Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор - Людмила Сукина

После падения Миниха могущество Остермана стало почти неограниченным. Некоторые иностранные послы даже писали своим правительствам, что при молодых и неопытных принце и принцессе Брауншвейгских граф стал теперь «настоящим царем всероссийским». Но положение этого «технического государя» все же оставалось непрочным: ему как немцу русские вельможи не доверяли и не желали вполне подчиняться его воле. А тут на политическом горизонте замаячил еще и новый фаворит, которого современники уже сравнивали с Бироном.

Мы уже не раз упоминали о том, что Анна Леопольдовна никогда не любила своего супруга — принца Антона Ульриха. Еще до свадьбы с ним она была страстно влюблена в польско-саксонского посланника, графа Линара, молодого, образованного, изящного, щегольски одетого и блиставшего безупречными манерами, которые он усвоил на службе при Дрезденском дворе, не уступавшем тогда Версальскому. Из-за этой интрижки в 1735 году по требованию императрицы Анны Иоанновны красавец-граф был отозван своим правительством на родину. В 1741 году он вновь появился в России и уже не считал нужным скрывать своих нежных отношений с Анной Леопольдовной. Для придания ему официального статуса при дворе Линар был объявлен женихом фрейлины Менгден и награжден орденом Андрея Первозванного. Он должен был получить отставку у своего короля в Дрездене и поступить на русскую службу в чине обер-камергера. В Саксонию он увез 35 тысяч рублей, якобы полученных от своей невесты, чтобы положить их в дрезденский банк.

Линар был умен, имел обширные связи в Европе и опыт в дипломатических делах. Такой фаворит был опасен и для Остермана, и для принца Антона, который в одночасье мог лишиться не только жены, но и всего остального. Поэтому отвергнутый супруг и пока еще первый сановник государства стали искать союзников в борьбе с Анной Леопольдовной и ее друзьями. Все эти придворные страсти и интриги не могли служить укреплению и без того непрочного престола младенца-императора Ивана Антоновича. К тому же в пылу борьбы у трона правители государства упустили открывавшиеся для России возможности расширения ее влияния на международные дела. В Европе разгорался конфликт вокруг наследства последнего австрийского императора, в котором Российская империя могла бы выступить в качестве арбитра и резко повысить свой политический авторитет. Но брауншвейгскому семейству и Остерману было не до этого. Все их политические потуги на международной арене оказались несвоевременными и неудачными. Внутри страны росло возмущение бестолковым правлением наследников императрицы Анны Иоанновны. Особенно недовольна была гвардия, оказавшаяся отодвинутой на задний план и давно уже не получавшая ни наград, ни привилегий. Гвардейские офицеры все чаще стали поглядывать в сторону вошедшей в зрелые лета тридцатилетней царевны Елизаветы Петровны. Императорская семья и Остерман замечали рост ее популярности, но что с этим делать, не знали.

Царевна (цесаревна) Елизавета Петровна — дочь Петра Великого — уже задолго до этого неожиданно оказалась лишним человеком в императорской семье. Ее детские годы можно назвать вполне счастливыми. Отец больше выделял старшую сестру Елизаветы — царевну Анну, но и вторую дочку не забывал, был с ней ласков и щедр, любил кружить ее в танце на придворных балах, гладить по головке и трепать за щечку. Сестры также были очень близки между собой, разница в возрасте между ними не составляла и двух лет. Анна производила впечатление ребенка более серьезного и умного, зато Елизавета была необыкновенно очаровательной: с хорошеньким личиком, стройной грациозной фигуркой, веселым нравом и острым, но не злым язычком. В семье все называли ее ласково-насмешливо — Лизетка, и не мыслили без ее участия никаких домашних развлечений. Как и многие среди молодых Романовых, всяким необходимым для светской барышни и особы императорского дома наукам и искусствам училась Елизавета легко, но без особого прилежания. Никто при жизни отца не рассматривал Лизетку в качестве возможной претендентки на престол, да и сама она об этом не задумывалась — в жизни дочери императора так много удовольствий, что на размышления о чем-то серьезном просто не остается времени.

Безоблачное счастье закончилось со смертью Петра. В глазах матери, императрицы Екатерины I, Анна и Елизавета из любимых дочерей быстро превратились в нежелательных конкуренток в борьбе за трон. Екатерина предприняла все возможное, чтобы отдать обеих замуж за границу. Это было не так просто, так как обе царевны родились до заключения официального брака между их отцом и матерью. Анну удалось пристроить за герцога Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского, а с Елизаветой ничего не вышло. Женихи отказывались от нее один за другим, а потом и она сама научилась отказывать тем, брак с которыми ущемлял ее собственную гордость. И после кончины матери ей осталось одно — попытаться сохранить свое положение потихоньку стареющей царевны при дворах своих родственников, один за другим сменяющихся на троне.

При юном императоре Петре II жизнь Елизаветы была вполне сносной. Ей удалось подружиться с племянником и даже стать ему необходимой. Царевна имела доступ ко многим важным делам и обладала немалым влиянием при дворе. К тому же император был и самым близким ее родственником — племянником. Сестра Анна вскоре после отъезда в Германию умерла, а ее сын Карл Петр Ульрих — другой племянник Елизаветы, был еще слишком мал и находился далеко.

Гораздо хуже стало ей в царствование Анны Иоанновны. Елизавете пришлось смирить свою гордость и изо всех сил стараться не перечить двоюродной сестре-императрице. Та, будучи вообще человеком мнительным, держалась по отношению к ней настороженно, но особо не притесняла. Анна хорошо помнила, что отец Елизаветы — Петр Великий — обошелся с ее семьей весьма милостиво, и ее замужество, сопровождавшееся фактической ссылкой в Курляндию, было наименьшим из зол, которое могло с ней приключиться при не столь благосклонном отношении императора. Анна ограничивалась постоянным наблюдением за жизнью и связями своей кузины. Во дворец Елизаветы в качестве агента императрицы и фельдмаршала Миниха был внедрен урядник Щегловитый, исполнявший обязанности домоправителя. Для слежки за царевной нанимали специальных извозчиков, которые тайно следовали за ее экипажем во время прогулок по городу и выездов в пригороды. Главное, с точки зрения Анны Иоанновны, было не допустить сговора Елизаветы с ее маленьким племянником — голштинским герцогом Петром, про которого императрица неоднократно говаривала в раздражении: «Чертушка в Голштинии еще живет».