, перед тем как ехать домой с родителями, — шутит мистер Скотт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы почти не говорим до того, как подъезжаем к нашему дому. Вижу, что машину маме уже вернули. Должно быть, Джек уже потратил все деньги на бензин.

— Отсюда доберёшься? — колеблясь, спрашивает мистер Скотт.

— Конечно. Спасибо, мистер Скотт. — Я киваю и широко улыбаюсь ему.

— Итак, твоё домашнее задание на выходные — открыть свой разум для понимания, что ты можешь быть математическим гением, который просто в восторге от того, насколько лёгкой является математика, — говорит мужчина с уверенной улыбкой.

— В этом сомневаюсь, но кто знает? — хихикаю я, а потом вспоминаю, что мы не обсудили ни времени занятий, ни даже даты. — Эм-м. В понедельник в восемь вам будет удобно?

— Отлично. Хочешь, чтобы я приезжал сюда или сама будешь приходить ко мне домой?

Меня начинает тошнить от мысли, что мистер Скотт будет сидеть за нашим кухонным столом, пока моя мама шастает вокруг в своих жутких шортах, буфера на виду, и постоянно прерывает нас воспоминаниями о хорошим былых деньках.

— Давайте у вас дома, — отвечаю я, и он с улыбкой кивает.

Я выбираюсь из машины и поднимаюсь по ступеням на крыльцо. Как только открываю дверь, разворачиваюсь и машу на прощание мистеру Скотту, а он мигает фарами и уезжает. Слышу, как мама и Джек Доу громко занимаются сексом. Я закатываю глаза и по спине бегут мурашки от воспоминания нашей последней встречи с ним. Он предполагал, что будет приходить сюда больше нескольких раз. Гадаю, что он за человек. Он бездомный, безработный, или жена выгнала его из собственного дома? Обычно только такие вертятся вокруг мамы дольше пары дней — парни, которые нуждаются в помощи даже больше, чем они сами представляют.

Я закрываю дверь в свою комнату и придвигаю к ней стул — на всякий случай, если он перепутает комнаты. А подобное с друзьями мамы бывало нередко.

Стаскиваю куртку, бросаю её на стол, хватаю свой CD-плеер и, включив новую песню Келли Кларксон16, надеваю наушники. Когда падаю на кровать, то думаю о Бретте Стилсоне, его прекрасных глазах и о том, как он спас меня от ночи в размышлениях о стервозной нападке Дины.

Вскакиваю на ноги: я не дала ему свой номер. Вздыхаю. Как мы могли забыть об этом? Ну, возможно, он не забыл… возможно, он просто был милым рядом с грустной девочкой, сидящей на ступенях дома девушки его друга.

Мысли перескакивают на Криса и тот унизительный эпизод. Сколько же пива он, на самом деле выпил? По крайней мере, его отец нормально отнёсся к этому. На самом деле мистер Скотт кажется вообще очень крутым. Я никогда не находилась рядом с ним достаточно долго. Думаю, для этого просто не находилось причин. Ну, надеюсь, он невероятный волшебник, потому что только чудо сможет улучшить мои ужасные оценки.

Когда я начинаю расслабляться и веки тяжелеют, то хихикаю — у мистера Скотта глаза такого же цвета, как и у Бретта.

 

* * *

 

Гвен

 

— Они такие классные. Отдашь мне? — умоляю я Джиа, примеряя её солнцезащитные очки.

Когда я рассматриваю себя в зеркале с разных сторон и позирую для сестры, она смеётся.

— Конечно, — легко отвечает она.

Сверкаю широкой улыбкой и обнимаю сестру. Сегодня утром я возвращаюсь назад, в тюремное заключение. По крайней мере, она отсылает меня обратно с сувениром.

— Будешь скучать по мне, систер? — спрашиваю я, плюхаясь на её кровать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мои сумки уже собраны. Теперь жду, когда её любимый парень приедет и заберёт меня.

— Конечно, буду, — говорит она и садится рядом.

— Если бы можно было не возвращаться… — Я падаю на мягкий матрац, и сестра делает то же самое.

— От тебя зависит, насколько плохо всё будет. Маме не так сложно угодить, — произносит она.