Громобой - Энтони Горовиц

Самолет начал разбег. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее набирая скорость. Алекс выскочил на бетонку и погнал следом.

Педаль акселератора уперлась в пол. Джип шел сто десять — слишком медленно. На какие-то несколько секунд Алекс поравнялся с самолетом, будучи всего в паре метров от него. Но самолет уже стал уходить вперед. В любой момент он взмоет в небо.

Путь вперед был перекрыт — на полосу выехали еще два джипа с автоматчиками. Алекс понял, что они не открывали огонь лишь потому, что боялись попасть в самолет. Но самолет уже отрывался от земли. По левую сторону от себя, впереди, Алекс видел, как от асфальта отделилось переднее шасси. Он взглянул в зеркало. Машина, преследовавшая его от самого дома, висела на хвосте. Деваться было некуда.

Одна легковушка сзади. Два джипа впереди. Самолет в воздухе, задние шасси уже над полосой. Все одновременно.

Алекс отпустил руль, схватил ружье и выстрелил. Гарпун рассек воздух. Йо-йо завертелась на ремне, высвободив тридцать метров изготовленного по особому заказу усиленного нейлонового шнура. Острие гарпуна впилось в брюхо самолета. Алексу показалось, что его тело разорвет пополам, когда шнур выдернул его из джипа. В мгновение ока он взмыл на сорок, пятьдесят метров над бетонкой, болтаясь под самолетом. Потеряв управление, его джип резко ушел в сторону. Другие два джипа попытались избежать столкновения с третьей машиной — и не смогли. Все трое врезались лоб в лоб. Прогремел взрыв, и огненный шар, а с ним и кулак серого дыма взметнулись вверх, словно пытаясь дотянуться до Алекса и вернуть его назад. Мгновение спустя раздался второй взрыв. Легковой автомобиль попробовал уклониться от джипов, но скорость была слишком высока. Он врезался в охваченные огнем обломки, перевернулся, заскрежетал крышей по полосе и вспыхнул.

Алекс видел лишь малую часть того, что случилось. Уносимый крылатой машиной все выше и выше, он висел под ней на тонкой белой струне и, не переставая, вращался вокруг собственной оси. Ветер бил в лицо, ревел в ушах, оглушал. Не было даже слышно винтов над головой. Ремень врезался в бока и спину. Алекс еле дышал. Судорожно сжав в руке йо-йо, он нащупал то, что искал: кнопку… Нажал на нее. Крошечная, мощная лебедка внутри йо-йо ожила. Игрушка закрутилась на ремне, наматывая струну. Очень медленно, сантиметр за сантиметром, Алекс стал подтягиваться к самолету.

Алекс тщательно рассчитал выстрел. В задней части фюзеляжа была дверь, и, когда он выключил лебедку, дверная ручка оказалась в пределах его досягаемости. Алекс задался вопросом: кто сидит за штурвалом и куда держит курс самолет? Пилот наверняка видел аварию на аэродроме, но услышать гарпун он не мог. И значит, не мог догадываться о своем новом пассажире.

Открыть дверь оказалось труднее, чем он ожидал. Алекс все еще висел под фюзеляжем, и всякий раз, когда он близко подбирался к дверной ручке, ветер отбрасывал его назад. Он по-прежнему с трудом видел. Ветер вышибал из глаз слезы. С третьей попытки ему удалось схватиться за ручку покрепче, но опустить ее получилось, лишь приложив все силы.

Дверь откинулась, и Алекс по подножке вскарабкался внутрь. Бросил последний взгляд назад. Взлетная полоса осталась в трехстах метрах внизу. Там бушевали два пожара, но на таком расстоянии они казались не больше спичечных головок. Алекс отстегнул йо-йо и освободил себя. Затем сунул руку за спину и вытащил из-за ремня пистолет.

Внутри самолета было пусто, если не считать пары тюков, вид которых показался Алексу смутно знакомым. У приборов сидел только один пилот, и что-то на панели, очевидно, подсказало ему, что дверь открылась, потому что он внезапно обернулся. Алекс очутился один на один с мистером Оскалом.

— О-о? — промычал дворецкий.

Алекс наставил на него пистолет. Он сомневался, что у него хватит смелости воспользоваться им. Но разубеждать в этом мистера Оскала не собирался.

— Итак, мистер Оскал. — Алекс перекрикивал шум винтов и завывание ветра, — Может быть, вы и не говорите, но советую вам послушать. Вы поведете самолет в Лондон. Мы отправляемся в Музей науки в Южном Кенсингтоне. Лететь туда не больше тридцати минут. Вздумаете выкинуть какой-нибудь фокус — получите пулю. Ясно?

Мистер Оскал молчал.

Алекс выстрелил. Пуля пробила пол прямо рядом с ногой дворецкого. Мистер Оскал уставился на Алекса, потом медленно кивнул.

Взявшись за штурвал, он повернул его. Самолет опрокинулся на одно крыло и взял курс на восток.

Двенадцать часов

Появился Лондон.

Неожиданно облака расступились, и полуденное солнце явило город — сверкающий, неохватный. Показалась гордая громада электростанции Бэттерси с ее четырьмя исполинскими трубами, все еще неподвластными времени, хотя крыша уже давно уступила ржавчине и ветру. За ней — парк Бэттерси: густой зеленый квадрат из кустарников и деревьев, обороняющий последние рубежи от наступающего города. Вдалеке — «Око Лондона»[22], похожее на невероятных размеров серебряную монету, запросто стоящую на ребре. А вокруг стелился Лондон; газовые башни и многоквартирные дома, бесконечные ряды магазинов и домов, шоссе, железные дороги и мосты простирались по обе стороны вдаль, разделенные единственной светло-серебристой расселиной — рекой Темзой.

Алекс увидел все это, выглядывая из открытой двери самолета, от возбуждения у него скрутило живот. Оставалось пятьдесят минут на то, чтобы решить, как поступить. Пятьдесят минут, за которые они с гудением пронеслись над Корнуоллом и Девоном, потом Сомерсетом и Солсберийскими равнинами, пока не достигли Северного Даунса и не взяли курс на Виндзор и Лондон.

Забравшись в самолет, Алекс рассчитывал воспользоваться бортовым радио, чтобы связаться с полицией или с кем-нибудь еще, кто будет в эфире. Однако, обнаружив за штурвалом мистера Оскала, он отказался от этой идеи. Он помнил, с какой молниеносной быстротой тот действовал во время их встречи у комнаты Алекса и тогда, когда метнул нож в стул. Алекс знал, что, пока мистер Оскал пристегнут ремнями в кресле пилота, в грузовом отсеке можно чувствовать себя в относительной безопасности. Но подходить ближе он не осмеливался. Даже с пистолетом это будет слишком опасно.

Алекс думал заставить мистера Оскала посадить машину в «Хитроу». С того момента, как они вошли в воздушное пространство Лондона, радио трещало, не переставая, и замолкло только тогда, когда мистер Оскал его выключил. Но ничего путного из этого бы не вышло. Пока они долетят до аэропорта, сядут, вырулят по полю, будет слишком поздно.

Вдруг, сидя и обхватив руками колени в грузовом отсеке, Алекс понял, что за тюки лежали рядом с ним на полу. Они и подсказали решение.

— Э-грх! — произнес мистер Оскал. Он повернулся в своем кресле, и Алекс в последний раз увидел его страшную улыбку, которую вырезал на его лице цирковой нож.

— Спасибо, что подбросили, — сказал Алекс и выпрыгнул из самолета.

В тюках были парашюты. Алекс заглянул в оба тюка и нацепил один на спину, пока они пролетали Рединг[23]. Хорошо, что потратил один день на подготовку к прыжкам с парашютом вместе с САС, хотя этот полет был даже хуже того, который он перенес над долинами Уэльса. На этот раз вытяжного фала не было. И никто не мог гарантировать, что парашют сложен правильно. Если бы ему пришел в голову какой-нибудь другой способ попасть в Музей науки через оставшиеся семь минут, он бы воспользовался им. Но такого способа не было. Алекс знал это. Поэтому прыгнул.

Очутиться за порогом оказалось не так уж и страшно. Ветер снова ударил в лицо, окунув его в головокружительную неразбериху. Он закрыл глаза и заставил себя сосчитать до трех. Дернешь за кольцо слишком рано, и парашют может зацепиться за хвост самолета. Но, даже помня об этом, Алекс вцепился в кольцо и дернул за него со всей силы, едва успев пробормотать «три». Парашют распустился, Алекса подбросило вверх, подвесные ремни врезались в подмышки и бока.

Самолет летел на высоте полутора тысяч метров. Открыв глаза, Алекс удивился тишине и покою вокруг. Он покачивался в воздухе под мирным сводом из белого шелка. Ему казалось, что он просто завис над землей и не опускается. Теперь город выглядел еще более далеким и нереальным. Были только Алекс, небо и Лондон. Он уже начинал наслаждаться прыжком.

И тут он услышал, как возвращается самолет.

Тот успел отлететь уже на пару километров, но Алекс видел, как самолет, резко накренившись вправо, заканчивал крутой разворот. Потом гул моторов усилился, и крылья выровнялись — самолет летел прямо на Алекса. Мистер Оскал не собирался так просто его отпускать. Самолет надвигался все ближе и ближе, и за стеклом кабины уже почти можно было разглядеть неувядающую улыбку дворецкого. Мистер Оскал намеревался протаранить его, искромсать в куски между небом и землей.