За Державу обидно! - Александр Конторович

Нет.

Отпадает GPS. Жаль, конечно…

Рискнуть – и поспать?

И проснуться от холодного лезвия в боку? Или от выстрела в упор? Мне почему-то думалось, что мой преследователь станет стрелять именно так. Умом-то я понимаю, что он свободно может всадить в меня весь магазин метров с двадцати, какой уж тут упор… Но предчувствие – оно осталось, никуда не ушло.

Радиопереговоры

– «Центр» – «Кречету 21».

– Слушаем вас, «Кречет 21».

– У нас холодает, а разжигать костры не разрешено. Прошу разрешения снять часть постов на обогрев и отвести людей в поселок.

– Вот еще! – недовольно фыркнул Погонин. – А кровать с периной ему не нужна? Передайте! – повернулся он к человеку, сидящему в камуфляжной куртке рядом с ним.

– Нет, перина ему не нужна, – отрицательно помотал головой камуфлированный. – А вот кровать…

– Но я же кровати себе не требую! Пусть терпит! Он коммунар или кто?

Собственно говоря, Погонин не врал, ему незачем было требовать кровати. Она и так у него имелась. Он лежал на удобном диване, прикрытый пледом, и просматривал почту на экране ноутбука. Судя по выражению лица, никаких приятных новостей там не было, и поэтому настроение у него стремительно портилось.

– Так ведь действительно же промерзнут… – осторожно заметил его собеседник. – И толку с них потом будет… немного. Они же в лесу почти ничего не умеют.

– Хрен с ними – пусть костры зажгут. Только так, чтобы их со стороны видно не было. И не отвлекайте меня больше такими мелочами!

Повод для плохого настроения действительно имелся. Из полученной почты явствовало, что его идея выращивать здесь некоторые специфические «лекарственные» препараты поддержки «наверху» не нашла. Более того, ему непрозрачно намекнули на несвоевременность некоторых инициатив. А все это в итоге приводило к существенному уменьшению денег на счетах. А вот жить без них вновь образованной «коммуне» (если этим словом можно было назвать данный поселок…) становилось нелегко. Можно целыми сутками толкать речи перед единомышленниками и призывать их к труду на общее благо. Можно. Но сотворить «на коленке» тот же электрогенератор, не имея никакого производства, красивые словеса не помогают! А уж создать в тайге обычную электролампочку…

Теория самодостаточного, независимого от всех общества начинала трещать по швам. Пока еще незаметно, подспудно, но эти мысли уже сильно напрягали главного теоретика. Город – вот поле его действия! Там, среди толп легковерных слушателей, он чувствовал себя настоящим вождем. А здесь, на земле, когда хорошо подвешенного языка было явно недостаточно, требовались еще и руки, желательно умелые, оболванивать своих почитателей становилось все труднее с каждым днем. И в этой ситуации выход к ним Имперца становился просто-таки манной небесной! Голова Волина могла стать платой за возврат в привычные условия работы. То, что взамен требовалось положить десяток-другой последователей, Погонина не смущало совершенно. Они и так стали уже слишком опасны – даже и для него. Вот пусть и живут здесь самостоятельно, устанавливая какие угодно порядки. Но – сами, без него. А он, отъехав в город, может и дальше продолжать свою деятельность. Ведь основная цель – возбуждение всеобщей ненависти к российской армии – пока не достигнута. И если не поспешить, то вакантное место в рядах ее охаивателей будет занято кем-то другим. И все – прощай, легкая и сытая жизнь! Перспектива же пожизненного пребывания в затерянном поселении его не прельщала абсолютно.

– Я вздремну немного, – повернулся он к помощнику. – Будите меня, если произойдет что-то экстраординарное.

– Хорошо, шеф! – кивнул тот, проследил взглядом за тем, как Погонин устраивается поудобнее. Вот же досталась работенка! Опекать новоявленного «гуру» и играть роль его ближайшего соратника! Порою он завидовал своим коллегам из «миротворческого корпуса», которым выпали менее хлопотные клиенты. Да и работать в городе – куда как приятнее. А здесь… Сиди в глухомани, изображая из себя «восторженного приверженца нового прогрессивного учения». Тьфу! Никаких развлечений, выпивка под запретом, женщин – и вовсе считай, что нет. Не рассматривать же в этом качестве новоявленных «коммунарок»? Хрен их разберет, похоже, что у них деформация произошла не только в мозгу…

Где-то в лесу

Все-таки я пошел. По темному лесу.

Двигаюсь осторожно. Стараясь не влететь куда-нибудь мордой и не попасть ногою в яму.

Идти так, разумеется, можно. Но очень медленно и с опаской. Я прямо-таки физически ощущал за спиною своего преследователя. Он здесь, в лесу, никуда не ушел и не уйдет. Будет идти за мною день, два… сколько потребуется. И рано или поздно, но он меня все-таки догонит. Хотя без привычного оружия ему будет труднее, это факт.

Дорога!

Вот здесь я от него оторвусь!

Здесь все навыки моего противника не пляшут. Тут мы будем на равных. Он привык действовать в лесу? Там, где его преимущество наиболее велико? Ну, а я такой вредный человек, что вытащу его в непривычные условия и этим уравняю наши шансы.

Поднявшись на верхушку очередного холма, останавливаюсь.

Резко.

Вот куда он меня гонит…

Оказывается, мои предположения относительно «стоящих на номерах» были очень близки к истине.

Есть тут такие субчики.

Стоят.

Впрочем, сейчас, скорее всего, отдыхают.

Ничем иным невозможно объяснить то, что народ разжег костры. Нет, «пионерских» костровищ они, разумеется, не разводили – на это ума все-таки хватило. Скорее всего, они разожгли их где-то в ямках, прикрыв огонь от посторонних взглядов. Но вот то, что л ю б о й костер неизбежно бросает отсвет на верхушки деревьев – про это не подумали. И этот самый отсвет я сейчас и наблюдаю.

Аж в двух местах.

Вывод?

Там меня и ждут.

Но есть и в этом некий плюс, даже несколько.

Вопервых, я вижу, г д е меня ждут, – и это радует.

Вовторых, это не слишком-то хорошо подготовленные и обученные люди – те не стали бы разжигать огня. И это тоже вселяет в меня некоторый оптимизм.

Есть еще и втретьих, даже и вчетвертых, но не это сейчас главное.

Я их вижу – вот это основное!

И еще.

У моего преследователя нет с ними радиосвязи – иначе бы костры никто и не разжег.

А раз так… все-таки нехороший я человек… недобрый. Люди, можно сказать, работают, силы и нервы тратят, чтобы меня изловить. Головами небось думают… Хм… Головами? Судя по кострам, там что-то иное задействовано. Я бы даже сказал – совсем не голова, а ее прямая противоположность.

Через час можно было не только рассмотреть искры, иногда вылетающие из овражка. Но даже и расслышать треск веток в костре. Что-то я совсем перестаю понимать некоторые происходящие события… плохо это, старею, что ли? Ладно, выставили цепь стрелков, на которую меня гонит загонщик (хорошо, что один-единственный, двоих таких спецов надуть – дело нереальное), но хоть проинструктировать людей-то можно было? Полное впечатление, что сюда нагнали вчерашних школьников! Да, вслух они, слава Богу, не разговаривают. Но весьма громко перешептываются, а кое-кто даже и курит! Вообще атас… Благодаря подобным ляпам я сравнительно легко обошел три точки, где сидели такие вот стрелки.

Разок мимо меня, почти не скрываясь, протопала целая группа – к костру шли. Замерзли, надо думать. И точно – оттуда на посты проследовала примерно такая же по численности кучка стрелков.

А вот оружия у них почти и не видно… Не с ножами же они тут устроились? Но нет, один из них поскользнулся и, падая на землю, загремел чем-то металлическим. Автомат? Хрен его знает…

Вот и костер совсем рядышком.

Отлично. Теперь поищем нужное мне место.

Какое?

Да то самое – где никто меня искать не станет.

И как его найти?

Проще простого – по запаху.

Поиски не заняли много времени, искомое обнаружилось достаточно легко, народ не слишком утруждал себя длительными хождениями туда-сюда.

Где нормальный человек не станет искать противника?

На своих позициях – там, где знает (ну, во всяком случае, должен…) каждую кочку.

Там, где спит, – там все свои, рукой потрогать можно.

Там, где ест, – по той же причине.

И там, где, пардон, освобождается от всего съеденного. Здесь, просто по умолчанию, никого постороннего не бывает. По крайней мере – не должно быть.

Ясное дело, что в сам сортир (точнее, в ту ямку, которую для этой цели облюбовали мои противники) я не полез. Устроился рядом. Некомфортно, но вот уж здесь меня никто искать не станет.

А как же мой преследователь?

Ну, ночью-то он за мной не пойдет – следов не видно. А вот днем… посмотрю я на то, как он удивленно вытаращится на обалделые физиономии стрелков.

Дорогу я искал?

Так вот она – здесь эти гаврики так натоптали, что никакой следопыт ничьих следов не отыщет, хоть с тоски удавись! А вот теперь… теперь и вздремнуть можно, только нос заткну.